Люк поглядел назад, в свое прошлое. Поток памяти подхватил его. Это был горький поток – и вместе с тем Люк не желал бы, чтобы он пересох…

– Я говорил как-то, что, существуй где-нибудь центр вселенной, Татуин оказался бы на задворках,– он покачал головой,– сухое, жаркое место, безнадежное место. Любой родившийся там умирает, ни к чему не придя. Дядя Оуэн и тетя Беру были фермерами, трудолюбивые, замкнутые люди. Зная правду о моем отце, они мне солгали, безнадежно веря, что я не пойду по его стопам, не стану жить опасной и славной жизнью джедая. Они хотели, чтобы я остался дома, где я буду в безопасности… и в полнейшем неведении. По-своему они меня сильно любили, но ведь когда ты чувствуешь призыв, ты не можешь ему противиться.

– Знаю,– тихонько сказала Каллиста, кладя голову ему на колени и глядя ему в глаза.

– Мне так и не представилось случая все им рассказать. Имперцы убили их и сожгли ферму.– Он судорожно сглотнул, с трудом продолжил. – Меня бы они тоже убили, окажись я там. Но я был с Оби-Ваном Кеноби.

Каллиста погладила его кончиками пальцев, словно излучавшими тихое тепло.

– И Биггса давно нет в живых,– продолжал Люк,– Биггса Дарклайтера, единственного из моих друзей, кому действительно удалось улететь с Татуина и начать новую жизнь. Одно время он занимался в имперской академии, потом присоединился к Альянсу. Я встретился с ним снова на базе повстанцев на Явине IV, хотя у нас было мало времени для разговоров. Пришлось выступить против Звезды Смерти… Биггс был моим ведомым. Он спас меня, а сам погиб.

– Он был твоим единственным другом? – спросила Каллиста.

Люк подставил палец под струю фонтана, и холодная вода побежала по его руке. Он набрал воды в ладонь.

– У меня было еще двое довольно близких приятелей – Ками и Механик. Мы любили болтаться на станции Тоше и болтать о наших планах, в первую очередь о том, как выберемся из этого пыльного клубка. Семья Ками разводила гидропонные сады, покупая воду у моего дяди. Дядя Оуэн всегда говорил, что мы тратим время впустую. Но мы играли фантазиями, мечтая о вещах, которыми мы могли бы заниматься,– даже если этого нам не суждено. Это спасало нас от сумасшествия на безнадежной планете. – Он вздохнул. – Интересно, там ли еще Ками с Механиком? Моя жизнь только в настоящем,почти прошептал Люк. – Теперь я – джедай. У меня отыскалась сестра-близнец, и она – глава Республики. Империя уничтожена, а я восстанавливаю Орден.– Он горько рассмеялся.– Столько перемен.

С улыбкой коснулся рукой он волос Каллисты. Она заснула возле него.

Пока Дорск 81 подводил их корабль к основному космодрому на Кхомме, Кип Даррон с интересом рассматривал удивительно правильную сетку городов, открывавшуюся внизу.

Дорск 81 нервно нажимал клавиши на панели управления, все больше волнуясь по мере приближения к родной планете. Несколько других космических судов стояли на посадке в четко отмеченных прямоугольниках – это на планету клонов прибыли иносистемные торговцы со своими товарами. Жители Кхомма редко покидали свой мир, предпочитая оставаться дома и заниматься привычными делами.

Оливковая кожа Дорска 81 приобрела более глубокий оттенок.

– Как хорошо возвращаться,– проговорил он.– Улетая, я ничего не умел, теперь же возмужал и могу объяснить все, что чувствую. На меня так влияет это место… успокаивает меня, мне приятно, что все здесь так удобно, знакомо. В академии я должен был принимать трудные решения, а тут, среди своих, они такие добрые, гостеприимные… как в теплую воду окунаешься. Да ты, наверное, тоже все это ощущаешь, Кип.

Кип кивнул, пряча скепсис.

– Я уже почувствовал легкое… притупление чувств.

Дорск 81 кивнул гладкой головой.

– Да, да, именно так.

Откинув входной люк, Кип с удивлением обнаружил целую толпу, собравшуюся у высокого здания. Сотни гладкокожих клонов пришли их встречать. Когда Дорск 81 выбрался из люка, навстречу яркому солнечному свету, и поднял в приветствии правую руку, раздались аплодисменты.

