На этом фоне такие перфекционистские шедевры, как «Убийцы» Хоу Сяосяня или «Кэрол» Тодда Хейнса, остались практически незамеченными. Это изумительные картины, которые показывают нам совершенное владение техникой кинематографа и его философией, если угодно, но ничего не сообщают нам нового. То же самое можно сказать и о Венецианском кинофестивале, где награждение фильма «Издалека» Лоренцо Вигаса скорее можно назвать открытием молодого венесуэльского кинематографа как территории, чем открытием тематически или стилистически нового направления в кинематографе. Уход кинематографа в вольную авторскую эссеистику, что мы видим как во «Франкофонии» Александра Сокурова, так и в «Собачьем сердце» Лори Андерсона, – тоже давнее течение в кинематографе, которое связано с наличием в нём таких сильных личностей, как Сокуров или Андерсон, а вовсе не с разработкой какого-то нового универсального и понятного для всех киноязыка.

ВИКТОР БОЯРСКИЙ

Директор Государственного музея Арктики и Антарктики, профессиональный путешественник

Тюленям нравится лежать на спине, они же такие хорошие, большие, ленивые толстяки, и им нравится, когда много рыбы. Это точно известно. Данных о том, нравится ли им Северное сияние, я не видел. Думаю, они к нему, как и другие жители Севера, относятся хорошо, но спокойно: привыкли к такой красоте. Ну, плохих чувств, какие могут вызывать, скажем, громкие фейерверки, оно точно не должно у них вызывать: Северное сияние же совершенно бесшумное.

Так что думаю, когда тюлень лежит на спине и видит Северное сияние, он просто продолжает лежать и смотреть в небо. Может, закрадется мысль: «Симпатично так».

ЯКОВ КАРМАНОВ

Клоун

На своём опыте знаю, что большинство детей, смотря на клоуна, сразу пугаются именно потому, что им просто непонятно: почему этот дядя так одет и что произошло с его носом? Существует, наверное, и интуитивный момент, ведь изначально клоун – это архетип шута, придворный балбес, развлекающий короля и свиту своими неадекватными и жестокими шутками. Но не все клоуны страшные, дело в образе. Клоунада в России на довольно низком уровне. Мало кто ставит настоящее представление, без пошлости и гадости.

ТИМОТИ СНАЙДЕР

Профессор истории Йельского университета

В 1920-х годах, когда советская власть поддерживала авангардистов. Тогда советские художники и писатели считались самыми передовыми. В 1930-х, когда Америка, завязшая в Великой депрессии, думала, что советские пятилетки действительно позволят Союзу достичь экономических высот. В 1945 году победу Красной армии над вермахтом многие рассматривали как еще одно доказательство превосходства советской системы. Потом вы отправились самыми первыми в космос, убедив остальной мир, что советское технологии самые передовые. В 1970-х Запад переживал кризис, а Советский Союз тем временем расширял свое влияние в Африке, Азии и Латинской Америке.

Сегодня же очевидно, что Россия оставляет США и ЕС далеко позади по уровню абсурда как в литературе, так и в политике.

ПЕТР ПАВЛЕНСКИЙ

Художник

Нет. Но в любом случае прежде всего необходимо отказаться от использования таких характеристик, как гениальный и талантливый. То, что скрывают за этими словами, не что иное, как ответственное отношение к своему времени и некоторое умение выстраивать приоритеты. Единственное, что отличает этих людей, – это ни с чем не сравнимое упорство в желании не быть обманутым. Вот и все, что касается гениальности.

Признанный гений – это тот, чье упорство было настолько бескомпромиссным, что все общество вынуждено признать, что не нашло метода сломать в этом человеке личность. Художник не сможет ничего произвести, если он не знаком с контекстом искусства, потому что визуальное искусство – это язык. И если человек не понимает значения того или иного знака, то он попросту не сможет увидеть за своим действием прецедент искусства.

ФЁДОР КАТАСОНОВ

Педиатр в GMS Clinic

Можно. Ребёнок, которому сделали пробу Манту, может в тот же день идти в бассейн, на речку, в душ – куда угодно, главное – не тереть место укола. Проба Манту – это внутрикожное введение туберкулина. По реакции организма на такое вещество можно заподозрить у человека туберкулёз. Несколько десятков лет назад для этого использовалась накожная проба Пирке – руку царапали и наносили тот же туберкулин. Вот ее, естественно, мочить было нельзя, отсюда и пошло убеждение, что и пробу Манту мочить запрещено, хотя в этом случае вода ничего не вымывает. Но вообще этот тест не очень хороший: много ложноположительных результатов. К счастью, сейчас существуют альтернативные тесты.

АКОП НАЗАРЕТЯН

Главный научный сотрудник Института востоковедения РАН, главный редактор журнала «Историческая психология и социология истории»

Совершенно определенно – умнеет. У интеллекта есть две составляющие. Первая, инструментальная, – это умение оперировать информацией и энергией. Тут прогресс очевиден и легко доказуем. Ядерная боеголовка энергетически мощнее каменного топора на 13 порядков. А в плане информации так: всего 700 лет назад умножать двух-трехзначные числа умели только крутые интеллектуалы в Германии, а делить – только в Италии. Чтение и понимание текста про себя долго считалось признаком либо гениальности, либо колдовства: в Средневековье за это могли и на костер отправить. Или еще пример: чтобы заниматься земледелием, надо предвидеть события на месяцы и годы, понимать, что сейчас ты не съешь, а бросишь хорошее зерно в землю и через полгода соберешь много зерен. А первобытный охотник умел мыслить только днями. Вообще, чтобы жить в технологически и организационно более сложном обществе, надо мыслить более крупными информационными блоками, то есть раз за разом людям приходится умнеть.

Но у интеллекта есть и вторая составляющая – гуманитарная. Это качество саморегуляции, самоконтроля. Сюда относятся культурные ценности, мораль, совесть, право. Оказывается, чем мощнее технологии, тем более совершенные средства внутренней регуляции необходимы для того, чтобы общество не разрушило природные и политические основы своего существования. Это так называемый закон техно-гуманитарного баланса, который действует на всем протяжении человеческой истории. Скажем, с распространением стального оружия – легкого, прочного и дешевого – ценности бронзового века, когда войны велись маленькими профессиональными армиями, стали чреваты саморазрушением передовых обществ. Можем проследить, как действовал этот драматический отбор на жизнеспособность за последние пару миллионов лет. Еще тогда, когда людей нашего вида в помине не было, наши далекие предшественники Homo habilis начали производить первые искусственные орудия (чопперы) и этими заостренными галечными отщепами били друг друга по голове. Инстинктивное торможение внутривидовой агрессии, которое предохраняет от самоистребления диких зверей (ворон ворону глаз не выклюет), стало бесполезно, и условием выживания сделались искусственные ограничители.

Человечество в целом не раз находилось на грани самоистребления. Парадоксальный факт: на протяжении тысячелетий возрастали мощь оружия и демографическая плотность, то есть теоретически убивать становилось все легче. Но есть такой показатель – коэффициент кровопролитности: среднее число убийств в единицу времени к численности населения. Так вот этот показатель на протяжении тысячелетий нелинейно, но последовательно сокращался. То, что мы с вами живем в XXI веке, – это не дары природы, а результат напряженной умственной работы многих поколений наших предков.