- Хороший вопрос, - кивнул Волощук. - Коньячок, будьте добры, господин сказочник.

- Есть у меня предположение, - усмехнулся пилот, протягивая бутыль. - Сказочник, так сказочник. Только догадки мои, как показал опыт, пока подтвердились все до одной. Так вы готовы послушать очередную сказку? Страшную такую сказочку. Неуютную.

- Вам бы книжки писать, Янко. Или в театре выступать.

- Книжки - это по его части, - пилот мотнул головой в сторону Ивана. - А я так, физик-сухарь.... Вернёмся к жабе, о которой вы, господин председатель, так переживали перед моей тронной речью.

- Хватит! - Волощук с размаху треснул по столу. - Далась вам эта жаба!

- Да, мне далась жаба, потому что именно она подсказала механизм действия паразита. Подсказку потом подтвердил себе я сам, подтвердили сообщения по тридивидению о симптомах лихорадки, и подтвердил Ник Липполд. Спасибо Ивану - он заметил сходство, а додумать механизм было уже делом плёвым.

- Заметил, - подтвердил Волков. - Не сам, конечно, а по рассказам. Они путались во времени.

- Я помню жабу на Тенере, - Вук благодарно глянул на приятеля. - Отлично помню, особенно, как мы с ней выплясывали у входа в пещеру. Животное подавалось в ту сторону, которую я выбирал для движения чуть позже него. Понимаете? Позже! Складывалось впечатление, что локальное время в ближайшей окрестности жабы периодически текло в другую сторону. Потом животное подравнивалось, подстраивалось, и время исправлялось. Такой же фокус повторился с записью камеры. Я снимал жабу, но при просмотре изображение оказалось пустым, зато через несколько часов оно вдруг появилось и начался сеанс трансляции с того места, которое я давно покинул. Время прокрутки записи было сдвинуто - понимаете? Та же ерунда была с Липполдом, когда мы случайно столкнулись с ним у ворот Интерпола. Ник запинался и натыкался на предметы, удивляясь внезапному появлению на пути то двери, то столба. Дверь и столб реально были - но спустя некоторые секунды, а Ник воспринимал их прямо сейчас. Понимаете? Понимаете? - повторил пилот.

- Типичный синдром лихорадки лектора, - согласился председатель.

- И у меня так же. Я встретил бездомца, который вдруг признал во мне знакомого. А реально я познакомился с ним лишь на следующее утро. Вокруг меня - те же временнЫе завихрения, поскольку я тоже болен. И болезнь эта хитрая. Её не вылечить простыми лекарствами и ампутацией чего-нибудь. Потому что паразит крадёт энергию в момент синхронизации человека с мировым временем. А как вылечить нематериальное? Филипп Ермишин предполагал, что мы на Тенере нахватались гравитонов, и он почти прав. Мы нахватались, только не гравитонов, а хронотонов - я бы так их назвал. Да, пусть будут хронотоны. Разумные существа, обитающие в невидимом для человека спектре, умеющие изменять временнЫе координаты, как мы изменяем пространственные. И пользующиеся этим инструментом для паразитирования.

Волощук окончательно стряхнул дрёму, резко и с каким-то отчаяньем растерев багровую полосу на шее - след собственного галстука. У Волкова непроизвольно сложилась фраза то ли для газетной заметки, то ли для будущего романа: "из оплывающего пластилинового человека с тремя подбородками он превратился в звонкого глиняного болвана, обожжённого пламенем опасности". Вук же продолжил:

- Возможно, хронотон, имея полевую форму, каким-то образом искривляет пространство времени. Человек прикладывает вектор силы для исправления кривизны, а паразит улавливает прикладываемую энергию и живёт за счёт этого. Но организм, к которому присосался непрошенный гость, рано или поздно разбалтывается и теряет синхронность внутренних процессов. Простая физика, проще не придумать. И вывод напрашивается тоже простой: если хронотон питается за счёт игры со временем, то бороться с ним надо его же оружием, то есть, временем. Знаете, как в далёком прошлом тушили степные пожары? На вал огня направляли встречную волну пламени. Так же рассуждали и жители Тенеры. На паразита, искривляющего время они, я бы предположил, направили времннУю встречную лавину. Паразит захлебнулся, но погибли и они сами.

