Литмир - Электронная Библиотека
A
A

- Иди уже отсюда, - вздохнул Вук. Белка испарилась, но вместо неё возник Хиппи - щенок, подаренный Вуку на юбилейные десять лет. Хиппи, шкодливая забияка-болонка мужеского полу, прожила пятнадцать лет и была, как считал Янко, лучшим другом детства.

От пристального влюблённого взгляда пёсика Вуку стало не по себе. Видение, болтавшееся перед ним, превосходило тридиграмму и даже холограмму. Пилот щупал воздух, рука просачивалась сквозь щенка, но некоторая плотность ощущалась. Хиппи обретал совершенно немыслимую реальность.

- Минутная готовность, - пропел подсказчик и начал обратный отсчёт.

Янко улыбнулся - если сборка не удастся, по крайней мере, с ним до конца будет верный Хиппи. Как в древние времена - пёс при рыцаре. И как рыцаря, оглушённого ударом меча по шлему, его вдруг мотнуло, выбило искры из глаз, заставило судорожно вздохнуть и поперхнуться.

- Чего-то эти физики не досчитывают, - пробубнил справа Сергей. - По приборам у нас была минутная задержка дыхания. Интересно, почему?

Вук приподнялся:

- Всё что ли?

Он мог и не спрашивать. Он знал, что всё. Ему были знаком удар по шлему - в центре подготовки они не раз отрабатывали пережитые ощущения, смоделированные по записям с рекордеров предыдущих тенерийцев. Вуку стало обидно: гигантский прыжок сквозь пространство - и столь незначительные переживания.

Тимофеев ринулся к Аквинскому, чтобы проверить, как тот перенёс сеанс нелокальности, склонился над клеткой и неожиданно громко затрубил:

- Мать моя биология! Это что ж такое выходит? Где ж хомяк?

Янко, броском нырнувший к подопытной гвардии напарника, остолбенел. В клетке для хомяка, тесно прижавшись друг к другу и нахохлившись, сидели Хиппи и белая крыска-капуцин.

- На Шпульку похожа, которая у твоей дочки на снимке.

- Это она и есть, - мрачно промолвил Сергей. - Вон у неё зуба одного не хватает. Сломала о клетку полгода назад... А пёс... Чёрт возьми, а что это за пёс?

- Это мой щенок, - пояснил Вук, потирая руки от радости. - Из детства. Я, Серёга, кажется, понял уравнение Белла-Клаузера.

Глава 3. Тенера

Появление в иллюминаторе "Симурга" огромной рыжей планеты наблюдали четверо: Вук, Сергей, Хиппи и Шпулька. Последние двое - с явным, непритворным интересом. Тенера приближалась, разбухая в размерах, предъявляя картины горных хребтов и пыльных впадин. Рельеф поминутно скрывался под паутиной разметанных циклонов, и если бы не ржавый цвет, создавалась бы иллюзия возвращения на Землю.

Размеры Тенеры и Земли практически совпадали: Ledoux 968 Cc имела диаметр 1.3 земного, ускорение свободного падения на поверхности - 1.2. Нехитрые подсчеты показывали, что Тенера была примерно в два раза тяжелее Земли. Обнаруженные вода и кислород внушали оптимизм относительно перспектив освоения, а наличие флоры и нехитрой фауны - полтора десятка полу-грибов, полу-червей - этот оптимизм питало и укрепляло.

- Хиппи, место! - строго приказал Вук. Щенок мельтешил у него перед глазами, бестолково тыкаясь то в обшивку, то в мебель, то в хозяина. Место для Хиппи определили в углу между спальной капсулой и стенкой корабля, бросили туда символический коврик, он же свитер первого пилота, привязанный за рукава к креплениям изголовья. Хиппи с восторженным рвением бросился к импровизированной лежанке, но тут же, развернувшись, метнулся обратно к иллюминатору.

- При посадке привяжем его к креслу, - сказал Тимофеев, - а пока пусть летает.

- Будем садиться, я его к себе в капсулу возьму, - возразил Янко. Тимофеев пожал плечами. Он до сих пор не мог оправиться от шока, вызванного появлением двух лохматых существ.

