- О, миледи! Не говорите так... Я вас умоляю! Вы будете роскошны, я гарантирую! Только возвращайтесь, пожалуйста, домой живой... А с остальным как-нибудь справимся. Даже с войной. А про нового мужа я даже не переживаю...Это пусть он переживает...

- Какой новый муж? Вы вообще о чём? - бесцеремонно влез в разговор Гаэто, забыв даже постучаться от неожиданности, услышав за дверями остаток разговора. - Я что-то пропустил? Когда это ты умудрилось снова выйти замуж? Ты же спала, я тебя сам усыплял...

- О, Боги! Ну, началось в колхозе утро... Бланка, дорогая, ты можешь идти. Дальше я сама прекрасно справлюсь...Ждите меня, я скоро буду... - кивок, взгляд полный обожания и быстрые шаги к двери. - . Подай мне халат, Гаэто, будь так любезен.

- Извольте, маркиза! - язвил он, помогая надевать шёлковое недоразумение. - Я жду от вас объяснений.

- И тебе доброе утро, Гаэто. И, пожалуйста, не усыпляй меня больше без моего ведома. Мне надоело просыпаться каждый день инопланетянкой, потерянной во времени. Не очень-то уютно, знаешь ли... - наконец-то она выбралась из одеяла. - Мне нечего тебе объяснять, ты и так всё знаешь. Прибыли кочевники. А с ними конунг Эйнар Хродвальд Бьёрг, по прозвищу Дракон. Думаю, остальное ты уже понял... - зевая и потягиваясь, как кошка, подошла на цыпочках к окну. Одним движением распахнула тяжёлые портьеры. Утреннее солнце наполнило спальню собой... Гаэтано неслышно приблизился к ней сзади и жарко задышал в затылок. Невыносимо было стоять рядом, чувствовать её аромат и тепло тела...

- Уже?

- Да, Гаэто. Уже... - вдруг она сама прижалась к нему спиной, взяла его руки в свои и обняла себя ими. - И я, первый раз в жизни не могу сказать ничего конкретного о себе, даже такой банальности - жива буду к вечеру или нет. Я хочу, чтобы ты помнил о нашем, том разговоре - о моём сыне, обо мне, о рабстве, о смерти. Так, на всякий случай. А ещё я хочу... - она поднесла его ладони к своим губам и поцеловала каждую, - чтобы ты знал - я люблю тебя...

Гаэтано на несколько секунд замер, а потом одним движением развернул её к себе лицом.

- Что ты сказала? Я не ослышался? - мгновенно осипшим голосом.

- Нет... Я люблю тебя. Она такая странная, моя любовь к тебе. Иногда мне кажется, что ближе тебя и дороже тебя, у меня нет никого в этой жизни. Иногда мне хочется уйти с тобой в лес и жить там вместе - найти какую-нибудь избушку, собирать хворост, жечь костры, петь песни, воспитывать моего сына и вдвоём встречать рассвет. Иногда мне кажется, что я - это ты, а ты - это я, настолько мне легко и понятно с тобой. И в эти моменты меня переполняет любовь к тебе, Гаэто. А иногда я тебя вообще не понимаю, и мне хочется придушить тебя своими собственными руками. Иногда мне видеть тебя не хочется...Иногда хочется плакать от тебя... Но, даже в эти моменты я чувствую, что люблю тебя. Я не представляю, как я буду без тебя, но при любом раскладе...я просто хочу, чтобы ты это знал. Вот и всё. Это так страшно - жить и не знать, что тебя любят... А теперь - уходи! Не упрямься, прошу тебя! Просто - уходи! Это моя просьба. Пожалуйста! Я хочу побыть одна. Так надо...

Несколько долгих секунд он смотрел на неё абсолютно собачьими преданными глазами, впервые осознав, что возможно видит её в последний раз. И не говоря ни слова, развернулся и отдаваясь каждым шагом в её сердце, ушел. Двери закрылись бесшумно.

Закрыв рот ладошкой, Валерия стояла и плакала навзрыд. Слёзы ручьями текли по щекам.

- Вы не можете ехать в таком виде на приём к лорду Наместнику, миледи! - сокрушённо всплеснула руками Бланка.

- И ты мне тот час же объяснишь почему, да?

- Но, ведь это же приём... Хоть и закрытый, миледи.

