Мудрейшие из людей — Шершни, потомки степняков, прозвали его Способным учуять. И правда — чуял малейшую опасность получше пса.

Раса Шаюлов, сведущая в алхимии, знала его под именем «Отец Яда». Ибо невидимый яд, порождаемый им, отравлял душу мира — и тело тоже.

«Росомахи» — златовласые человеческие воины, служащие Технократам, — отзывались о нём не без уважения. «Повелитель Мёртвых». Ибо он повелевал мёртвыми тварями, общался с ними при помощи сети корней. Исцелял их раны, подпитывал ядом. Руководил передвижениями многотысячных полчищ. Но твари — простое оружие.

«Способный возрождаться» — эту кличку дали Панары. Большие, молчаливые, покрытые густой сияющей шерстью существа. Мастера Звука… Сколько раз они пытались покончить с монстром! Сколько раз направляли в недра мира мощные звуковые волны, дабы особая — суровая и священная — музыка убила его. Гриб страдал — панары, с помощью Серебряных Котлов, слышали его мощное «утробное» бульканье. Но возрождался снова и снова.

Лидеры Ханаарцев (самой оборотистой людской нации) — именовали Вудроша Кукловодом. Но лишь в своём кругу — стараясь не разглашать. Впрочем, утаить эти сведения не удалось… Они стали доступны многим — в разных городах и странах. Мало кто им верил! И напрасно: «кукловод» — хорошо сказано. Ведь кроме материальных корней, Он имел иные — невидимые, неосязаемые, но прочные как сталь. Эти-то энергетические отростки проникали в головы и мозги людей, в их разум. И если человек имел слабую защиту, Вудрош постепенно овладевал им. Подчинял, выведывал тайны, внушал эмоции, странные идеи — причём часто жертва оставалась в неведении. Принимала чужие мысли за свои.

Раса Липпангов, отсталая в плане технологий — но преуспевающая во многих науках и математике — дала Вудрошу титул — Великий Шахматист. Звучит зловеще — и неспроста. Он просчитывал «партию» на много шагов вперёд. Совершал ложные отступления, обманные манёвры, сложнейшие комбинации. Пугал с одной стороны — ударял с другой. В сих «шахматах» мириады фигур, а «доска» — шире морей и континентов. Липпанги печально вздыхали. Сложив цветастые крылья, закрыв большие очи, они кивали ушастыми головами — «партия проиграна давно».

Раса крайне жестоких, но весёлых пиратов — Кусаев — нарекла Вудроша Непостижимым Ужасом. Жизнерадостные одноглазые карлики не могли понять — чего ему вообще надо? И потому боялись до дрожи.

А кто-то называл его Коварным разумом. Кто-то Великой Опухолью. Кто-то Неизлечимой хворью… А кто-то Бесстрастным тираном. А технократы — Великой Сетью, ведь его корни оплели поверхность и подземный мир, напоминая сеть… Одни лишь кузуни — крупнейший человеческий народ — не любили упражняться в мрачном пафосе. И прозвали Монстра просто — Большой Гриб. «Ву-Дрош».

Но мода — вещь безжалостная! Узнав от других рас и племён «чарующе-мрачные» наименования Вудроша — многие кузуни — желая блеснуть высоким слогом — стали их употреблять.

Обладатель более полусотни титулов не мог похвастать такой уж большой древностью. Учёные и мистики единодушны — он «осознал себя» незадолго до Затмения, а после него обрёл небывалую мощь (которая с тех пор лишь возрастала). Таким образом, Найпа застала его примерно пятисотлетним. Но! Есть версия что он зародился намного, намного раньше. И ЖДАЛ, пребывая в глубинных подземных водах — в теле мира — как яйцо осы в теле гусеницы. Таки дождался — грянуло Затмение. Стал самым опасным в Суллинаре злом.

Монстр не был всесильным. И не мог таковым стать. Его корни усохли бы, будь человечество чище. Но — увы! Корни находили хороший, податливый грунт… Да, основное внимание было нацелено на расу людей. И «Игра» шла успешно.

