Вмешался Мараван:

— Более того. Ты попадёшь в Лаашин, красивейший город и увидишь как мы, все честные люди, преобразуем Империю Кузуни. Знай — Императрица заключила договор с Технократами и они будут нам помогать и советовать. Под руководством тахами мы уже начали реформы в столице. Но впереди ещё много работы! Сама ведь знаешь: всюду лицемерие. Надоели тупые запреты, традиции и ритуалы? Мы введём новые правила, простые и понятные. Надоело взяточничество? Мы повесим всех мздоимцев. Мы отберём у богатеев золото — и потратим его на перевооружение армии. Переплавим ритуальное серебро на клинки. Снесём священные башни — построим мастерские. Введём новую религию: будем общаться с Богами и Предками не как рабы с хозяевами, а как свободные со свободными. Без тупых посредников! Мы воздвигнем новую страну, честную и сильную. Которая сокрушит теней, маразутов, хаоров и прочую нечисть. Дабы править миром Суллинар и вести его к процветанию! Поверь, это не будет новый «золотой век» — век пьянства и безделья. Это будет эпоха истинной свободы, славных побед и свершений. И она не закончится никогда.

Наследница покраснела и слегка улыбнулась. Речь «друга» прозвучала настолько уверенно и грозно, а орлиный взгляд был настолько пронзителен, что девушка… не то чтобы поверила до конца — но была впечатлена.

— Ты, я вижу, хорошо заучил эту речь, — сказала она. — Долго репетировал, да? Ну, зачёт. Молодец!

Заговорил Тариваш. Плавно и мелодично, с едва заметным южным акцентом. Ветерок чуть шевелил его черные кудри.

— Найпа, не нужно колкостей. Летим с нами в Лаашин — и ты увидишь реформы. Но главное — ты не будешь созерцать со стороны! Непобедимый Легион будет передовым отрядом Нового Человечества. Вооруженный золотыми ульями, на бронированных колесницах, он будет лучшей боевой единицей. Ты готова к новой жизни?

Девушка глубоко вздохнула. Напряженное выражение лица выдавало внутреннюю борьбу. Чувство здравого смысла состязался с жаждой свободы, и пока побеждало.

— Знаете, вы могли бы действовать разумнее. Могли бы договориться с Ву, предоставить ей документы… А вы меня усыпили, похитили, затащили в канаву, и теперь вот предлагаете «новую жизнь»? Мне нужно подумать.

Шпионы переглянулись. Тариваш пожал плечами «не знаю». Но Технократка не собиралась отступать. Взяла Найпу за руку:

— Нет времени думать! Ты боишься? Правильно делаешь. Но если согласишься — мы тебя не оставим. Не покинем в столице, а будем навещать. Знай, твоя жизнь будет дорого стоить. Ты будешь обеспечена всем необходимым, как и весь легион. Но ничего этого не будет, если ты не готова. Говори: да или нет. Если «нет» — мы сваливаем в столицу без тебя. А ты возвращаешься к обычной жизни. И… Кто знает? Возможно ты будешь счастлива.

Наследница огляделась. Вокруг — кусты, за ними полутёмные дворцовые сады, а через канал, за изгородью — стойла грифонов. Оттуда доносились жесткие голоса военных, и тревожные крики крылатых зверей…

— Там солдаты? — спросила Найпа, указав подбородков в сторону стойл.

— Да, и много. Но они нам не помеха, — уверенно, с хрипотцой, ответил Тариваш. И улыбнулся. Мараван медленно кивнул «Нам ничто не помеха».

— А что если я сейчас заору «Тревога!» и вас схватят? — дерзко сказала Найпа.

— Мы всё равно сумеем сбежать.

«Будущая воительница» зажмурила глаза и обхватила голову руками. Мысли метались как бешеные. Хотелось позвать стражу и покончить со страхом. Сколько событий за такое короткое время… Две битвы, золотой улей, скандал с тётей, арест. О боги! Как хотелось проснуться в своей постели и понять, что всё это был сон, и что жизнь идёт своим чередом. «Ну конечно-же, сон. Страшный сон — и всё. Сейчас я проснусь…» Увы, не получилось. Открыв глаза и увидев непривычно серьёзные, даже жесткие лица «друзей», Найпа осознала насколько далеко всё зашло.

— Вот откажусь бежать, и что? — тихо молвила она, обращаясь к самой себе.

