Она старательно и последовательно записывала всё что ей снилось, виделось, слышалось, являлось, внезапно приходило в голову и преследовало в мыслях. А потом анализировала свои записи самым тщательным образом. И иногда приходила от них в ужас... Почему-то ключевым словом, в последнее время, для неё стало это дурацкое - внезапно... Всё, что происходило с ней, в основном было - внезапно. Валерия была уверена, что вся эта непонятная хрень - а по-другому она не знала, как назвать - как-то подспудно связана с её беременностью. Возможно и нет...Но, другого правдоподобного и логичного объяснения она не могла отыскать. Самое интересное во всей этой хрени было то, что после полного анализа своих ежедневных записей, Валерии дьявольски хотелось попробовать сделать то, что она считала бредом беременной женщины. Для этого самым скрытным образом, в самом дальнем нежилом крыле замка, была создана её лаборатория. Сказано слишком громко, но что-то вроде этого. Она подозревала, что Гаэтано в курсе ещё ухищрений, впрочем, как и всегда, но тщательно делает несведущий вид. Некоторые свои-не свои мысли она выдавала на гора во время военных советов и совещаний. Но иногда, если она не успевала по какой - то причине уйти в себя всерьёз и надолго, вооружившись блокнотом и карандашом, её накрывало так, что она не могла остановить льющийся из неё поток знаний. Причём знания эти были настолько специфические, но появившиеся так кстати, что назвать это божьим откровением было бы самое ожидаемое...Но, Лера уже очень давно разочаровалась в своих отношениях с Богом. Кем бы он ни был. Взаимности у них не получилось. Её Бог был садомазохистом, любил доминировать и ценил полное подчинение. Подчиняться Валерия не любила. Совсем. Поэтому списывалось всё на беременность. Так было привычнее, удобнее и проще...
Вот и сегодня, перечитывая свои вчерашние записи, она с великим трудом силилась понять, зачем это ей надо. Рецепт какой-то ментоловой мази. Причём довольно своеобразный рецепт, ибо ментол преобладал. Обычно так делают, чтобы перебить сильный запах чего-то постороннего... Чего только? Стало быть, мазь для носа. Внезапно вспомнился какой-то фрагмент какого-то непонятного фильма, где героиня Анжелины Джоли перед тем, как обследовать несвежий труп мажет себе слизистую носа... Внезапно ей привиделся фамильный склеп де Альмодоваров, вскрытая гробница, резко ударило удушающим смрадом... Леру замутило. Вот ведь чёрт! Поздний ужин моментально попросился наружу. Она со всех ног бросилась в уборную...
После прочищения желудка, мысли тоже как-то самостоятельно прояснились и картинка сложилась. Вполне ясная и закономерная. Ещё не понятно пока, как это всё надо осуществить, но ответ найдётся в скором времени. Лера верила в это. Ей стало интересно, как же здесь, в этом мире относятся к эксгумации трупов. Считается ли это нормальным и законным и в связи с этим, можно ли настаивать на повторном установлении личности покойника? Или же подобные вещи - невозможны, ибо считаются кощунством, ведовством, общением с дьяволом и уничтожаются на корню - то бишь умерщвляется тот оригинал, кто возжелал подобной ереси? Хуже всего, что она не знала, как и у кого спросить об этом. Были только Гаэтано и Мигель. Но, если она невинно хлопая глазками, начнёт интересоваться у них подобными вещами, то придётся окончательно расколоться, а ей почему-то было стыдно сознаться в происходящих с нею метаморфозах. Ибо - слишком опоздала с откровениями. Надо было сразу говорить, а теперь-то что уж... Ещё надо очень пристально подумать о выгоде или невыгоде от её смерти для разных сторон конфликта в этой плохо пахнущей истории. Провести сравнительный анализ, так сказать. Но, ментоловую мазь надо приготовить. Однозначно. Пусть будет. В хозяйстве всё пригодится. Внезапно захотелось есть... На дворе была поздняя ночь, вокруг темнота - коли глаз, новая Луна ещё не родилась и миром правила коварная Геката. Не спит только охрана и мается где-то поблизости вездесущий Гаэто... Валерия тяжело вздохнула и направилась на кухню. И кто посмеет утверждать, что это не беременность виновата?
С огромным аппетитом уплетая куриный бульон с пирожками, она увлеченно погрузилась в свои мысли, тщательно вспоминая какие же из ингредиентов для мази у неё есть. Внезапно чёрной бесшумной тенью появился Гаэто. В сумраке полыхнули его горящие зрачки. Молча занял свой любимый угол и начал пристально наблюдать за ней. Его глаза были холодны, как лёд и подозрительны, словно тысяча шпионов. Убедившись, что Лера поела, мягко подошёл к ней.
- Скажи мне, что с тобой? Только скажи мне правду. Я чувствую, что ты уходишь от меня... - слегка осипшим шёпотом.
