По сей день не разгадана загадка еще одного «корабля-призрака». В 1890 году из Новой Зеландии в Англию вышел парусник «Малборо» с грузом мороженой баранины и шерстью. Это было вполне надежное судно с опытным капитаном, 23 членами команды и несколькими пассажирами. Через несколько дней парусник исчез. Последний раз его видели около мыса Горн у входа в Магелланов пролив. Расследование ничего не дало, и судно сочли пропавшим без вести.

Прошло более двадцати трех лет, и в октябре 1913 года у берегов Огненной Земли, то есть почти в том же месте, где и исчез, как призрак, возник «Малборо». Он шел под всеми парусами. Казалось, на борту все было как полагается. Даже экипаж на положенных местах — у штурвала, у люка на палубе, на вахте, в кают-компании. Одна только деталь: все мертвы. Скелеты были в сгнившей одежде. Можно было предположить, что какая-то смертельная болезнь внезапно поразила команду. Никаких бумаг, никаких записей, которые помогли бы установить причину гибели людей, не нашли. Капитан судна, которое обнаружило «Малборо», изложил все, что видел, в докладе. Его рапорт подтвердили все члены команды. А тайна «корабля-призрака» так и осталась не раскрытой.

По морскому поверью, как было сказано, встреча с «кораблем-призраком», обреченным на вечное скитание, предвещает гибель в морской пучине. Поверье осталось бы таковым, если бы его не пытались подтвердить подлинными фактами наиболее рьяные приверженцы этой легенды. Об одном из таких фактов, наиболее, впрочем, известном и столь же таинственном, рассказали, в частности, писатели А. Конан Дойл, М.Ж. Китинг, Э. Косидовский, Д. Эйдельман и др.

В 1872 году в Атлантическом океане был обнаружен шедший под полными парусами двухмачтовый бриг «Мэри-Селеста», на борту которого не было ни души. С тех пор о трагической судьбе этого корабля и его без вести пропавшей команды написано множество произведений. Писательское воображение рисовало сенсационные истории, на страницах журналов появлялись все новые догадки, воссоздающие более или менее правдоподобно драматическую историю покинутого корабля; более того, некоторые шутники, выдавая себя за бывших членов экипажа или их родственников, сообщали потрясенной публике ошеломляющие факты.

Итак, 4 декабря 1872 года американский парусник «Дей Грэйша», шедший под командой капитана Дэйвида Рида Морхауза из Нью-Йорка в Гибралтар, находился на расстоянии около ста тридцати миль от берегов Португалии. Море было спокойным, с севера дул легкий ветерок.

Капитан Морхауз стоял на мостике, наблюдая за горизонтом. Он увидел двухмачтовый бриг с поднятыми парусами. Опытный глаз моряка сразу отметил, что судно как-то неуверенно рыскает по волнам. Когда они приблизились к кораблю на расстояние мили, капитан узнал в нем «Мэри-Селесту», которая за несколько дней до этого снялась с якоря в нью-йоркском порту. Более того, командир этого корабля Бенджамин Бриггс был другом капитана Морхауза.

Морхауз стал подавать приятелю сигналы, но «Мэри-Селеста» молчала, на палубе не было видно ни души.

Тогда Морхауз начал приглядываться повнимательнее. Паруса и такелаж вроде были в порядке, но моряку сразу бросилось в глаза другое обстоятельство: казалось, что бриг положен в дрейф; обычно такое бывало только ночью, когда уставшая за день команда, наглухо закрепив руль, укладывалась отдыхать.

На борту «Мэри-Селесты» не обнаружили никого — ни на палубе, ни в каютах, ни за рулем. Корабль плыл вперед, как бы управляемый неведомой рукой.

Морхауз тщательно осмотрел судно. Все было в абсолютной целости и сохранности. Груз, состоявший из тщательно уложенных бочонков со спиртом, казался нетронутым. Продовольствия в кладовой было хоть отбавляй. Больше всего удивляло отсутствие какого-либо беспорядка, следы которого свидетельствовали бы о причине, заставившей команду поспешно покинуть судно.

В матросских кубриках стояли сундучки с личными вещами, на линях сушилось белье, на столиках перед зеркалами лежали бритвенные приборы.

