- Привет. - Вук вытер ладонью пот. Несколько крохотных лиловых цветочков прилипли от этого жеста к переносице, уподобляя Вука индийской женщине. Мальчик прыснул со смеху. Стряхнув цветы, Янко запустил нейроподстройку к чужому языку и поинтересовался, - Можешь мне помочь?

Итальянский у Вука был не на высоте, но пастушок, кажется, вполне понимал его.

- Пять евро, - хитро прищурившись, сообщил мальчик.

- Идёт. - Вук протянул пастушку мелочь, и тот важно произнёс:

- Я вас слушаю.

- Три года назад здесь была авария...

- Здесь всё время аварии.

- Но меня интересует та, что была три года назад. В ней погиб известный космонавт.

- А! Горовиц! С Тенеры! - обрадовался парнишка. - Знаю.

Вука слегка покоробила его неприкрытая радость, но возмущаться он не стал, рассудив, что забав в глухой деревушке у местных жителей не так уж и много, и что даже чья-то смерть может в такой ситуации быть интересным событием.

- Ты видел, как это было?

- Ну, видел. Только не всё. Мой брат пас стадо, а я так, рядом гулял, я ещё мелкий был.

- А брат видел?

- Не. Он продрых и всё пропустил.

- Ну, и работнички, - рассмеялся Янко. - А ты сам-то что видел?

- Десять евро, - покрутив загорелым носом, сказал пацан.

- Жадина.

- У вас много. Я вас узнал. Вы тоже космонавт. Вас по тридику показывали.

- Всё равно жадина.

Мелочи у Вука больше не осталось, поэтому он протянул собеседнику двадцатку.

- Я не видел, как они приехали. И как машина полетела. А остальное видел.

- Они?! Кто они? Горовиц был не один?

- С девушкой. С белыми волосами. Высокая. Вся размалёванная и в плаще таком, как у артисток. Она приезжая, у нас таких высоких, белых и размалёванных не водится.

- А у артисток какие плащи?

- Ну, такие... - Парнишка помахал рукой, изображая цыганку, взмётывающую подол многоярусной юбки.

- Вот как!

- Ага. Они остановились на повороте, дурачки.

- Почему дурачки?

Мальчишка снисходительно смерил Вука глазами.

- Опасно же. Влетит им кто-то в жопу, и конец. Я ещё подумал - это не местные. И машина красивая, и встали, где нельзя.

- А потом?

- Потом они вышли, стали любоваться на горы, а я отвернулся. Тут много парочек катается, что мне - на всех таращиться? Делать мне нечего? У нас Капо намылился удрать.

- Капо?

- Наш баран. Полный придурок. Вон он. - Пастушок кивнул на мрачное животное с недобрым тупым взглядом, пристально изучающего пришельца. - Я его пригнал обратно, смотрю, а машины уже нет. А девушка бежит вверх по дороге. Долго бежала. Туфли сняла и босиком. Я подумал, что парень в машине её выставил, а сам слинял. Ну, я лёг, полежал, в мультилинк поиграл. А потом встал, гляжу, а ограждение сломано. Я сразу не заметил.

- А потом?

- Потом грузовик какой-то остановился, шофёр посмотрел и полицию вызвал. А потом еще куча машин остановилась. А потом нам домой уже надо было. Я брата разбудил, мы по очереди сгоняли вниз, позырили, ну и домой пошли.

- Вас кто-нибудь расспрашивал? Полиция знает об этом?

- Не-а. Полиция на пацанов никогда не смотрит.

- А родителям рассказывал?

- Ага.

- А они что?

- Ничего. Мамка поохала, и всё.

- Ну, спасибо. Ты мне очень помог. Мы с Горвицем дружили. Крепко дружили.

Мальчик вдруг покраснел, уткнулся взором в землю. Затем вытащил монету и банкноту:

- Нате. Я пошутил. Не надо мне денег.

Вук спокойно принял их обратно и погладил пастушка по курчавой головёнке.

- Я тут разберусь кое с какими делами, - пообещал Вук, - и возьму тебя на экскурсию на космодром. Который не для туристов.

- А можно? - Глаза мальчика загорелись.

- Можно. Мне - можно. Хочешь стать космонавтом?

- Нет, не хочу. Мне надо мамке помогать. Дом ей поднять надо, а то совсем старый. И овец стричь некому.