Хотя не совсем игра. Зачем Вудрошу роскошь? Зачем женщины, слава и почести? Зачем развлечения, азарт? Спокойный и холодный, Он являлся не животным — и даже не растением. А грибом-пожирателем. Его мотивы предельно просты — жратва. Людская бессильная злоба, ненависть, страх, слёзы, тоска, безысходность, тихие вздохи и надсадные вопли — всё это пища. Психическая энергия, стекающая с поверхности в подземную темь. И черная мудрость Вудроша, все хитрые многоходовые партии, служили примитивнейшей цели — добывать её и поглощать. Расти, становиться жирнее, огромнее. Насытившись — рожать яд, который отравляет бедняжку-планету. Ведь яд — его дитя. Вегетативная борьба за выживание — «расти и плодись».

Ко времени приключений Найпы, Монстр уже превзошёл размером Лаашин. Полумилионный город — столицу Кузунийской Империи. Но не собирался останавливаться. Какова конечная цель? «Нет предела совершенству». Поглотить всю планету, разрастись до Луны, выпить соки её жителей. Пустить корни меж звёзд и галактик, изрыгнуть новые реки отравы… Дотянуться до далёких цивилизаций, доить их, как доил людские народы. Расшириться за пределы Вселенной… Бесконечный путь — из ниоткуда в никуда. Вот и вся «жизнь».

Найпа, тем временем, неслась навстречу Судьбе. На дикой высоте, под порывами свежего ветра, в крохотной корзине, меж Небом и Землёй. Мараван восседал на Грифоне, направлял полёт, дабы команда не угодила на ужин летающим теням. Майта прижалась к Наследнице, и, закрыв глаз, думала о чём-то своём. Тариваш улыбался.

— Где я? — сказала Найпа, просыпаясь. И, ошарашенная, округлила глаза. Звёзды! Бескрайний, нежно-лазурный, медленно темнеющий небосвод… Хрустальные россыпи созвездий… Алеющий закат… Серебристая луна.

От восторга у Наследницы перехватило дыхание. Рот открылся, сердце замерло.

— Это… Это сон? — пролепетала девчушка.

— Нет, Найпа, не сон. — ответил Тариваш. — Это как раз реальность. Мы поднялись выше Черных покровов, слоя колдовских туч. — Парень с трудом привстал и выглянул из корзины. Лучи солнца румянили его лицо.

— Но, Но…

— Наслаждайся, — подмигнул Ханаарец. — Придёт время и мы, люди, изобретём летающие машин и отправимся туда — выше неба.

— Ух…

— Да, к звёздам. Там мириады миров. И таких как наш, и ужасных, и очень красивых. Там безграничный простор. И всё это будет нашим!

Это было уже слишком. Глаза Наследницы закатились, и она снова провалилась в свой скучный, но такой простой и уютный спальный мирок. Майта склонилась над рукой девушки и воткнула ей в вену шприц. Ввела дозу саппалана, средства повышающего преданность начальникам, подавляющего тягу к неповиновению. Ведь каким бы ни был заманчивым путь служения в Легионе, ясно, что большинство Наследниц не покорялись без боя. Похищенные у своих семей, оторванные от дома… Как бы ни старались похитители их «очаровать», какие бы изощренные приёмы гипноза не использовали — всё равно, человек существо гордое. И не станет плясать под дудку незнакомых «хозяев». А вот саппалан — размягчал волю, помогал превратить человека в преданного, радостного фанатика. Впрочем, это не значит что девчушек накачивали лошадиными дозами дурмана. Такое могло привести к тяжкой мучительной смерти. Вещество вводили в небольших количествах, оно должно был выполнить лишь часть работы, основной же «труд» тахами возложили на людей.

— А всё таки мы нехорошие людишки, — сказала Майта, укутывая Наследницу в одеяло.

— Мы боремся за победу человечества! — возразил Тариваш. — А Найпе в Столице понравиться. Слава, триумфы — настоящая жизнь. То-то же.

Мараван, парень с совершенным слухом, уловил разговор и гордо прокричал: