Надо мной Будигост тоже немного поработал. Нет, терминатора он из меня не делал. Здоровье чуток прокачал. У меня ж впереди очень неслабые физические нагрузки. Я хоть и не старик, но сердечко, за многие годы офисной жизни отвыкшее от предельных нагрузок, может и не выдержать.

  В последний наш день пребывания в столице, мы со Здабором снова побывали у императора, получили последние ЦУ, пароли, явки. Потом вернулись в гостиницу, где я забрал свои сумки с вещами (Здабору ничего забирать не надо было, он прибыл в Гориндар налегке). Ну а потом, уже знакомая мне "зеркальная" Коллегии магов, и провожающие Будигост и Бажен.

  С прощаниями не затягивали. Пожелали друг другу удачи, здоровья, благоволения богов, крепко обнялись, и я четвертый раз в жизни шагнул в колышущуюся поверхность Зеркала.

  Фуф, хватит. Пяток верст отмахал, можно и передохнуть. Я сошел с дороги, остановился под небольшим деревом, одиноко стоящим у обочины. Скинул свою добычу с плеча на землю и плюхнулся рядом, привалившись спиной к стволу дерева. Н-да, хорошо, что местные кабанчики ощутимо меньше своих земных аналогов. Вот этот, например, и до тридцати килограммов не дотягивает, но по местным меркам он считается довольно большим.

  Вообще, кабанятину я не слишком люблю - мясо хоть и вкусное, но жесткое. Мне больше по вкусу домашние хрюшки. Но Здабор ее обожает. Даже сам готовит и всех потчует. Поэтому кабанов приходится добывать регулярно. Вот только ближайший лес, где водятся эти животные, находится верстах в десяти от усадьбы. Не, когда на лошадке, то проблем нет. Но это Здабору можно на лошадке. А Арею приходится на своих двоих. И не на расслабоне, а бегом. Для развития физической выносливости, так сказать. Здабор был очень собой доволен, когда это придумал. А уж я-то как был "доволен". Сейчас-то мне это уже не особо сложно, а вот когда только начинал, это был сущий кошмар. Бывало и в обморок грохался.

  То, что за кабанятиной и в этот раз пришлось переться мне, я не был удивлен ни разу. Отец в своем обычном репертуаре. Не важно, что его сынуля давно уже не салабон, не важно, что у него и без этого физических нагрузок хватает, не важно, что он уже даже не десятник, а вахмистр. Важно, что мальчик (Мальчик! 40 с лишним лет! Мальчик, блин!!! Хотя для местных мне 32 года.) приехал домой, а праздничного блюда нету. Ну, и не поедет же за мясом 130тилетний старик (Ага, старик! Этот старик большинству моих знакомых физиономию начистит, вообще не напрягаясь). Мальчик метнётся по-быстрому. А куда это ты, Арей, лошадку запрягаешь? Зачем животное гонять лишний раз? Ножками, сына, ножками.

  Нет, в обиде я не был. На Здабора я уже давно не могу обижаться. Это я так, ворчу просто.

  Раньше мог. Когда-то очень давно. Лет эдак одиннадцать назад. Какой сейчас год? 2132й? Ну да, одиннадцать лет как мы со Здабором знакомы. (Теперь понятно, почему для местных мне 32?) Интересные были годы, насыщенные. Особенно всякими порезами, синяками да ссадинами. Особенно первые несколько лет.

  Сейчас-то уже нет, сейчас меня порезать даже Здабору будет сложно. Благодаря, в первую очередь, самому Здабору. Научил таки, несмотря на всё мое сопротивление, гы-гы. А ведь, когда я к нему попал, я и меч то в руках еле держал. Тогда казалось, что нормально держал, но сейчас то уже понимаю, что ни разу не нормально. Даже базовой техникой еще толком не владел. Только-только к оружию привыкать начал. О переходе к боевой тогда и речи не было.

   В понимании Здабора, база это то, как удары, блоки, уклонения, короче все движения, должны выполняться в идеале. В каноне, так сказать. Если сравнивать базовую технику с боевой, то она более энергозатратная, более размашистая, менее скоростная. Казалось бы, зачем вообще на нее время и силы тратить? А надо, оказывается. Чтобы человек к движениям привык, соответствующие автоматизмы и стереотипы выработал, чтобы соответствующие мышцы укрепились. И вот в момент, когда движения перестают доставлять дискомфорт, когда перестают казаться неудобными и тяжелыми, надо переходить к технике боевой.

