– А ты почему не спишь? – спросил в свою очередь.

– Сон приснился…

– Надеюсь, не кошмар?

– Как сказать…

– Ладно, Танюха, потом расскажешь, давай-ка, лучше – баиньки… – притворился веселым и беззаботным. – Утром все кошмары уходят, и жизнь становится радостной и интересной.

– Ага, – согласилась жена. – Спокойной ночи!

Только я еще долго не мог уснуть.

Мною обладали двоякие чувства. Я с удовольствием вспоминал пережитое сумасшествие, и в то же время – мне было неимоверно стыдно. Я не представлял, как смогу утром смотреть в глаза друзьям.

Но преобладал страх: если Таня, и не знает о том, что произошло, то уж точно о чем-то догадывается…

Казалось, конца этой ночи не будет.

– Мать твою, так! – потряс окрестности рык Влада, затем раздался выстрел. Спустя некоторое время – еще два.

«Крантец! – мелькнула мысль. – Влад все узнал, пристрелил Ирку и сейчас явится по мою душу…»

– Что такое? – Таня высунула голову из спального мешка.

На улице серело. Влад в одних трусах стоял возле куста шиповника с пистолетом в руке и смотрел себе под ноги.

– Представляешь, Димка, эта тварь укусила меня за ногу.

На земле валялось тельце крысы с раздробленной головой.

– Ой, крыса! – воскликнула невесть откуда появившаяся Ирка. – Влад, мне страшно! Как я теперь буду спать?

Вопреки логике, хотя и смотрела на мужа, она схватила за руку меня. Я понял, что это не спонтанное движение испуганной женщины. Она подбадривала меня: мол, все нормально, успокойся и не комплексуй.

И я успокоился.

– Сами виноваты, – огрызнулся Влад. – Нужно было объедки убрать. Странно, что только одна прибилась.

– Ага, а сами-то… Споили женщин, и они же виноваты… – не осталась в долгу Ирка.

– Ну, хоть бы палатку застегнула, когда выходила… – успокоился Влад.

Я отошел от Ирки. Заспанная Таня выбралась из палатки. Кажется, она не обратила внимания на последнюю фразу Влада.

– Война началась?

– Влад крысу пристрелил.

– А… – равнодушно молвила она и снова исчезла.

Наши женщины не переставали меня удивлять. Вместо положенной истерики – полное спокойствие, как будто ничего особенного не произошло. Действительно, что перевернулось в этом мире.

– Давай, Димка, зароем эту тварь, и порядок немножко наведем, а то их полчище прибудет. На всех патронов не хватит.

Я достал из багажника лопатку, отошел подальше, выкопал ямку. Влад притащил собранные в газету объедки и пристреленного грызуна.

Я посмотрел на крысу.

– Это что, резиновой пулей так?

– А ты думал. Резинка с десяти метров дюймовую доску пробивает.

Мордочка у крысы была раздроблена, в запекшейся крови. Один уцелевший глаз, тусклый и остекленевший, смотрел на меня с укоризной.

«На ее месте должен был быть я» – некстати мелькнуло в голове. Безобидный зверек поплатился жизнью только за то, что слегка ущипнул Влада, а я нанес ему более серьезную травму… И что будет со мной, если Влад, не приведи Господи, узнает об этом?

К горлу подступила тошнота, и я поспешно отбежал в сторону.

– Слабак ты, Димка, – по-своему отреагировал Влад. – Совсем не закаленный. Насмотрелся бы трупов, как я…

Он сам забросал ямку землей и аккуратно, прикрыл ее вырезанным мною дерном.

– Полегчало? Пойдем похмеляться, башка разваливается.

Мы выпили казенки с наших запасов, самогон Трофимыча закончился еще вчера. Влад ушел досматривать сон, а я остался у костра. Знал, что больше уснуть не смогу.

Утро я провел в камышах, изображая, что ловлю рыбу. Клев был никудышный. Может, рыба и не виновата, просто мне было не до нее. Мысли мои были далеко, и я лишь иногда, ради приличия, вытаскивал крючки, чтобы поменять наживку.

Погода с утра хмурилась. Небо укуталось белыми клочками облаков, которые то и дело прятали за собой солнце. Ветер налетал порывами, поднимал рябь на воде. Было зябко и неуютно.

