Наконец судно было обнаружено под трехметровым слоем песка. Откопать его с помощью водолазов не представлялось возможным. Тогда, раздобыв дополнительные средства, приобрели большую землечерпалку. Но она оказалась бесполезной на такой незначительной глубине. Купили кран, которым думали расчистить песок под затонувшим кораблем. Но новые насосы песка сводили на нет всю проделанную работу; казалось, море не намерено отдавать свою жертву. К этому надо добавить, что периодически возникавшие штормы затрудняли работы, а то и вовсе вынуждали их свертывать и ожидать подходящей погоды. К тому же у синдиката поиссякли средства и он вынужден был свернуть работы. Лишь через несколько лет, когда был создан новый «Синдикат по добыче сокровищ «Гровенора» с еще более солидным капиталом, они возобновились.

На этот раз интерес к подъему сокровищ проявил американский миллионер Пит Крайн. Перебрав несколько проектов, он остановился на предложении инженера Вебстера. Оно заключалось в том, чтобы проникнуть на «Гровенор» снизу, с помощью туннеля, проложенного с берега. И работа закипела. Доставили оборудование, взрывчатку, на берегу построили бараки для рабочих, складские помещения. Предстояло сначала прорыть наклонную, под углом сорок пять градусов шахту в сторону моря, потом рыть горизонтально под дном в сторону затонувшего судна. Породу взрывали динамитом. Трижды туннель рушился, так что приходилось все начинать сызнова. Наконец до «Гровенора» осталось каких-то десять метров. Соорудили в конце его две водонепроницаемые камеры с водонепроницаемыми дверями. Через них водолазы должны были проникнуть на судно. Оставалось только взорвать последние метры скального грунта. В этот самый ответственный момент, когда цель казалась близка, у миллионера кончились средства. Пит Крайн убрался восвояси, напрасно израсходовав огромные деньги.

На этом не закончились попытки добраться до сокровищ «Гровенора». Подсчитали, что за сто лет было организовано около двадцати экспедиций. Одну из них в конце 50-х годов нашего века послало к месту гибели корабля правительство ЮАР. И уже совсем недавно бельгийский миллионер Гвидо Бакер вознамерился добраться до корпуса корабля с помощью стальной трубы. По ней водолазы должны были проникнуть на судно. И хотя Бакер был уверен в успехе, океан и в этот раз не захотел расстаться со своей добычей. Сокровище так и лежит на дне залива, который отныне называют заливом Гровенора.

К западу от Мадагаскара, в Индийском океане, лежит остров, ныне именуемый Маврикием. На картах европейских мореплавателей он появился в самом начале XVI века. В те годы упорные португальцы, следуя путем, проложенным Васко да Гамой, уже без боязни огибали Африку и устремлялись через океан к заветной Индии. Одним из тех, кто шел этой дорогой, был капитан Педро де Маскареньяс. Он-то и стал тем первым европейцем, который пристал к этому острову в 1505 году. В 1638 году на острове поселились голландцы. Они занимались заготовкой ценного дерева «буа макан», а также эбенового дерева, так ценившегося в Европе. Затем островок перешел во владение Франции. Его так и называли: Иль-де-Франс — Остров Франции.

До последнего времени Маврикий (с прошлого пека он принадлежал англичанам) был тихим, затерянным в море клочком земли.

Сегодня Маврикий — одно из независимых государств Африки. После более чем полуторавекового владычества англичан над островом реет флаг суверенной страны. 800-тысячное население острова наконец обрело свободу.

Есть люди, глаза которых при слове «Маврикий» загораются особым блеском. Это — филателисты. Их внимание к острову не ослабевает вот уже более ста лет, с середины прошлого века. Точнее сказать, не к острову, а к марке, выпущенной на Маврикии и ставшей одной из ценнейших в мире. Остальные же «простые смертные» на просьбу рассказать что-либо об этом острове не сообщат ничего интересного, за исключением разве тех, кто посетил здешний ботанический сад и знает печальную историю Поля и Вергинии. Двести лет назад двое этих молодых людей жили именно здесь, на острове Иль-де-Франс. Позвольте, скажете вы, разве может помнить наш современник о событиях, разыгравшихся двести лет назад? Конечно, нет. Но у человечества есть особая память — книги. Благодаря им мы знаем и помним о многом, что происходило до нас, о чем думали и мечтали, за что боролись наши предшественники.

Маленькая книжечка «Поль и Вергиния» была написана двести лет назад. Ее зачитывали до дыр, ею одинаково увлекались молодежь и старики, знатные и простолюдины. За сравнительно небольшой срок она выдержала триста изданий. Художники создавали на темы этого романа картины и гравюры, которыми украшали стены в домах.

Автор этой популярной книжки, до тех пор малоизвестный литератор Бернарден де Сен-Пьер в одно мгновение стал знаменитостью. Ныне слава его несколько померкла, но это только в сравнении с тем успехом, который он завоевал, когда роман появился в книжных лавках Парижа. Впрочем, не вернее ли будет сказать, что его слава, пережив шумный успех, с годами стала даже прочнее. Сегодня о романе «Поль и Виргиния» мы можем с уверенностью заявить, что книга эта, пройдя испытание временем, выдержала его. Она прочно стоит рядом с шедеврами мировой литературы. А имена героев романа — Поль и Виргиния — давно стали нарицательными. Они, как Тристан и Изольда, Ромео и Джульетта, Фархад и Ширин, олицетворяют силу всепобеждающей, нерасторжимой любви.

До того как Бернарден де Сен-Пьер попал на остров Иль-де-Франс, он совершил не одно далекое путешествие. Бывал на Мартинике в Вест-Индии, на Мальте, исколесил Европу, судьба забросила его даже на берега Аральского моря. Так что дальнее странствие на Иль-де-Франс в 1768 году не было ему в диковину. На этом тропическом острове он провел два года.

Часто бродил по берегу моря. У подножия скал отдыхал в тени кокосовых и банановых пальм и лимонных деревьев, посещал уже тогда знаменитый ботанический сад Памплемус. Бернарден де Сен-Пьер был последователем Ж.-Ж. Руссо, он хотел уничтожить неравенство, мечтал о «счастье человечества», хотел бежать от зла цивилизации. Отправляясь на остров, лежащий вдали от большой земли среди бушующих волн, он думал создать там идеальную республику, граждане которой жили бы счастливо, как в золотом веке, на лоне природы, в мире и согласии. «Приобщить к цивилизации туземцев» — такова была цель его путешествия. Однако то, с чем ему пришлось столкнуться на острове, скоро разочаровало его. Он увидел, что пальмовый сад — Иль-де-Франс — далеко не райский уголок. Здесь так же тяжело живется подневольному люду, как и всюду в мире. Мечта Бернардена де Сен-Пьера разбилась о жестокую действительность.

Сюда, на далекий остров, стремились искатели приключений и легкой наживы. Разбогатев здесь, надеялись уехать обратно во Францию — об этом мечтали многие жители столицы острова — Порт-Луи. Об этом городе его губернатор сообщал в метрополию: «Невозможно себе представить, какое распутство господствует в городе Порт-Луи. Если, однако, учесть, какого сорта людьми он заселен, то удивляться не приходится… Все дезертировавшие моряки или солдаты, все военные, ушедшие в отставку, все те, кто не может вести жизнь спокойную, но полную трудов в провинции, свои негодяи, убежавшие из Европы или из Индии, заканчивают свои дни в этом притоне. В Порт-Луи этих прожигателей жизни более чем достаточно…» Привлекал остров не только любителей легкой наживы. Его посещали мореплаватели, путешественники, ученые. Знаменитые капитаны Кергелен, Лаперуз, Бугенвиль, астроном Рошон, натуралист Коммерсон, решивший остаться на острове. Принять такое решение его побудило «чудо Маврикия» — сад, «самый богатый, быть может, во всей вселенной». Уникальный этот сад создавался усилиями прежде всего губернатора острова Лабурдоне, человека необычной судьбы.

…В июле 1735 года парусник доставил на Иль-де-Франс нового губернатора. В то время бухта и берега, где потом вырастет Порт-Луи, были пустынны. Лишь несколько хижин служили приютом сотне заброшенных сюда судьбой несчастных поселенцев. Бухту окружала цепь гор. Над ними главенствовала главная вершина — Питер-Бот, названная так еще голландцами в память своего адмирала, чье судно потерпело кораблекрушение у берегов острова во время урагана. Ближе к бухте, над тем местом, где потом вырастет город, высились горы с вершиной Пус.