- Миледи... - изящный поклон. Тут же завладел рукой для поцелуя. - Рад вас видеть в добром здравии. Мне доложили, что вы плохо себя чувствовали... - нежное касание губ и пристальный взгляд в глаза.

- Да, капитан. Мне было нехорошо. Благодарю вас за беспокойство ... - руку отняла и глаза опустила. - Желаете чего-нибудь?

- Желаю, чтобы вы считали меня своим другом, а не вздрагивали всякий раз увидев меня. Я не причиню вам зла. Я на службе, я военный и выполняю свои обязанности, только и всего. К вам я не испытываю ничего, кроме благоговения. Вы прекрасны, миледи.

- Благодарю вас, капитан... - не поднимая глаз.

- Я наслышан также об ужасных новостях, постигших вас...

- Не надо говорить о них. Я вас умоляю... - взгляд в пол.

- Простите меня. Не буду. Чем я могу помочь вам, миледи? Прошу вас, только скажите.

- Тем, что оставите миледи в покое и не будете докучать ей своими вопросами, капитан Теодоре Гомес Гонсалес де Сан-Хосе ... - впечатывая каждое слово раздался бесстрастный голос Гаэто. У Леры всё похолодело внутри. Его же только что не было! Она глубоко вдохнула и моментально включилась в эту сводящую её с ума дуэль двух самцов. Господи, как надоели! Зря надеялась, что сегодня обойдётся без священных плясок с бубном...

- Вы меня очень обяжете, господа, если разделите со мной мой поздний завтрак. Я очень голодна. Тео, Гаэто - прошу вас... - намерено уравняла их, назвав по именам, чтобы лишний раз не озвучивать дворянскую фамилию капитана. Но, Гаэтано сегодня укусила какая-то особенно злобная муха и он продолжал шоу.

- Тео? С каких это пор гвардейский офицер, выполняющий функции конвоя, стал Тео?

- С сегодняшнего дня. Мне так заприспичило, Гаэтано. И давайте уже завтракать...

- Как же это мило! - глаза горят, ноздри трепещут и улыбка чеширского кота. - Позвольте поухаживать за вами и побыть сегодня заботливым официантом. Миледи. Тео. Прошу вас. Я правильно выразился, миледи? Ибо мне сегодня еда в глотку не полезет. У меня лишь хватит сил пристально наблюдать, как старательно ублажают свой аппетит оголодавшие.

- Абсолютно правильно выразился. Только официант из тебя сегодня никудышный, Гаэтано. Ты изрыгаешь яд. В сочетании с едой - это опасно. Очень. Мы рискуем не выйти из-за стола. Но я рискну, ибо очень голодна. И давайте уже завтракать...

- О, миледи! - невероятным бархатным баритоном. Тео Джеймс - куда уж тут деваться! - Сердечно вас благодарю за дружеское обращение и приглашение. Тронут. Искренне. Но я не голоден, и не хочу смущать за трапезой вас, своим полным отсутствием аппетита. Также не хочу утруждать ваших слуг. У них впереди день полный трудов, им нужно беречь свои силы. Носить тарелки для страждущих - это ведь непосильная ноша. Не так ли? - убийственный взгляд на Гаэто. - И прошу вас, миледи, передать вашему, столь щедро одарённому многими талантами, телохранителю-официанту, что гвардейский офицер, выполняющий функции конвоя, в первую очередь - воин, а во вторую - мужчина. Он понимает, когда он нужен женщине, а когда ему лучше умерить свой пыл и оставить даму своего сердца в покое.

- Она передаст. Не беспокойтесь, капитан... - леденящим душу голосом. - Я, в свою очередь, попрошу миледи передать её, столь плохо воспитанному новоиспечённому другу-охраннику, всячески выпячивающему свои несомненные таланты в каких-то очень сомнительных очередях, что телохранитель из братства Теней, иногда выполняющий функции официанта для своей подопечной, всегда и всюду остаётся мужчиной-воином, всегда и всё решает сам, и в сомнительных советах не нуждается.

- О! Она и это передаст, можете не беспокоиться, господа! - возведя очи горе, вставила свою реплику Лера. - Прошу вас, продолжайте и ни в чём себе не отказывайте, умоляю вас. А я, с вашего позволения, пойду всё-таки позавтракаю. Не могу больше, есть хочу...

- Да, конечно! - в один голос позволили ей Тень и Цербер, испепеляя друг друга молниями и электрическими разрядами небывалой мощности, несовместимой с жизнью.

- Как же я вам благодарна! Вы даже не представляете, парни! - и села-таки за стол, на который заботливые и расторопные слуги натащили уже всяких горячих ароматных вкусностей, от которых у Валерии начала кружится голова.

