И и с у с. Ты так мало любишь Меня?

Л а з а р ь. Я очень Тебя люблю. Мало сказать, что я умер бы за Тебя. Я почти готов жить ради Тебя… если Ты попросил бы.

И о а н н. Учитель, поймай его на слове! Что ты, Лазарь, Мария плачет!

Л а з а р ь. Прости, сестра. Со мной — невесело. Не обращай внимания. Развеселись, вон и Марфа. Увидит тебя в слезах, мне влетит.

М а р ф а (быстро входит). Нет, вы подумайте, разбила желтый кувшин! И дверь не закрывается. Сколько их ждать, Петра с Иаковом? Мясо совсем засохнет. Мария, ты бы хоть немного поинтересовалась домом. Мне одной не управиться, от Авигеи проку нет. Мужчины — ладно, пусть весь день беседуют, а нам место — на кухне. Учитель, почему Ты ей все позволяешь? В конце концов, это несправедливо! Скажи, чтобы она мне помогла.

И и с у с. Марфа, ты очень добрая. Ты много делаешь, обо всем печешься — кроме самого главного. Мария выбрала лучшую долю, не отнимай это у нее.

М а р ф а. Учитель, я же ее не ругаю. Просто как‑то нечестно… Столько времени дома не жила… могла бы, по крайней мере…

И и с у с. Потерпят твои дела пять минут?

Марфа (не без ворчливости). Ну, вообще‑то…

И и с у с. Тогда не беспокойся о них и немного подумай. Присядь. Помнишь, что Я рассказывал, когда был тут в первый раз?

М а р ф а. Когда Ты привел Марию? Да, помню. Про младшего сына, который хотел мир повидать, все промотал, пас свиней. А потом вернулся домой, и отец простил его.

И и с у с. Вот, вот. А про старшего брата Я сказал?

М а р ф а. Нет, Учитель. Отец устроил пир, и все.

И и с у с. Старший брат был в поле, а когда вернулся, услышал музыку и крики. Он кликнул слугу и спросил, в чем дело. Слуга ответил;"Твой брат вернулся. Отец велел заколоть жирного теленка, очень уж рад, что он жив–здоров". Старший брат рассердился, на пир не пошел, сидит, грустит. Вышел отец, позвал его, а он отвечает:"Вот что, я для тебя работал все эти годы, слушался, служил, а ты мне не дал и козленка, попировать с друзьями. Приходит этот бездельник — и ты заколол теленка! Это несправедливо". Отец ответил:"Сын, ты всегда со мной, и все мое -твое. Как не веселиться, как не пировать, если брат твой жив, а не умер, нашелся, а не пропал?"

М а р ф а (взволнована). Учитель! Неужели я такая? Я же ее не ругала!..

М а р и я (огорчена). Нет, конечно — нет! Они оба были со мной, как ангелы!

М а р ф а. Не знаю… Может, я все‑таки сердилась… Там, внутри. Понимаешь, мне нравилось, что я добрая с виду. Когда ты вечно дома, становишься уже, строже… хоть капельку. Учитель, не говори! Я понимаю, что Ты скажешь.

И и с у с. Хорошо, не буду.

М а р ф а."Самодовольна"… Так и вижу это слово! Мария, душенька, Он прав. Прости меня! Ну, ну! Идемте, ждать не будем. Остынет ужин, пусть пеняют на себя. Нечего опаздывать!

И а к о в (входит). Это кто опаздывает? Вот и мы, полдороги бежали.

П е т р. Надо бы раньше выйти, но…

М а р ф а. Пряности есть?

И а к о в. Да, возьми… Учитель, помнишь того слепого? Ну, вчера вылечил.

И и с у с. Помню. А что с ним?

П е т р. Фарисеи разбушевались…

И а к о в. Повели его в синагогу…

М а р ф а. Ужин готов, потом расскажете.

П е т р. А на рынке говорят…

Уходят в дом, пылко беседуя.

Сцена II

Иерусалим.

1. Синагога

1–й с т а р е й ш и н а. Давай разберемся. Ты — Исаак бен–Иссахар, слепой, нищий?

И с а а к. Да. То есть, был слепым до вчерашнего дня. Меня все знают. Тридцать лет у храма сижу.

1–й с т а р е й ш и н а. Расскажи толком, что случилось.

И с а а к. Сижу я вчера на ступеньках…

2–й с т а р е й ш и н а. Минуточку! Вчера… Значит -в субботу?

И с а а к. Вот именно. Сижу и слышу: какие‑то люди идут, человек десять. Один положил мне в чашу монетку и говорит:"Учитель, почему он слепой? За свои грехи или за родительские?"А другой и ответь:"Нет, они не виноваты. Это — для того, чтобы на нем явились дела Божьи". Помолчал и прибавил:"Я должен все это делать, пока светло, а то наступит ночь, когда ничего не сделаешь". Печально так… Ну, и еще:"Пока Я в мире, Я — свет миру".

3–й с т а р е й ш и н а. В каком смысле?

И с а а к. Откуда мне знать? Подошел, значит, ко мне, помазал глаза глиной, что‑ли, и говорит:"Иди, умойся в Силоамской купальне".

2–й с т а р е й ш и н а. И все?

И с а а к. И все.

1–й с т а р е й ш и н а. Он обещал, что ты прозреешь?

И с а а к. Нет.

2–й с т а р е й ш и н а. Почему же ты пошел?

И с а а к. Сам не знаю. Голос такой какой‑то… Мы, слепые, судим по голосам. Вот я и понял, что Он — добрый. Пошел я в купальню, умылся как следует, глину эту смыл… Ну, я вам скажу! Сперва совсем растерялся, тыкаюсь туда–сюда, а потом понял. Ох, господа мои, до чего же тут все красиво! Люди идут, деревья стоят, дома, наверху — небо… Вы и не знаете, как вам повезло.

1–й с т а р е й ш и н а. М–дэ, м–дэ… Значит, это было в субботу.

И с а а к. Верно. Вот уж поистине Божий день!

1–й с т а р е й ш и н а. Этот Иисус оскорбляет святыню! Нарочно, что ли? Не мог в другой день исцелить?

И с а а к. Чем лучше день, тем лучше дело.

4–й с т а р е й ш и н а. Грешно так говорить.

2–й с т а р е й ш и н а. Какие дела в субботу? Твой Иисус — плохой человек.

И с а а к. Ну, прямо! Побольше бы таких.

3–й с т а р е й ш и н а. Вообще‑то, если чудо истинно… Я не сказал, что оно истинно, я сказал — "если". Так вот, если оно истинно, откуда Он берет силу?

2–й с т а р е й ш и н а. Скорее, от дьявола. Он — чародей.

1–й с т а р е й ш и н а. Чародеев послушать — они все целители.

2–й с т а р е й ш и н а. А на самом деле — шарлатаны. Не удивлюсь, если ты — Его сообщник. Кто‑нибудь проверял, слепой ли он?

С л у г а при синагоге. Господин мой, тут его родители.

1–й с т а р е й ш и н а. Скажи, чтоб вошли.

С л у г а. Сейчас, господин мой. Эй, идите сюда!

О т е ц (И с с а х а р). Идем, идем. Добрый вам день, уважаемые.

М а т ь (Р а х и л ь). Благослови вас Господь.

1–й с т а р е й ш и н а. Так, так… Иссахар и Рахиль, место жительства — Нижний город. Это точно его родители?

С л у г а. Еще бы, господин мой! Очень почтенные люди. Он — огородник, она — прачка.

1–й с т а р е й ш и н а. Так. Иссахар и Рахиль, знаете вы этого человека?

И с с а х а р. Как не знать! Это наш сын.

Р а х и л ь. Сынок наш, Исаак. Слепым родился.

1–й с т а р е й ш и н а. Родился? Почему же он видит?

И с с а х а р. Тут такое дело…

2–й с т а р е й ш и н а. Думай, что говоришь! Если ты солжешь или с кем‑то в сговоре…

Р а х и л ь. Ой, ну что вы это! Мы — люди честные. Что знаем, то знаем. Это — наш сын, он был слепой, а почему видит — в толк не возьмем.

1–й с т а р е й ш и н а. Вам известно, кто его исцелил?

И с с а х а р. Нет, уважаемый.

3–й с т а р е й ш и н а. Вы слышали об Иисусе из Назарета?

И с с а х а р. Нет, не слышали.

Р а х и л ь. Ничего мы не знаем.

И с с а х а р. Что же вы сына не спросите? Не маленький, сам ответит!

Р а х и л ь. И верно, он скажет. А мы знать не знаем…

1–й с т а р е й ш и н а. Ясно… Мы вас не задерживаем. А ты подойди, Исаак. Заклинаю тебя именем Божьим, скажи правду.

И с а а к. Бог свидетель, меня исцелил Иисус.

1–й с т а р е й ш и н а. Мы считаем, что Он — обманщик.

И с а а к. Это уж я не знаю, а только раньше я был слепой, теперь — прозрел.

2–й с т а р е й ш и н а. Почему ты думаешь, что Он тебя исцелил?

И с а а к. Господи, я ж рассказывал! Вы что, не слушали? Вроде бы вы хотели про Него узнать. Может, в ученики к Нему собрались?

2–й с т а р е й ш и н а. Как ты смеешь! Оскорбление суда!

3–й с т а р е й ш и н а. Вот что, любезный, может быть, ты — Его ученик, а наш учитель — Моисей. С Моисеем беседовал Бог, а про этого субъекта ничего не известно — кто он, откуда…