В каюте капитана был найден полурастянутый аккордеон, рядом лежала открытая тетрадь с нотами. В углу стояла швейная машинка с заложенным в нее лоскутом шелка, а на стене висели женские одежды и платьица маленькой девочки. Морхауз знал, что капитан Бриггс взял с собой жену и двухлетнюю дочку. Лежали на столе и золотые часы капитана Бриггса. В каюте первого и второго помощников стоял недоеденный завтрак. Рядом лежал листок почтовой бумаги со словами: «Дорогая жена!» Помощник успел написать лишь эти два слова, когда что-то произошло.

По судовому журналу можно было установить, когда произошло это странное событие. Дата последней записи — 24 ноября. Из нее следовало, что корабль находился тогда в 110 милях от острова Санта-Мария, входящего в группу Азорских островов. Но у капитана Бриггса была привычка делать записи начерно на грифельной доске, прежде чем внести их в судовой журнал. На доске была найдена запись, относящаяся к 25 ноября. В этот день «Мэри-Селеста» проходила мимо вышеназванного островка на расстоянии шести миль к северу от него.

Капитан Морхауз не буксире привел покинутый бриг в Гибралтарский порт, где адмиралтейские власти немедленно приступили к тщательному расследованию. Не обнаружив никаких повреждений, следователь огласил заявление, из которого явствовало, что команда добралась до спирта, перепилась, убила капитана, его жену, дочь, помощников, после чего на спасательной шлюпке перебралась на борт другого корабля, выдав себя за потерпевших кораблекрушение. Заключение это основывалось на том, что один из бочонков со спиртом был распечатан и наполовину опорожнен. Власти даже сочли нужным объявить розыск беглых моряков.

Но эта гипотеза долго продержаться не могла. Ни один опытный морской капитан не поверил бы беглецам, что они потерпели кораблекрушение. Во-первых, в те дни стояла отличная погода и плавание было абсолютно безопасным. Во-вторых, беглецам пришлось бы подробно описать катастрофу и сообщить название затонувшего корабля; при этом, несомненно, возникли бы подозрительные противоречия в их рассказе. К тому же любой капитан обязательно сообщил бы в ближайшем порту о происшедшем кораблекрушении. Кроме того, возникал вопрос: почему бунтовщики не затопили «Мэри-Селесту», коль скоро они собирались выдать себя за потерпевших кораблекрушение? Не могли они и высадиться на безлюдном побережье. В Атлантике нет необитаемых островов, рано или поздно кто-нибудь бы их заметил, особенно если учесть, что судьба «Мэри-Селесты» быстро стала сенсацией.

Минуло больше одиннадцати лет, дискуссия по поводу необычайной судьбы «Мэри-Селесты»» понемногу утихла. И вдруг это дело снова всплыло на поверхность и стало предметом всеобщего внимания. В январе 1884 года в журнале «Корнхилл мэгэзин» появилась статья некоего д-ра Дж. Хабакука Джефсона, который утверждал, что был пассажиром «Мэри-Селесты» во время рокового рейса и знает тайну исчезновения команды.

Почему же он только теперь объявился со своими сведениями? Нет, конечно же он пытался рассказать все еще тринадцать лет назад, но то, что с ним произошло, выглядело настолько фантастично, что полицейские власти в Ливерпуле и ближайшие родственники не поверили ему, более того — заподозрили, что он не в своем уме и несет околесицу. Поэтому он обиделся и молчал. Теперь же он чувствует приближение смерти и не хочет уносить с собой в могилу страшную тайну.

По профессии д-р Джефсон был врачом, всю молодость посвятил борьбе за освобождение негров в Соединенных Штатах. Он даже написал об этом брошюру «Вот твой брат!». Когда началась гражданская война, он сразу же записался добровольцем в один из нью-йоркских полков и принимал участие в боевых действиях на стороне северян. Был тяжело ранен в сражении и, быть может, погиб бы, если бы не одна старая негритянка, которая заботливо ухаживала за ним и сумела поставить его на ноги. Прощаясь с ним, добрая старушка достала из какого-то тайника странный амулет, напоминающий человеческое ухо, вырезанное из черного как смоль камня, и вручила его доктору «на счастье».