"И началось в колхозе утро..." Так мысленно Лера назвала ежедневное развлекательное ток-шоу местного телевидения. Весть о начале вещания моментально разлетелась по всему замку и народ начал прибывать с каждой секундой эфира. Рейтинг был запредельный. Ну, надо же людям развлекаться! Тем более, когда работают мастера разговорного жанра такого высочайшего уровня. К ней тут же подсели, потеснив с двух сторон, Мигель и Зак. Зак ещё умудрился разместить у себя на коленях, упирающуюся Бланку. Эти двое (потому как Бланка не считается, она была приличной и хорошо воспитанной девушкой) мешали ей невыносимо - каждую минуту тыкая в бок локтями на удачную шутку ведущих или очередной едкий подкол, который тут же становился притчей во языцех, и передавался из уст в уста. Они дико ржали и колотили себя по накачанным ляжкам, от избытка чувств кидались обнимать её и чмокать в щёки, в нос - в общем куда попадали. Хватали у неё с тарелки блинчики и оладьи, уже щедро намазанные вареньем для себя любимой; без зазрения совести угощались почищенными и порезанными ею фруктами; бесцеремонно выковыривали её же вилкой куски зажаренного мяса из яичницы и слопали все её любимые пирожки с капустой. Апогеем безобразия стало то, что Лера протянула руку к миске творожного пудинга с клубничным вареньем и никакого пудинга там не обнаружила. И душа Валерии не выдержала.

- Гаэто!!! - громко взвыла она на всю кухню охрипшим три дня назад голосом. И глас ея был услышан. И пришла Тишина. И случилось Чудо. И разверзлись чёрные гневные очи на похитителей завтраков. И были они сметены добрым словом: "А ну, пошли вон!" И было Слово. И было много Слов. И услышали их Люди. И покинули Священную Кухню. И пошли заниматься Делами. И одним взглядом был тут же создан новый завтрак.

- Ешь нормально. Надавала бы по шее и прогнала бы вон! Как маленькая, чес слово!

Сейчас я тебе почищу яблоки и порежу. Вот только господина капитана провожу и вернусь. Бланка, а ты то куда смотрела? Вообще страх потеряла? Прикажи немедленно чаю на травах заварить. Который моя матушка прислала. И быстро! Я сейчас... - и профессиональным взглядом пробежал по Лере, быстро оценивая обстановку, возможный урон и наличие на положенных природой местах всех частей вверенного для охраны тела. Оставшись довольным увиденным, кивнул сам себе и заглянул в глаза ошалелой маркизе... Почему-то Валерии страшно захотелось залезть в эту секунду под стол. - Миледи, господин капитан уже уходит.

- О! Всего вам доброго, капитан. Благодарю за визит. Буду ожидать вас завтра.

- Премного благодарен, миледи. Добрейшего вам дня. Непременно буду завтра.

Как только за широкими спинами уходящих закрылась дверь, Лера и Бланка затравлено переглянулись. И вдруг их разобрал дикий приступ хохота. Обеих. Одновременно. Они закрывали рот ладошками и давились смехом, потому как в гулких коридорах замка звук разносило мгновенно, умножаясь гулким эхо.

- Бланка, что это было? - шёпотом спросила Лера.

- Не знаю, госпожа. Но мне было страшно! - и снова начала давиться и корчиться, поминая не добрым словом зачинщиков безудержного веселья.

Странные сны, граничащие с видениями; непонятные приступы какого-то яснослышания и будоражащие души предчувствия - страшно пугали её. Она стала бояться того состояния, которое называла для себя - "накрывает". Её накрывало. Сейчас всё чаще. Для этого, словно специально, внезапно отыскалось удобное и какое-то уютное кресло в дальней нежилой башне. Тени приволокли его в кухню. С некоторых пор она стала тяготиться одиночества. Хотелось ощущать тепло людей. Их заботу и присутствие. В кладовой внезапно нашёлся, покрытый паутиной и уже поседевшей от пыли, сафьяновый короб до верху полный (сказка да и только!) самых простых и дешёвых блоков для органайзеров, и простых карандашей с ластиком на конце. Леру уже очень давно, ещё со времён рабства в доме герцога Алванли, мучили некоторые сказочные моменты появления предметов из других столетий, а может быть даже и миров. Это была непонятная ей чертовщина... Не магия даже, а именно чертовщина. И даже не чертовщина, а чья-то тонкая безжалостная игра, где она была лишь пешкой, разменной монетой. Ей пользовались по своему усмотрению, дёргали за ниточки и тыкали носом в очевидное, но ей пока ещё непонятное. Как противно быть куклой! Единственная мысль спасала и помогала жить - это смутное ощущение, что всё вот это для чего-то и почему-то, и когда-нибудь уже закончится. Сумасшедший кукловод хлопнет в ладоши и ап! - фата-моргана рассеется, наступит хэппи энд, последует всеобщий вздох облегчения и... Занавес!!! А другого смысла этого жестокого спектакля Лера не видела. Он должен быть... Нужно только его отыскать и понять...