— Всё равно моя жизнь треснула. Ведь былая безмятежность утеряна без возврата. Буду постоянно размышлять — а что было бы, если б я решилась? И понимать — возможность упущена. Ведь Ву и министры больше не отпустят, будут следить за каждым чихом, похоронят меня заживо… Если не сбегу сейчас — не сбегу никогда. А мысли о свободе и славе, которую я упустила, сожрут меня изнутри.

Мараван глянул Наследнице в глаза:

— Мы ждём твоего решения. Времени мало.

— Я лечу с вами в Лаашин.

Друзья протянули Наследнице документ, написанный на телячьей коже. Золоченые буквы, имперская печать. Слов не разобрать — они на Кузуни Хавач, древнем священном языке. От них веяло чем-то серьёзным, внушительным, духом забытых эпох, мудростью ушедших правителей… Что это за документ? Удостоверение. Указ о назначении Найпы бойцом Непобедимого Легиона. Нужно лишь поставить подпись — и Указ вступит в силу. Но подписываться нужно своей кровью.

— Почему кровью? — Найпа брезгливо морщила носик. Глаза тревожно зыркали по сторонам.

Тариваш запел соловьём:

— Потому что документ священен. Он узаконен Богами и Предками. Когда ты подпишешься кровью — он станет почти неуничтожимым. Священный огонь не пожрёт его, но наоборот — охладит. Так отличают истинные документы, подписанные истинной монаршей кровью от дешёвых подделок. Готова?

— Да.

И, тихо прочитав молитву Предкам, девчушка вывела собственной кровью слова: «Найпа, дочь Ламисаи, наследница Ву-Таамы. Небо и земля мне свидетели. Да будет так». Не грянул гром, не засияло солнце. Природа была безразлична к священным ритуалам людей. Безразлична к их возне. Веял ветерок, ночь продолжалась.

Тем временем шершни не сидели сложа руки. Лахтай, желая смыть вину перед начальством, и выслужиться, организовал погоню. Выражение его широкой рожи не предвещало шпионам ничего хорошего. Десять отрядов с собаками-ищейками рыскали по острову, стремясь найти след.

— Демоны безрогие! — хрипло ругался Лахтай. Его раскосые глаза глядели со жгучей ненавистью.

— Почему псы ничего не могут?

Да, те действительно не могли найти след. Большие лохматые животные, кузунийские чернолапы — умная и преданная порода, выведенная специально для поимки преступников. Умели учуять следы даже двухдневной давности. Но сейчас лишь растерянно гавкали и чихали — всюду воняло какой-то мутью. Зловоние глушило все остальные запахи, забивало дыхание, и у собак и у людей. Это был след Шижи! Ощущая серьёзность положения, догадываясь что будет погоня — он оставил после себя брызги пахучей жидкости.

— В чём дело? Отвечайте, бестолочи! — орал Лахтай. — Чем так воняет?

Никто не мог дать разумный ответ.

Майта, Тариваш и Мараван выпили по нескольку глотков крепкого травянца — для храбрости. Найпе тоже дали, и она не отказалась. Всюду слышался собачий лай и резкие приказы, сквозь полумрак мелькали огоньки факелов. Внезапно затрубил охотничий рог — один из отрядов таки нашёл след. Времени оставалось мало.

— А теперь, — сказал Тариваш, глядя на Майту. — Ты увидишь моё истинное лицо.

Южанин улыбнулся, но не весело, а мрачно и жутко. Было что-то фатальное в его улыбке, похожее на оскал шакала. Парень взял свой шаманский талисман, шерстяную куклу — и вцепился в неё зубами.

— Удачи, Тариваш, — тихо молвила Майта. — Да хранят тебя… хоть кто-нибудь.

Крупные зубы южанина разорвали старую ткань, с «искалеченной» куклы полетели ошмётки пуха. Парень разжевал… и с трудом проглотил кусок талисмана. Запил травянцом.

— Отлично!

Найпа глядела на всё это круглыми от удивления глазами. Мараван и технократка тоже растерялись, хотя будто бы знали своего друга хорошо. Майта вспомнила безумные огоньки, которые уже не раз замечала в глазах южанина. Вспоминала ту тень колдовства что всегда сквозила в его дружелюбной улыбке… И вот — свершилось. Друзья увидели нового Тариваша — истинного Ханаарца. Не торгаша — а воина Пустыни, дитя жарких скал, друга гиен и шакалов. Да, именно такими Южане были изначально — дикими и воинственными, шаманами и охотниками. Затем уж изобрели мореходство, торговлю, искусства… Но даже спустя тысячелетия, в среде окультуренного народа ещё оставались истинные дикари. Такие как Тариваш.