  Боевая это уже твоя личная техника. Это то, как ты выполняешь удар не для того, чтобы он был максимально красивым и правильным, а для того, чтобы он был максимально быстрым, сильным, легким в исполнении. То есть, максимально эффективным. И не в классической стойке, а во время движений, перемещений, из нестандартных положений. Эта техника у каждого своя. Ибо у каждого свой рост, свой вес, своя длина рук, и т.д.

  Переход к боевой технике у меня начался лишь спустя полгода после начала занятий у Здабора. К тому времени я уже сам заметил, что, требуя безупречности движений от меня, сам он во время спаррингов машет оружием, мягко выражаясь, не совсем канонично. За наблюдательность он меня похвалил, но отказываться от каноничности позволил не сразу.

  И опять понеслись бесконечные отработки простейших движений, но уже максимально быстро, максимально естественно, с максимальным приложением силы. Медленно, но верно начала вырисовываться моя личная техника, мой личный стиль. Начала появляться естественность и непринужденность.

  С усложнением техники Здабор тоже не спешил. Новые элементы он мне показывал не часто, но зато к моменту показа нового движения, старые уже прочно сидели у меня в подкорке.

  А на первых порах новые элементы вообще были редкостью, всё время уходило на наработку базы или, в первую очередь, на силовые тренировки. Ибо физическая форма у меня была, мягко говоря, хреновенькая. У Будигоста я хоть и тренировался, но не шибко много, без напряга, с постоянным отдыхом. А здесь же, когда началось всё по серьёзному, сдыхал влёт. Несмотря на будигостовские заговоры.

  Одновременно с этим Здабор никогда не забывал, что мне еще свою полукалеченную магию прокачивать надо. Честно говоря, этим он меня приятно удивил. Я думал, что он к магии с прохладой относиться будет, и мне придется как-то изворачиваться, чтобы выкроить время на оные тренировки. Напрашивается вот такое ожидание, после всяких фэнтези. Ан нет, Здабор не только всегда выделял время на магию, но и сам буквально заставлял меня, когда я намеревался схалтурить и маленько отдохнуть вместо того, чтобы упражняться.

  Вот так и проходили неделя за неделей, срок за сроком, год за годом, а я всё отрабатывал, отрабатывал, отрабатывал, и еще стотыщпитсот раз отрабатывал движения, загоняя их в мышечную память. Было время, это однообразие даже бесить стало. Но однажды я заметил, что во время боя со Здабором, я уже не слежу за положением своего тела, не концентрируюсь на парировании или ударах. Тело как будто само выдаёт нужные комбинации, в то время как сознание в большей мере следит за боем в целом, подмечая такие тонкости, о которых раньше я даже не подозревал. Например, что Здабору под ногу попался камешек, и положение его неустойчиво. Я тут же воспользовался моментом, и если бы он не знал меня как облупленного, не читал моих движений еще до того, как я их начну, то я бы его сто пудов пробил.

  С тех пор я по-другому стал относиться к этой ежедневной, однообразной, выматывающей пахоте.

  Но бывало и то, что можно назвать откровениями. Например, я никогда не думал, что техника работы щитом столь разнообразная. Для меня, знакомого с работой этим предметом сугубо по всяким Скайримам, существовало всего несколько движений - просто прикрыться щитом, ударить плоскостью щита, ударить ребром. То, что защищаться можно не просто прикрываясь, а активно сбивая атакующее оружие на разных участках траектории, и плоскостью, и ребром, и гася удар, и уводя в сторону, что можно поддевать краем своего щита чужой, или, накладывая плоскость на плоскость, смещать щит противника, что можно перекрывать поле зрения - о таких возможностях я даже не задумывался.

  Я прямо таки зауважал эту штуковину из сколоченных досок. Из сугубо вспомогательного предмета, он превратился для меня в полноценное оружие. Раньше, я хотел овладеть обеерукой техникой, и вообще отказаться от щита. Теперь же я стал подумывать по приобретении себе навороченного щита с металлической оковкой. Он, конечно, потяжелее обычного, ну да и я уже не самый слабый.