– Может быть, у них есть инструменты, – говорит Зеб. – Из какого-нибудь хозяйственного магазина. Ножи, кусачки для проволоки и все такое.

Он уходит за угол саманного дома. Носорог следует за ним.

– Может, его вовсе не больболисты убили. Убийство совершено неизвестным лицом или лицами, – произносит Белоклювый Дятел.

– Может, это Дети Коростеля, – встревает Джимми. – Эй, я пошутил, я знаю, что они на это неспособны.

– Никогда не говори «никогда», – возражает Белоклювый Дятел. – Их мозги гораздо более пластичны, чем задумывал Коростель. Они уже делают ряд вещей, которых мы никак не могли предусмотреть в фазе конструирования.

– Может, это кто-нибудь из нас, – говорит Американская Лисица. – Кто-нибудь соскучился по колбасе.

По кругу пробегает неловкий виноватый смешок. Воцаряется молчание.

– Ну хорошо, что дальше? – спрашивает Белоклювый Дятел.

– Дальше надо решить, будем мы его готовить или нет, – говорит Ребекка. – Это молочный поросенок.

– Ой, я не смогу его есть, – говорит Рен. – Все равно что труп ребенка.

Аманда начинает рыдать.

– Дорогая моя, что случилось? – осведомляется Белоклювый Дятел.

– Простите, я зря сказала про ребенка, – извиняется Рен.

– Так. Карты на стол. Поднимите руки, кто тут еще не знает, что Аманда беременна, – командует Ребекка.

– По-видимому, я один пребываю в невежестве относительно вопросов гинекологии, – комментирует Белоклювый Дятел. – Возможно, подобная женская информация личного плана была сочтена неподобающей для моих престарелых ушей.

– А может, ты просто не слушал, – говорит Американская Лисица.

– Так, с этим ясно, – продолжает Ребекка. – Теперь давайте, как мы говорили у вертоградарей, откроем круг… Рен, хочешь начать?

Рен набирается духу.

– Я тоже беременна, – она хлюпает носом. – Я пописала на палочку. Она стала розовая, и на ней появился смайлик… О Боже.

Голубянка гладит ее по плечу. Крозье делает шаг в направлении Рен и останавливается.

– Бог любит троицу, – говорит Американская Лисица. – Принимайте меня в клуб. Я тоже с начинкой. Залетела. В интересном положении.

«Она, по крайней мере, бодро это воспринимает, – думает Тоби. – Но чья же у нее начинка?»

Снова молчание.

– Я полагаю, нет никакого смысла строить предположения в отношении потенциальных отцов этих… разнообразных грядущих отпрысков, – мрачно и неодобрительно произносит Белоклювый Дятел.

– Абсолютно никакого, – соглашается Американская Лисица. – Во всяком случае, относительно меня. Я ставила эксперименты по генетической эволюции. Выживание наиболее приспособленных. Считайте меня чашкой Петри.

– Я нахожу такое поведение крайне безответственным, – заявляет Белоклювый Дятел.

– Я не уверена, что тебя это как-то касается, – парирует Американская Лисица.

– Эй! – останавливает их Ребекка. – Ребенок есть ребенок.

– В случае с Амандой это может быть Дитя Коростеля, – говорит Тоби. – Из-за того, что случилось в ту ночь, когда она… когда мы отбили ее у… Это наилучший возможный сценарий. И, может быть, с Рен то же самое.

– Во всяком случае, это не больболисты, – говорит Рен. – В моем случае. Я точно знаю.

– Откуда ты можешь это знать? – спрашивает Крозье.

– Не буду вдаваться в неаппетитные детали, вдруг тебе это покажется излишней откровенностью. Девичьи секреты. Мы считаем дни. Вот откуда.

– В моем случае это совершенно точно не больболисты, – говорит Американская Лисица. – И еще про нескольких человек я могу сказать, что это точно не они.

Мужчины старательно не смотрят друг на друга. Крозье прячет ухмылку.

– Что, и Дети Коростеля тоже? – Тоби очень старается говорить ничего не выражающим тоном. Кто еще в списке Американской Лисицы? Крозье – точно, но кто еще? Сколько их было? Может, Зеб все-таки тоже. Тогда среди нас скоро появится младенчик-Зеб. В этом случае – что делать самой Тоби? Притвориться, что она не в курсе? Вязать чепчики? Надуться и мрачно молчать? Первые два варианта предпочтительнее, но она не уверена, что у нее хватит душевных сил.