- А брат?

- Брат уехал. Я один тут мужчина.

Янко с чувством пожал юному мужчине руку и пошёл вниз, к скучающему на смотровом пятачке таксисту.

Рассказ мальчика озадачил его. Выходило так, что Джеки вовсе не летел с невообразимой скоростью и что направление в пропасть автомобилю было задано преднамеренно. Но кто? Сам Джеки? Или таинственная незнакомка с белыми волосами? Первое маловероятно. Джеки не мог. Слишком любил жизнь: своё дело, веселье, женщин. Он никак не мог. Значит - девушка? Высокая, белокурая... В точности по вкусу Джеки.

В кабине автомобиля пилот с мультилинка зашёл в пространство "Уфолога" и внёс новую запись: "Горовиц сначала остановился, потом упал в ущелье. С ним была высокая накрашенная блондинка".

- Скажите, - обратился вдруг Вук к таксисту, настоящему итальянцу, безуспешно пытающемуся разговорить молчаливого северянина то замечаниями о чудесной погоде, то навязчивым расхваливанием пиццерии, владельцем которой является его закадычный приятель, то расспросами о личной жизни клиента. Вука, к счастью, он не узнал. - Скажите, а много ли такси возит отсюда до Рима?

- Не очень, - обрадовался водитель долгожданному общению. - Моя фирма, да ещё парочка. Наши ребята конкуренции не потерпят. В сезон-то денежки хорошо текут, а зимой кукуем сидим, приходится крутиться, пока тепло.

- А три года назад те же ребята возили?

- Три года? В принципе, те же. Калабрезе был и Ди Григорио, но они больше по богатым, а как хелисайклы появились, кончили тут кататься, богатые на хелисайклах предпочитают.

- А можно узнать, кто вызывал такси три года назад? Семнадцатого августа.

Водитель перестал помахивать кистью, положил обе руки на руль и многозначительно замолчал.

- Я заплачу, - добавил Вук, глядя на его пышные усы - наверняка, предмет искренней гордости.

- Где заказывал? - подумав, спросил водитель.

- Первая или вторая деревня от того места, где вы меня ждали.

- Можно, отчего же нельзя. Только сеньор должен будет подъехать к нам в контору. Это по пути.

Сторговавшись по цене, они помчались дальше, и на подъезде к Вечному Городу сошли со скоростной трассы, чтобы въехать в тихий пригород с прекрасными виллами. Вид и архитектура домов убеждали в том, что жители их отнюдь не "кукуют", а очень даже процветают.

- Я сейчас, - быстро проговорил таксист, выпрыгивая из-за руля и кидаясь в один такой дом. - Ждите.

Спустя некоторое время он выбежал с пластиковой распечаткой в руках.

- После обеда там целая толпа была! - возбуждённо проговорил итальянец. - В этот день Горовиц погиб. Знаете его? Космонавт с Тенеры. Я-то не знал, мне эти космонавты-шмовтонавты и даром не нужны, я в тот день не работал, да парни сказали. А до обеда никого, кроме дамочки одной. Только она не на нашем автомобиле ехала, она "Супер Раццо" вызвала. Никогда не вызывайте "Супер Раццо", сеньор! Гоняют, как больные на голову! Его Валерио Пазини держит. Классный парень, бывший гонщик, но нельзя же так клиентов возить!

Вук опустил глаза в список и прочёл: "Инга Беккер, 13:45".

- Клиент назвал своё имя? - удивился он. Напротив прочих вызовов были обозначены только позывные мультилинка.

- Валерио сказал, что дамочка была без аппарата и ждала его в кафе. Шофёру было дано указание зайти в кафе и вызвать клиентку по имени.

Инга Беккер... И в "Мекке" - Ингрид Пеккер.

- Уже не смешно. - Вук остановился возле куста, из-под которого торчали знакомые дырявые ботинки. - Снова вы!

- Снова? - кудлатая башка, вынырнувшая из зелёной гущи листвы, удивлённо уставилась на пилота. - Иди, парень, не мешай мне, я это... сплю уже.

- И поговорить не хочется?

- Людишки - говно, - сказал бездомец, прячась обратно. - Чего с ними разговаривать?

- И денег не попросишь?

- Мне сегодня не надо. Завтра приходи.