Хиппи по породе был самой примитивной болонкой. Вуку никогда сей факт не нравился. Болонка - что-то визгливое, глупое, с бантиком на загривке. Пёс мальчика должен был быть серьёзной собакой, не какой-нибудь там бабкиной любимицей. Поэтому в первую же минуту, когда отец распахнул куртку, вытащил забавного малыша с бело-серыми кудряшками и сообщил, что это болонка, Вук решительно воспротивился. "Это не болонка, - заявил он, - болонка - девочка. А раз это мальчик, то, значит, болон". "Баллон? - рассмеялась мама. - А что? Похож. Вот какие бочка". Так и прижилось - баллон Хиппи. С тех пор пёсик успел вырасти, отбегать своё, состариться, а затем тихо умереть у Вука на руках. Успел даже подзабыться в хлопотах по продвижению себя в этом мире. И явиться нежданно - в виде безбашенного эксперимента.

Пока "Симург" наматывал витки на орбите, пилоты тщательно готовились к посадке. Газо- и почво-анализаторы, щупы, антенны, трансляторы и прочая аппаратура погружалась в переносные контейнеры, расчехлялись челнок-вездеход и челнок-везделёт, стерилизовалась тара для тенерийских эндемиков. Во время всех этих манипуляций крыса Шпулька важно восседала на плече Сергея, прячась порой под воротником, и Тимофеев периодически вдруг словно зависал, осматривая крыску и опустевшую клетку Аквинского. Он рассеянно слушал объяснения товарища о физической сущности нелокальности и о свойствах пространственно-временного континуума, он кивал головой в ответ на пламенную речь о смысле коварного коэффициента в уравнении Белла-Клаузера, но, как видел Вук, шло это мимо его сердца, и возникновение питомца Вука с дочкиным питомцем воспринималось им как чудо.

Спустя час после выхода на парящий маршрут, Янко разглядел на поверхности планеты ровные, идеальной формы круги. Внутри кругов ничего не было, и что они очерчивали - понять было невозможно.

- Тебе известно о них? - спросил Вук Сергея, стыдясь того, что плохо изучал тенерийскую географию.

- Первый раз вижу, - покачал головой Тимофеев. - У меня по естествознанию Тенеры высший балл, не было там такого.

Вук готов был поклясться, что он различает колыханье деревьев (травы? фрактальных конструкций природного происхождения?), редкие группки которых мелькали то там, то сям между кругами, потом одёргивал себя и критически хмыкал - с такой-то высоты! Впрочем, солидная доля уверенности в том, что это не иллюзия, прочно обосновалась в его душе. Зрительный эффект увеличительного стекла наблюдался и на земной орбите. Это отмечали даже на заре космонавтики - в конце двадцатого века. Может, всё дело в атмосферной линзе, словно бы приближающей изображение к глазу пилота?

Величаво проплыла горная гряда, рассекающая траекторию "Симурга" надвое. Хребет тянулся через весь континент и внезапно обрывался у кромки серого моря. Места за хребтом были уже исследованы. Там стояли маяки, обозначающие оборудованную взлётно-посадочную площадку. И там, в герметично закупоренных цистернах, хранился запас жизни - сжиженный кислород, очищенная вода, продовольствие, топливо. "Симург" нёс на борту свою лепту для общей кладовой - новейшую установку для выработки воздуха и некоторое количество топлива. Восьмой тенерийской экспедиции предстояло разведать территории и определить место для ещё одной, будущей базы - по другую сторону гигантской горной системы, хребта Курта Гёделя.

За горами необычные круги пропали. Корабль вновь отдрейфовал к огромной равнине у подножья хребта, но кругов, как ни вытягивали шеи и напрягали глаза, ни Вук, ни Сергей более не видели. Исчезла из поля зрения и качающаяся на ветру растительность, для обзора предлагались лишь картины, неоднократно виденные пилотами при подготовке к полёту, картины, записанные на камеры предыдущими тенерийскими партиями.

Командир экипажа проследил, как тает в пене облаков долина кратеров, и отдал приказ на снижение. Автопилот принялся подсчитывать оптимальную кривую посадки, после чего сообщил, что достижение точки отрыва от орбиты спрогнозировано три двадцать пополудни. Земные пополудни, разумеется.

Крысу пристроили в бывшую обитель Хомы Аквинского, собаку первый пилот крепко прикрепил к груди самоклеящейся лентой. После посадки щенка стошнило, и робот-мусорщик долго елозил, прибираясь за неженкой. Хиппи деловито его облаивал, пока Вук сам не гавкнул на пёсика.

6
{"b":"542994","o":1}