– Да, у меня были один-два эпизода с большими и синими, – говорит Американская Лисица. – Когда никто не видел. Пришлось все делать очень быстро – слишком много любопытных глаз. Это было весьма акробатическое мероприятие, и я не уверена, что оно войдет у меня в привычку. Прелюдия как таковая почти отсутствовала. Но розовый смайлик не врет, и скоро я принесу в подоле. Единственный вопрос: кого?

– Надо полагать, мы увидим, когда время придет, – говорит Шеклтон.

Зеб и Черный Носорог вернулись после обхода изгороди.

– Да, это явно не крепость, – говорит Зеб. – Проблема вот в чем: если мы заберем оружие с собой на охоту, то весь саманный дом останется без защиты.

– Может, они этого и хотят, – говорит Черный Носорог. – Выманить нас на фронт и проникнуть с тыла. И украсть наших женщин.

– Мы не пассивный груз! – возражает Американская Лисица. – Мы можем защищаться! Оставьте нам пару пистолетов-распылителей.

– Удачи вам, что еще сказать, – буркает Черный Носорог.

– Когда мы уйдем охотиться на этих типов, нужно будет переселить всю группу отсюда куда-нибудь еще, – говорит Крозье. – Никого не оставлять. И париковец тоже. Если мы будем все вместе, больболистам труднее будет устраивать на нас засады.

– Но проще напасть, – говорит Ребекка. – И еще мне хотелось бы напомнить, что среди нас три беременные женщины.

– Три? – переспрашивает Зеб.

– Рен и Американская Лисица, – объясняет Ребекка.

– Когда они успели?

– Они сказали нам только что, пока вы проверяли забор.

– А залетели они в одночасье от эльфов, – встревает Джимми.

– Не смешно, Джимми, – одергивает его Голубянка.

– Короче, им не полезно бегать, – продолжает Ребекка.

– Значит, мы не сможем выполнить свою часть уговора? Пойти сражаться вместе со свиным ополчением? Свиньям придется отдуваться одним? – спрашивает Шеклтон.

– Они не смогут, – говорит Джимми. – Они смертельно опасны в бою, но не умеют подниматься по лестницам. Если они загонят больболистов в город, те просто поднимутся на этаж и будут стрелять сверху. Устроят децимацию.

– Крозье прав, нам всем надо переселиться, – говорит Тоби. – В более безопасное место, с дверями, которые запираются.

– Например? – спрашивает Ребекка.

– Мы можем вернуться в салон красоты «НоваТы». Я прожила там несколько месяцев. Там еще есть кое-какие запасы продовольствия.

Может, и семена остались, думает она. Можно их взять, для огорода. И боеприпасами разжиться, там оставались патроны для ее винтовки.

– Там настоящие кровати, – добавляет Рен. – И полотенца.

– И крепкие двери, – говорит Тоби.

– Похоже на план, – резюмирует Зеб. – Голосуем?

«Против» никого нет.

– Тогда будем готовиться, – говорит Катуро.

– Сперва надо похоронить поросенка, – говорит Тоби. – Это будет правильно в данных обстоятельствах.

И они его хоронят.

Они тратят день на сборы. Очень много всего нужно взять с собой: основные кухонные принадлежности, сменные простыни в качестве одежды, изоленту, веревку. Фонарики, головные фонари: батареи в основном еще работают. Пистолеты-распылители, конечно. Винтовку Тоби. И все острые инструменты – ведь они не хотят, чтобы такие вещи, как ножи и кирки, попали в руки врага.

– Не набирайте много, – повторяет Зеб. – Если все будет хорошо, мы через несколько дней вернемся.

– Может оказаться, что вернемся мы на пепелище, – возражает Носорог.

– Значит, все по-настоящему нужное придется брать с собой, – добавляет Катуро.

Тоби тревожится за свой улей. Как справятся без нее пчелы? Кто может на них напасть? Медведей она тут не видела, а свиноиды не должны трогать пчел по условиям договора. Во всяком случае, надо в это верить. Любят ли волкопсы мед? Нет, они хищники. Может быть, скуноты, но им не выстоять против разъяренного роя.