- Моей? - Лера с силой оттолкнула его. - Только моей? А твоей? А твоей жизни, Канова? Твоя жизнь стоит на кону, а ты пытаешься мне угрожать и ставить смешные условия?!

- Зачем мне такая жизнь, когда я не могу ею пользоваться по своему усмотрению? Зачем мне это всё, когда ты не со мной?

- Ты шутишь? Скажи, что ты шутишь! Скажи! - крикнула она и ударила его кулаками в грудь. Слёзы набежали на глаза, грозясь пролиться солёной волной.

- Я шучу, принцесса, - тихо сказал он и притянул её к себе.

- Никогда не смей так шутить, дракон, - угрожающе прошипела Лера и крепко к нему прижалась. - Нормальные герои всегда идут в обход, а не лезут на рожон с открытым забралом. А ты... Я не смогу без тебя. Не смогу. Вообще. А ты... А ты...

- А я придурок, Лерка! Прости меня, - он с силой сжал её в объятиях. - Я... Не важно. Считай, что у меня была истерика. Некрасивая. Драконья.

- Как же я люблю тебя, что иногда просто ненавижу! - разъярённо ответила она, вытирая мокрые глаза.

- Принцесса, наша жизнь устроена так дьявольски искусно, что, не умея ненавидеть, невозможно искренне любить.

- У тебя ещё хватает наглости философствовать!

- У меня вообще хватает наглости.

- Вот только наглости у тебя и хватает!

- Попрошу вот с этого момента взвешивать каждое слово. Иначе будет махач.

Валерия посмотрела на его серьёзное лицо и суровые глаза, и рассмеялась. Так, как уже давно не смеялась. Вернее так, как могла смеяться только с ним. Искренне и от всей души.

- Чучело ты моё бесхвостое! - радостно ответила она.

- Попрошу не оскорблять!

- Морда твоя драконья наглая! - с нежностью сказала она.

- Лера...

- Нахал ты мой и мерзавец, философов ты хренов и диоген бочкотарный! - почти пропела она.

- О, боги! Как же мне этого не хватает! - хрипло выдохнул он и прижался к её щеке. - Без тебя и жизнь не в радость, Лера. Что-то ты там такое намагичила и нафеячила, что я без тебя совсем не могу. Ну, никак.

- И не надо. Лучше со мной.

- С тобой, конечно, лучше. Просто помни, что я у тебя есть, и драконам тоже иногда нужна любовь и ласка. Я ведь не домашнее животное. Хотя некоторым домашним животным везёт куда больше, чем мне. Я - мужчина, хотя бы это помни!

- Это невозможно забыть, Канова. И не капризничай.

- Какие уж капризы!

- Никаких. Пока придётся потерпеть.

- Да? А когда уже можно будет покапризничать?

- Я тебе скажу когда, не переживай. Глазиком подмигну. Левым.

- Великолепно! Ты знаешь, жить стало уже как-то проще и интереснее, принцесса. В ожидании разрешения покапризничать и прочее. Сразу какие-то жуткие вещи в голову полезли. Знаешь ли, такие интересненькие...

- Нисколько не сомневаюсь. Ни секунды. У тебя вообще буйная фантазия, дракон.

- Так на то я и дракон.

- Мой. Мой дракон, прошу заметить.

- Конечно, твой. Совершенно не согласен быть чьим-то ещё. Только твоим. Потому что я люблю тебя, Лера.

- Я знаю, - очень тихо выдохнула Валерия, крепче прижимаясь к нему. Вот какой же он, а? Самые важные слова впихнёт где-то в самый конец и произнесёт, как будто между делом. А она их так ждала всё это время! Так ждала! Ну, это же Канова! - Меня могут переносить и любить только такие монстры, как ты. У слабаков сил и терпения не хватает. Скажи ещё раз! - нежно попросила она.

- Я люблю тебя, Лера... - хрипло прошептал он и уткнулся ей в шею. - На разрыв души люблю...

- Как же я уйду сейчас от тебя, Канова? Мне не уйти. Совсем. Одилия, наверное, шипит от злости и гнева. Наплевать на неё...

- Что? - очнулся он и поднял голову с пьяными глазами. - Вот ведь, дьявол! Лерка... - он поцеловал её быстрым жгучим поцелуем. - Иди! Слышишь? Иди! Не буди лихо, пока спит тихо. Я боюсь за тебя. Очень. Но не видеть тебя не могу... Иди, слышишь?

- Слышу.

Она с трудом оторвалась от него. Руки и ноги её не слушались. Всё тело перестало повиноваться. Вот ведь, дьявол, как сказал бы дракон.

- Иди...

И она побежала бегом, не разбирая дороги и не оглядываясь. "Господи! Дай сил и терпения! И только не мешай, если помогать не хочешь! И берегите дракона, варварские боги! Мойте рыцарей перед едой!"

- Это не слыханная наглость и полный беспредел! - шипела на неё молодая герцогиня, уже сидя в карете и умело оперируя выученными Лериными терминами. - Ты в конец оборзела, Аурэлис, хочу тебе сказать! В конец! Ты возмутительно забылась! Да-да! Все твои проступки и выкрутасы будут выписаны кнутом на его драконьей спине! Ещё искренне советую вспомнить про аркадийских волкодавов. Вспомнила? Как ты считаешь, есть повод осуществить давние обещания? Отвечай?

- Простите меня, ваша светлость! Прошу вас! Если вас так рассердило моё отсутствие, по причине расстройства желудка, то можете наказать меня. Как вам будет угодно! Это справедливое решение! - Лера сползла на пол перед Одилией и вцепилась в подол её платья. - Как вам будет угодно! Но, причём здесь Канова? Ему-то за что?

- А просто так, для профилактики преступлений! - мерзко улыбнулась герцогиня. - Пусть знает своё место и голову выше травы не поднимает. Вот возьму и прикажу выпороть тебя! Ты думаешь он стерпит такое обращение с тобой? Думаю, нет. Тогда у меня будет стопроцентный повод с ним разобраться. Вот тогда уж я себе ни в чём не откажу! Только вот придумаю, кто мне возместит расходы за покалеченного или убитого раба, и всё собственно. Зачем откладывать доброе дело в долгий ящик?

- Вы не посмеете! - прохрипела Валерия, с изумлением заглядывая в хорошенькое лицо.

- Я? Я посмею всё! Вопрос в другом. Захочу ли я так сделать, Аурэлис, или нет. У тебя очень короткая память, радость моя. Ты ничего не помнишь из наших разговоров. Напомнить тебе?

- Не утруждайте себя, ваша светлость.

- Хорошо. Не буду. Ты как-то очень неприлично долго строишь из себя святую невинность перед Бласом. Я уже хочу услышать нечто большее, чем просто сплетни в караване о его увлечении тобой. Мне этого мало.

- Ваша светлость, смею напомнить вам, что вы пожелали супружеского союза между мной и маркизом, а не банального ярлыка его любовницы. Если вас интересует первый вариант, то осмелюсь сказать вашей светлости, так быстро это не осуществить. Это очень деликатное и интимное дело. Видят боги, я стараюсь изо всех сил...

- Ты отвратительно стараешься, Аурэлис! Очень, очень плохо!

- Вы не справедливы, ваша светлость!

- Я правдива, радость моя! Почему-то, когда я наблюдала твоё огромное желание добиться подобного от Дантэ или Влада, всё происходило гораздо быстрее и увлекательнее, чем в этой же ситуации с Бласом. Согласись?

- Это совершенно разные ситуации, ваша светлость...

- А мне плевать разные они или нет! Не желаю вникать во все подробности, Аурэлис! Меня не интересуют такие мелочи совершенно, поняла? Прошло полторы недели, а ты добилась от него крайне мало. Кстати, о любовнице и о постельных утехах. Постель, она, конечно имеет место быть, но не это главное. Далеко не это, Аурэлис. Ты и сама всё прекрасно знаешь, о чём я с тобой говорю? У тебя же есть нечто другое, что я силюсь постичь, но пока безуспешно. Вот и пользуйся этим, как ты умеешь.

- Не понимаю, о чём вы говорите, ваша светлость?

- Прекрати! Тебе не идёт быть идиоткой! Так, что не так с Бласом?

- Он очень сдержан и робок, ваша светлость.

- Блас? Сдержан и робок? Блас Фернандес-Очоа де Альмодовар? Мы вообще говорим об одном и том же человеке? Или ты имеешь в виду какого-то другого Бласа? Тот, о ком говорю я и которого постоянно вижу под твоим окном, вот этот Блас никогда в жизни не был сдержанным и робким. Он всегда был отъявленным негодяем и записным ловеласом. А при тебе он вдруг сделался монахом и занудой! Это настораживает, Аурэлис! Очень! В чём дело, радость моя? Чем этот Блас хуже твоего Кановы?