- Вот именно. И я представления не имею, где окажусь после него. Пусть уж мне будет комфортно и удобно. Лорд Наместник видел меня и в гораздо худшем виде, а кочевникам, им вообще на меня наплевать - одета я или раздета. Для них я даже не человек и не женщина, а какой-то символ, понятный им одним. Я еду так и точка. Не спорь со мной. Это мой самый любимый костюм для верховой езды. В нём и поеду...

- Но вы же хотели быть особенной сегодня, миледи...

- Ещё скажи мне, что я не выгляжу особенной? Много ты видела леди на приёме у Наместника в брюках и в ботфортах?! Особенная - это внутреннее состояние, Бланка. Его я ощущая всеми внутренностями.

- Вы расстраиваете меня, миледи, и пугаете... Вы не берёте своих Теней, не берёте Зака, говорите о войне, о смерти, оделись, как для дальней дороги... Увижу ли я вас ещё, миледи? - и слёзы полились из глаз. - Я знаю, что на днях вы в секрете общались со стряпчим... Я боюсь отпускать вас, миледи...

- Бланка, прошу тебя, перестань по мне, как по покойнику. Слышишь? - порывисто обняла и прижала к себе. - Не плачь! Всё будет прекрасно, слышишь?

- Вы говорите... и сами в это не верите, миледи... У нас полный дом военных разных мастей, все ходят с оружием наизготовку...все чего-то ждут... Лорд Наместник согнал в Кайсери столько войск, что все боятся выходить на улицу, кругом патрули, кругом солдаты, горожане все сидят по домам... Чего нам ждать, миледи? Скажите мне?

- Не знаю, чего ждать, Бланка. Правда не знаю. Хотела было тебе соврать, но не могу... Все ждут войны и готовы к ней, и все знают, но упорно молчат, почему она может быть. Вот она причина. Причина во мне. Из-за меня погиб ...Блас. И я дала себе слово вчера, когда увидела то, что осталось от моего мужа - ни один человек не погибнет больше из-за меня...Ни один! Я не хочу этого! Я не допущу этого! Я не смогу с этим жить... Я посмотрю и послушаю, какой выход предложит лорд Наместник, и если я пойму, что принятое им решение грозит войной и смертями совершенно не причастных ко всех этой идиотской истории людям, я поступлю так, как должна поступить... Вот и всё, Бланка. Только лишь. Поэтому не оплакивай меня раньше времени... Я ещё поживу и попорчу вам всем нервы. Улыбнись, ну? Живо! - нежно проговорила она, утирая мокрые щёки своей любимой служанки. - Вот так гораздо лучше. А теперь пойдём. Ты должна видеть это шоу! И запомнить... Не каждый день по Кайсери разъезжают маркизы верхом в мужском седле, с непокрытой головой и распущенными волосами, в сопровождении десяти лучших паладинов Имперского Легиона Объединённых Королевств и с конвоем под командованием капитана Теодоре Гомес Гонсалес де Сан-Хосе. Об этом событии будут болтать ближайшие пятьдесят лет, и ты многое потеряешь не увидев его. Идём! Живо!

Человек становится мужественным и бесстрашным, когда ему больше нечего терять. Люди малодушны только тогда, когда есть ещё что-то, за что они могут отчаянно цепляться. Смерть уравнивает всё...Особенно смерть любимых и самых близких людей. Самое главное - принять её, смириться с тем, что она есть и что вот так - внезапно, дохнула смрадом вам в лицо. Смерть находится везде... Она может принять вид дикого разъярённого вепря, который несётся на холм позади вас. Или палача в красном колпаке на многолюдной площади. Она может оставаться видимой некоторое время, а потом исчезнуть в темноте, с улыбкой играя с вами, как если бы она покинула вас на время, но вот она опять появляется на следующем холме или следующей площади, чтобы потом исчезнуть вновь... Игра! Даже смерть обожает игры. Она - наш извечный попутчик и самый просветлённый гуру, она всегда находится слева от нас на расстоянии вытянутой руки. Это единственный мудрый советчик, который всегда есть у воина. И не важно, мужчина это или женщина, здесь важным становится совсем другое - не то что снаружи, а то, что внутри...Это - воин, раз он близко знаком со смертью и уже понял её правила игры. Кому-то хватает одного раза, чтобы оценить её масштабность, значимость, красоту или восхитительное уродство, и проникнуться трепетом и преклонением перед нею. Ну, а кто-то так и продолжает жить, будучи не знакомым с ней, и испытывает животный страх, каждый раз спиной ощущая её могильное дыхание и слыша дикий глумливый хохот... А она - затейница, так любит пугать трусов и нагнетать чудовищный кошмар в их жизни...