- Я не знаю, что со мной, Гаэто. Правда. Я сама себя пугаюсь, если честно. До этого я никогда не бывала беременной, и не знаю, что при этом нормально, а что нет. Но...знаю, что быть нормальной в этот период - это крайне ненормально... - натужно улыбнулась. Внезапно стало жалко себя. Слёзы были где-то близко. Только бы не заплакать! Только не это!
- При чём тут твоя беременность? С ней всё прекрасно, слава Богам. Что с тобой не так, милая? Скажи мне?
- Ах... Да всё! Всё со мной не так, Гаэто! - она закусила губу, чувствуя - сейчас заплачет. Какая-то постыдная бабская слабость внезапно накатила на неё. Сила... Ей была нужна сила. Мужская. Уткнуться носом в сильное плечо и умереть там. Навсегда.
- Иди ко мне... - моментально понял, вскочил, подбежал, подхватил, прижал к себе, и замер. - Поплачь! Поплачь, моя хорошая! Не держи в себе. Я с тобой. Всегда с тобой. Женские слёзы - это молитва Богам. Чтобы ты не сказала, об этом будем знать только я и они, а мы никому не расскажем...
- Не могу больше... - её тело содрогнулось в конвульсиях. Слёзы хлынули рекой. - Я не могу так больше...Я - устала... Мне страшно, Гаэто. Мне так страшно! Я не знаю, что со мной будет. Завтра, послезавтра...У меня нет будущего. Мне так умереть хочется, но даже на это я не имею права... Со мной что-то странное происходит... Мне кажется, что я схожу с ума... У меня видения, у меня голоса в голове...Мне что-то постоянно пытаются сказать, а я не всегда понимаю для чего и зачем мне это всё. Гаэто, ведь ты же ничего про меня не знаешь, совершенно...Я совсем не та, за кого меня все здесь принимают... И никакая я не кочевница, не варварка...Я вообще не знаю, как я тут оказалась... И я домой хочу! К маме хочу! Туда, к себе домой! Хочу забыть это всё, как страшный сон и никогда к нему не возвращаться... Никогда! Вот, как мне плохо...
- Я очень сильно тебя люблю, слышишь? - одними губами выдохнул куда-то в макушку.
- Любишь? - обожгла шёпотом. - Гаэто...А ты знаешь, что такое любовь? Скажи мне... Расскажи... Я - не знаю... Теперь уже не знаю. Думала, что знаю, а вышло так, что за любовь я принимала что-то другое. Всё что угодно... Страх, расчёт, вожделение - это разве любовь? Нет. Но я называла это любовью... Думала всегда, что у меня есть сердце, но оказалась бессердечной жестокой тварью. Разве, когда любишь можно разрывать одну связь и тут же заменять её другой, и всё равно называть это любовью? А я так и делала. Это была не любовь... А истерика. Моя истерика...Мой ужас перед жизнью. Но, Блас... С ним - это какой-то удар ножом в моё несуществующее убитое сердце и вечная боль. И я начинаю понимать, что то, что всё время болит и ноет - это оказывается оно, и оно есть и я хожу с ножом, всаженным по самую рукоятку и это называется любовью... Потому что любовь для меня - это большие-большие раны, Гаэто. Это не мясо, но что-то очень кровавое. ═Он нужен мне сейчас, понимаешь? ... А его - нет со мной. И я не знаю, будет ли он ещё в моей жизни... Ну, почему всё так? Почему? Гаэто? Это так больно, оказывается...
- Это всегда больно, моя милая! Невыносимо. Что ты можешь знать о любви, моя девочка? Что? Да ничего. Совершенно. Тебя учили, как соблазнять, как завидовать, как ненавидеть, а любить тебя не учили. Никогда. Здесь тебя научили жестокости и коварству, но не любви. Ты хорошо сказала про нож... Это так и есть. Влюблённость и эйфория безумного влечения - это не любовь, а всего лишь яркая вспышка. Они тоже должны быть, иначе, как человек поймёт и научится отличать истинное от ложного и сиюминутного? А любовь, да - это нож в сердце. И ты ходишь годами с ним и не можешь его вытащить, потому что знаешь - исчезнет он - исчезнешь ты. Тебя просто не будет. Будет кто-то другой, опустошённый и мёртвый. Потому что любовь - она такая... А всё остальное - это просто истерика и страх одиночества. Вот и всё... А знаешь, как любят маги и колдуны? Они любят только один раз и навсегда, так, что эта любовь остаётся и за границами смерти. Просто так, без всякого вознаграждения, без всякой жалости к себе.═Вот так я люблю тебя. И ты знаешь это. Ты это чувствуешь. Сердцем. Ты знаешь, что я твой. Весь твой. И навсегда таким останусь. Поэтому тебя так тянет ко мне, милая. По зову сердца. Скажи, ты Бласа любишь также? Скажи мне?