- Встречная лавина времени... Повернули время вспять?! - ошарашенно спросил Волков.

- Ну да, - кротко подтвердил пилот, как будто речь шла не о явлении, подрывающем устои науки, а о вопросе, уродились ли нынешним летом помидоры. - Повернули, но что-то пошло не так. Эксперимент провалился, вся Тенера оказалась отброшенной в доисторическое время. Отсюда отсутствие малейших следов цивилизации. Может быть, выжил единственный человек, находившийся, предположим, в эпицентре временного взрыва. А также примитивные животные, типа наших тараканов или ящериц, сохранившие свой облик с незапамятных времён. С единственным человеком осталась часть хронотонов, которая потом перекинулась на животных, а затем - на землян. А тот человек... Наверное, он умер от голода, успев выбить на камне послание.

- Круги, - лаконично возразил Волощук.

- Почему бы не предположить, что купола являются преградой не только в пространственном смысле, а и в смысле времени. Аборигены Тенеры, перед началом войны с невидимыми пришельцами могли настроить купола на сверхсильную защиту от временнОй волны. И вот, аборигены погибли, а купола остались. Через краткий миг после гибели аборигенов, растаяли и купола, но уже наследили кругами на почве.

- Значит, аборигены Тенеры тоже вместе с хронотонами имели врождённую способность к изменению времени? - удивлённо присвистнул Иван.

- Не знаю. Всё так зыбко. - Пилот выдохнул, упал в кресло, устало посмотрел на председателя. - Вы зачем скрываете "Гамаюн", Леонид Павлович? - спросил он сквозь зубы. - Зачем эти тайны с опытами Школьника?

- Представьте себе, господин Янко, - помедлив, ответил Волощук, успокаиваясь и переходя на приличествующее "вы", - что завтра все медиа-источники Земли сообщат о скорой гибели планеты. Что умрут все, кроме крохотной горстки счастливчиков, которых отправят от чумной заразы в другую звёздную систему. Вы догадываетесь, Вук Драгославович, чем всё закончится? Вы же у нас провидец, все ваши догадки, как вы скромно заявили, все подтвердились. Проявите малейшую фантазию, ну же! Думаю, ваше воображение без труда нарисует войну мирового масштаба с кровавыми битвами за вожделенное место в ковчеге. Представьте безысходную горечь родителей, осознающих, что дети их рано или поздно погибнут, что род, взращиваемый веками, оборвётся на них, как, впрочем, оборвётся любая жизнь на Земле. Представьте, что на улицах бьются банды головорезов, пробиваясь к единственному кораблю, готовому покинуть место заразы. Представьте, что отчаявшиеся люди, которым не достался билет к счастью, решают остатки жизни прожить с размахом и начинают грабить магазины, насиловать детей и тонуть в наркотическом угаре. Представьте, что в предчувствии апокалипсиса перестают работать больницы, школы, полиция, транспорт и мы за полгода скатываемся к первобытному существованию. Вам это надо, Янко? Вашему сыну - надо?

- Вы знаете о сыне?

- Я не знаю о вашем сыне. Я лишь предположил. Что касается Школьника - он вам не враг, пилот. Он ищет способ облегчить вашу боль и предотвратить заражение остальных. Он пока не слишком многого достиг, но то, что он узнал - крайне ценно. Он доказал, что болезнь не передаётся, если носитель либо рецепиент находится в малой степени опьянения. Он доказал, что болезнь не беспокоит, если носитель находится в приличной степени опьянения. Он исследовал влияние модификаций на течение болезни, и главное - он подобрал дозы, которые могли бы помочь космонавтам сносно существовать, не опускаясь до животного уровня. К тому же он выполняет некоторую роль жилетки, в которую можно поплакаться.

- Хороша жилетка, - усмехнулся Иван. - Железобетонная. Нет, титановая.

- Тогда зачем Концессия убирает своих космонавтов? - спросил Вук. - Зачем лечить, если подписан смертный приговор?

- Концессия убирает космонавтов? Что за бредни? - удивление Волощука прозвучало столь убедительно, что оба приятеля - Янко и Волков - поверили ему мгновенно и безоговорочно. - Концессия всего лишь не допускает к дальнейшей работе заражённых сотрудников. Но убивать... Вы, пилот, дозу Школьника соблюдаете ли? Он грамотный специалист. Весьма рекомендую.