Сейчас была та упоительная и абсолютно неправдоподобная ситуация, когда можно было говорить все что угодно. Даже врагу. Он уже ничего не терял.

– Не слушайте его, повелитель Дурга,– Суламар дернулся в ремнях, которыми была перекрещена его грудь.– Повелитель Дурга, мы должны казнить этого человека! – слова зазвучали вкрадчивей.– Какие у нас возможности на корабле? Можем разрезать его на кусочки лазерным резаком… а можно приковать к реактору "Меча Тьмы" и запустить двигатели – тогда он испечется.– Суламар вздергивал подбородок, боясь посмотреть на Мадину – он не умел управлять не глядя.

Бевел Лемелиск, пожилой толстопузый неопрятный инженер, неожиданно совместил приятное с полезным. Он негромко, но так, что слышали все, а ближе всех сидящий Суламар особенно отчетливо, проговорил:

– А у Императора-то воображение было побогаче… казни его были поувлекательнее.

И откровенно не сдержал дрожи.

На него никто не смотрел, но Мадина уловил эту дрожь. Тянуть время… если еще можно.

Дурга все еще продолжал помахивать бластером Суламара.

– Не вижу никакой необходимости в подобных ухищрениях,– заявил он,кроме всего прочего, у нас найдутся дела поважнее. Объявить войну Галактике и тому подобное.

Мадина держался смело: сдвинув каблуки, выпрямился и взглянул прямо в громадные медные глаза Дурги. Дурга молчал, и Мадина молчал, вспоминая годы служения Новой Республике.

Он хорошо поработал, помогая ей окрепнуть. И в Альянсе, еще раньше, он тоже был не зря. Вся жизнь не зря, так что теперь не в чем сомневаться. Он тянул время, но если не вышло – он должен следовать своему долгу до конца. Никогда не жалел он об измене Империи, хотя и хотел бы увидать свою невесту Каррейо еще хоть раз, но теперь слишком поздно жалеть и об этом. Образ ее стоял перед его глазами, ладонь, в которую теперь был вживлен передатчик, помнила ее руку. Она погибла при штурме Корусканта, и ему никогда не удастся ничего ей объяснить. Мадина лишь надеялся, что если она и вправду любила его, то должна была понять под конец… если же не поняла, значит, по-настоящему совсем не знала Крикса Мадину.

Он остановил взгляд на иллюминаторе, глядя на цепочку огней в астероидном поясе, появившуюся со стороны строительной площадки, и надеясь вопреки всему, что в последнюю минуту видит приближающийся флот спасительных кораблей. Но видел перед собой лишь обломки планеты, расколовшейся на части тысячелетие назад. Не доставлять же Дурге удовольствия, вымаливая у него жизнь.

Хатт направил бластерный пистолет на Мадину и некоторое время повозился с регуляторами, пока наконец не выставил их на режим "убить".

– Последнее слово? – поинтересовался Дурга.

Мадина гордо вздернул бороду.

– Не тебе.

Краешком глаза он успел увидать быструю вспышку белого света подошедших кораблей. Сердце его подпрыгнуло. Они пришли за ним!

Дурга пожал плечами – гладкие, мясистые бугры изогнулись круглой дугой, пошли морщинами и складками.

– Ладно.

Стражники разбежались в стороны.

Дурга выстрелил.

Мадина упал навзничь на металлический пол – луч прожег его сердце. Жизнь испарилась в короткой вспышке боли.

Тьма.

На борту "Тысячелетнего Сокола", держащего путь на Явин, Люк с Каллистой быстро оправлялись от пережитых космических испытаний. Долгий заслуженный отдых в академии маячил перед их глазами.

Хэн, Лейя и Чубакка пытались как-то ободрить их, но в них обоих вызрело чувство горького разочарования. Докучливая забота Си-3ПиО тоже не помогла, хоть протокольный дроид желал только хорошего. Р2Д2 не отходил от Люка, посвистывая и охраняя его. Когда они бывали одни, Люк глядел в широко раскрытые серые глаза Каллисты и читал в них без всякой Силы.

– Не сработало, так ведь, Люк? – спрашивала его Каллиста.– Мне никогда не вернуть назад мою Силу.

– Всегда остается шанс,– отвечал он.

– Не утешай меня,– вспыхивала она, потом смиряла гнев, и она хотела, медлила и все же не смела обернуться к нему.