– Почему их так много? Поразительно,– шепнул Кип на ухо другу.

Просияв, Дорск объяснил:

– Я теперь знаменит, ведь я – джедай.– Он бросил робкий взгляд на Кипа. – Я – единственный, кто сделал на памяти Кхомма что-то… непредсказуемое. За много, наверное, лет.

Кип не стал смеяться, зная, что Дорск 81 не шутит. Один из клонов вылетел им навстречу на левитируюшем плоту, окруженном перилами, со спокойным, уверенным лицом, одетый в незнакомый Кипу мундир со знаками отличия на плечах. Дорск 81 пораженно прошептал:

– Это, должно быть, губернатор нашего города, Каелл 115. Мне никогда не приходилось с ним лично встречаться. Он правит нами уже не одно десятилетие. Такова его генетическая линия.

Но когда платформа подплыла к ним поближе, Кип разглядел в его лице некоторую детскую пухловатость – она как-то не увязывалась с многолетним бременем руководства.

Как и Дорск 81, подлетевший поднял правую руку в приветствии.

– Я – Каелл 116,– объявил он,– новый губернатор этого города. Добро пожаловать, Дорск 81! Считаем за честь возвращение к нам такого важного лица,– и широким жестом указал на открытую платформу.– Пожалуйста, позвольте мне сопровождать вас к вашему дому.

Затем губернатор вежливо поздоровался с Кипом. Они перешли к нему на борт, и платформа поплыла прямо над головами толпы. Оливковокожие обитатели планеты дружно махали руками, приветствуя Дорска 81, как героя.

Каелл 116 повел платформу к одинаковым блокам городских зданий. Вдоль каждой улицы росли аккуратно постриженные деревья, в точности похожие друг на друга. Перед каждым зданием размещались ровненькие, тщательно ухоженные газоны лиловой и голубой травы. В воздухе висел запах пыли и камня, придавая пейзажу какой-то неживой оттенок. Квадратные строения из полированного зеленого мрамора, окантованные грубым песчаником, производили скорее уродливое впечатление. Внешние стены не несли на себе ни украшений, ни скульптур, ни даже оконных рам – просто номер.

– Как вы здесь находите дорогу? – удивился Кип.– Все одинаковое…

Каелл 116, похоже, счел это высказывание критическим и с каменным выражением ответил:

– Мы создали наш город таким, каким хотели его видеть. Все пронумеровано и каталогизировано, и Кхомм – стабильное, понятное место. Наши граждане счастливы и довольны здесь.

– Понятно,– сказал Кип, натянуто улыбаясь. Но деланная улыбка сменилась искренней, даже темные глаза вспыхнули искорками, когда он увидел, как доволен Дорск 81 возвращением домой.

По мере того как платформа пролетала мимо окон, все новые и новые жители высовывались из них, чтобы помахать Дорску 81. Наконец Каелл 116 спустился на землю перед одним из зданий, ничуть не отличавшимся от других, и официально, даже с некоторой торжественностью, попрощался. Друзья сошли с платформы.

Дорск 81 устремился в это каменное здание, которое ровно ничем не отличалось от всех других.

– Это мой дом! – объявил он. Кип побежал за ним следом, и бежать ему пришлось быстро, потому что Дорск 81 одолел три лестничных пролета единым духом. Хорошо освещенный коридор уходил вдаль, головокружительно долгий ряд одинаковых дверей был подобен бесчисленным отражениям стоящих одно напротив другого зеркал. Одна из дверей распахнулась. Дорск 81, торопясь, приближался к ней. Из нее появились две фигуры, с гладкими оливковыми лицами, широко улыбающимися; на мгновение Кипу показалось, что он попал в вихрь времени и теперь видит изображение одного и того же лица в разных возрастах.

Они оба походили на Дорска 81, один постарше и явно поопытнее, другой помоложе и вроде бы поменьше росточком.

Все трое страстно заговорили очень быстро и тихо. Кип отступил, чувствуя себя лишним, понимая, впрочем, что, в общем, так оно и есть. Он наблюдал за ними с острой болью ностальгии, с нежностью вспоминая своих родителей и брата Зета, с которыми провел вместе такое долгое и такое радостное время в своем мире Дейере: плавающие промысловые плоты, тихие озерные закаты… но Империя разбила вдребезги этот мир – Кип потерял его еще в детстве.