1870-е годы Два голоса Посвящается С. А. и Е. К. З<ыби>ным Два голоса, прелестью тихой полны, Носились над шумом салонным, И две уж давно не звучавших струны Им вторили в сердце смущенном. И матери голос раздумьем звучал Про счастье давно прожитое, Про жизненный путь между мелей и скал, Про тихую радость покоя. И дочери голос надеждой звучал Про силу людского участья, Про блеск оживленных, сияющих зал, Про жажду безвестного счастья. Казалось, что, в небе лазурном горя, С прекрасной вечерней зарею Сливается пышная утра заря – И блещут одной красотою. 1870-е годы «Средь смеха праздного, среди пустого гула…» Средь смеха праздного, среди пустого гула Мне душу за тебя томит невольный страх: Я видел, как слеза украдкою блеснула В твоих потупленных очах. Твой беззащитный челн сломила злая буря, На берег выброшен неопытный пловец. Откинувши весло и голову понуря, Ты ждешь: наступит ли конец? Не унывай, пловец! Как сон, минует горе, Затихнет бури свист и ропот волн седых, И покоренное, ликующее море У ног уляжется твоих. 1870-е годы «Прости меня, прости! Когда в душе мятежной…» Прости меня, прости! Когда в душе мятежной Угас безумный пыл, С укором образ твой, чарующий и нежный, Передо мною всплыл. О, я тогда хотел, тому укору вторя, Убить слепую страсть, Хотел в слезах любви, раскаянья и горя К ногам твоим упасть! Хотел все помыслы, желанья, наслажденья – Всё в жертву принести. Я жертвы не принес, не стою я прощенья… Прости меня, прости! 1870-е годы «Мне не жаль, что тобою я не был любим…» Мне не жаль, что тобою я не был любим,– Я любви недостоин твоей! Мне не жаль, что теперь я разлукой томим,– Я в разлуке люблю горячей; Мне не жаль, что и налил и выпил я сам Унижения чашу до дна, Что к проклятьям моим, и к слезам, и к мольбам Оставалася ты холодна; Мне не жаль, что огонь, закипевший в крови, Мое сердце сжигал и томил, Но мне жаль, что когда-то я жил без любви, Но мне жаль, что я мало любил! 1870-е годы
Санкт-Петербург «Когда любовь охватит нас…» Когда любовь охватит нас Своими крепкими когтями, Когда за взглядом гордых глаз Следим мы робкими глазами, Когда не в силах превозмочь Мы сердца мук и, как на страже, Повсюду нас и день и ночь Гнетет всё мысль одна и та же, Когда в безмолвии, как тать, К душе подкрадется измена,– Мы рвемся, ропщем и бежать Хотим из тягостного плена. Мы просим воли у судьбы, Клянем любовь – приют обмана, И, как восставшие рабы, Кричим: «Долой, долой тирана!» Но если боги, вняв мольбам, Освободят нас от неволи, Как пуст покажется он нам, Спокойный мир без мук и боли. О, как захочется нам вновь Цепей, давно проклятых нами, Ночей с безумными слезами И слов, сжигающих нам кровь… Промчатся дни без наслажденья, Минуют годы без следа, Пустыней скучной, без волненья Нам жизнь покажется… . . . . . . . . . . Тогда, Как предки наши, мы с гонцами Пошлем врагам такой привет: «Обильно сердце в нас мечтами, Но в нем теперь порядка нет, Придите княжити над нами…» 1870-е годы «Я ее победил, роковую любовь…» Я ее победил, роковую любовь, Я убил ее, злую змею, Что без жалости, жадно пила мою кровь, Что измучила душу мою! Я свободен, спокоен опять – Но нерадостен этот покой. Если ночью начну я в мечтах засыпать, Ты сидишь, как бывало, со мной. Мне мерещатся снова они – Эти жаркие летние дни, Эти долгие ночи бессонные, Безмятежные моря струи, Разговоры и ласки твои, Тихим смехом твоим озаренные. А проснуся я – ночь, как могила, темна, И подушка моя холодна, И мне некому сердца излить. И напрасно молю я волшебного сна, Чтоб на миг мою жизнь позабыть. Если ж многие дни без свиданья пройдут, Я тоскую, не помня измен и обид; Если песню, что любишь ты, вдруг запоют, Если имя твое невзначай назовут,– Мое сердце, как прежде, дрожит! Укажи же мне путь, назови мне страну, Где прошедшее я прокляну, Где бы мог не рыдать я с безумной тоской В одинокий полуночный час, Где бы образ твой, некогда мне дорогой, Побледнел и погас! Куда скрыться мне? Дай же ответ!.. Но ответа не слышно, страны такой нет, И, как перлы в загадочной бездне морей, Как на небе вечернем звезда, Против воли моей, против воли твоей, Ты со мною везде и всегда! |