– Мы перепробовали все,– говорила Каллиста,– мы работали все это время, но ничего не добились. Сила покинула меня. Течения ее обходят меня так, что я не могу и притронуться к ним.

– Ты касалась их,– отвечал Люк,– на Дагоба. Я чувствовал это.

– Это была Темная сторона,– возражала Каллиста.

– Но возможно, в ней – ключ к возвращению твоих способностей,настаивал Люк, не слишком желая возбуждать надежду.

– Темная сторона никогда не была ключом к свету,– говорила Каллиста.Ты никогда не учил этому, так не говори и мне подобной пошлости.

– Так что же ты намерена делать дальше,– сердился Люк,– сдаться?

– Я не могу сдаться. Я слишком люблю тебя. Но решение я должна принять сама.

Люк наклонился, взял ее руки в свои и не отпускал, пока она наконец не посмотрела ему в глаза.

– Конечно, решение – твое,– сказал он тихо,– но я хотел бы быть частью этого решения.

Лицо ее смягчилось, голос стал тише.

– И ты им будешь, Люк… если я только сумею отыскать его.

И они крепко обнялись, но это короткое мгновение прервал Си-3ПиО, ввалившийся в кают-компанию.

– Масса Люк! Масса Люк! – кричал он.– Мы почти уже подлетели к системе Явина, и капитан Соло думает, что вы, наверное, хотите присоединиться к нам в пилотской кабине.

Люк и Каллиста все еще обнимали друг друга, и протокольный дроид отступил в замешательстве.

– О, нет, я снова прервал вашу беседу? Прошу прощения. Боюсь, я ужасно неловок в этих вещах.

– Нет, Си-3ПиО,– сказал Люк, вставая и протягивая руку Каллисте, чтобы ей помочь подняться.– Мы уже кончили беседовать.

Рука в руке Люк с Каллистой прошли вслед за Си-3ПиО по коридору и перешагнули порог прозрачной пилотской кабины "Сокола", где Лейя сидела рядом с Хэном, наклонившись вперед и внимательно наблюдая за тем, как Чубакка выставляет контроллеры.

– Рад, что ты с нами, малыш,– сказал Хэн,– пора за работу.

Из-за навигационной консоли прозвучала трель Р2Д2, и Хэн повернулся к приборам, сбрасывая скорость.

– Добро пожаловать на Явин IV,– провозгласил Хэн, широко поведя рукой.-Каникулы кончились.

"Тысячелетний Сокол" выпрыгнул из гиперпространства, непрерывно передавая сообщение о возвращении Люка Скайуокера. Они понеслись прямо к самоцветом сияющей зеленой луне, что кружила вокруг оранжевой газовой планеты… и чуть не врезались в "Молот Рыцарей".

– 0-о-о-оо! – заорал Хэн.

Чубака взревел, схватился за контроллеры, заставив "Сокола" взвиться, и повел его вдоль гигантского корабля, что тянулся на километры.

– Что за…– проговорил Хэн,– это не моя вина!

"Молот Рыцарей" продолжал стрелять по зеленой луне, но как только явился Хэн, несколько побочных выстрелов турболазера полетело и в их сторону.

– Чуи, зигзагом! – прокричал Хэн, но второй пилот опередил его слова.

– Хэн,– крикнула Лейя,– перестань передавать свои опознавательные сигналы. Ты привлекаешь их внимание.

– Ух, правильно, – обалдело ответил Хэн и шлепнул по системе связи, вырубая маячок.

Тут щелкнул громкоговоритель их приемника, и на полной мощности зазвучал голос:

– Говорит адмирал Даала, командир "Молота Рыцарей". Немедленно сдавайтесь, или будете уничтожены.

Хэн застонал. Чубакка взревел. Р2Д2 зашелся на пронзительной тревожной ноте.

– Адмирал Даала! Ничего себе! – сказал Си-3ПиО. Хэн потянулся к передатчику.

– Даала, ну ты и стерва! – сказал он и тут же вырубил связь, так как был занят выписыванием "восьмерки", уходя от очередного выстрела турболазера "звездного разрушителя".

– Хэн, прекрати высовываться! – крикнула Лейя. Крейсер выпустил стаю ДИ-истребителей.

– Щиты! – крикнул Хэн, и Чубакка согласно хрюкнул.

Хэн обернулся к Люку.

– Ситх подери! Тебя не было несколько дней, и все пошло прахом.

Чубака ревел.

– О, Хэн,– ткнула пальцем Лейя.– Хэн!