В голове крутилось одно: догадывается ли Татьяна о моем ночном приключении и, если – да, чем все может обернуться? Предположения возникали разные. Жена моя, хоть с виду и спокойная, из тех женщин, о которых говорят, что в тихом омуте черти водятся. Вполне могла устроить скандал и довести дело до развода. А дражайшая, в кавычках, теща с дорогой душой ей поможет.

За пять лет супружеской жизни у меня было несколько мимолетных связей, но я знал, что Таня о них не догадывается и совесть моя была чиста. Сейчас я не был уверен, что все прошло шито-крыто, и чувствовал себя неуверенно и неспокойно. К тому же, я никогда раньше не изменял с женой друга.

Ирка, конечно, не такая дура, чтобы проболтаться, да и Танька, думаю, если что знает, язык придержит. Не станет выставлять себя на посмешище и чужую жизнь разрушать.

Впрочем, свою тоже.

Что моя женушка обретет, решив меня бросить? Ничего хорошего. Вернуться к маме, чтобы ежечасно выслушивать ее нравоучения? После пяти лет свободы, она этого не выдержит. Сама должна понимать.

Так что, пришел к выводу, если Танька и знает что-то, для нее же лучше стиснуть зубы и делать вид, что ничего не произошло. А там, со временем все само уладится.

От Влада тоже не убудет. Если ничего не узнает, спать будет спокойно. Небось, давно с рогами ходит. Не из тех Ирка жен, чтобы мужу верность хранить, тем более, если его неделями дома не бывает.

Дальше мои мысли повернули в более приятное, русло. Я снова и снова во всех подробностях прокручивал ночное свидание и как бы заново переживал моменты нашей с Ирой близости. Воспоминания были волнующими, возбуждающими. Ира не говорила, но подсознательно я чувствовал, что ей тоже понравилось. Не зря же она утром так многозначительно пожала мне руку.

– Эй, рыбак! Ты где? Уснул что ли?

Громогласный крик Влада вернул меня в реальность.

– Я здесь! – отозвался.

– Бросай гиблое дело, пора обедать.

Я взвесил небогатый улов в руке, бросил садок обратно в воду, поднялся и на затекших ногах поковылял к лагерю.

Несмотря на то, что природа слегка хмурилась, и то и дело прятала солнце за начинающими сереть тучами, в нашем лагере царило полнейшее благодушие.

Девчонки ополчились против Влада и донимали его насмешками по поводу утреннего происшествия. Особенно усердствовала Ирка, с едкой улыбкой она допрашивала мужа, действительно ли крыса укусила его только за ногу, или еще за что-то? Влад вяло отбивался, но жена, не стесняясь посторонних, не оставляла его в покое, добивая весомым аргументом, мол, если кое-что не пострадало, тогда, почему Влад им не пользуется? Тонкий намек на толстые обстоятельства, как говорят в народе. Можно было бы назвать придирки Иры воплем отчаяния изголодавшейся женщины, если бы я не знал, чем она занималась прошлой ночью. Да и Ирка не строила из себя обиженную. А Танька, скромно хихикала в кулачок.

Когда я появился, Влад вздохнул с облегчением. Девчонки и вправду переключились на меня, но ненадолго. Рыба, точнее, ее отсутствие, их не интересовала. И стандартный ответ рыболова, мол рыба в ставке вполне удовлетворил и Таньку и Ирку. Меня даже похвалили.

– Димка, ты такой, умничка! – восторгалась моя ненаглядная. – Знал бы ты, как эта рыба всех задолбала.

– Особенно возня с нею.

– А вам то что, – возмутился Влад. – Чистим ее мы с Димкой.

– Ты не отвлекайся, – сразу осадила его Ирка. – Расскажи лучше, как до такой жизни докатился? Представляешь, Димуля, мы тут все тщательно проанализировали, и пришли к выводу, что Влад вступил в интимные отношения с мелким грызуном, а затем, чтобы избавиться от свидетеля, пристрелил его. Чисто ментовская заморочка. Ты как считаешь?

Я сдвинул плечами. Слишком скользкой казалась затронутая тема.

– Ну да, – не унималась Ирка. – Мужская солидарность не позволяет в открытую высказать свое мнение. Потому и страна страдает, что таких молчунов много развелось. А ведь твое поведение можно расценить, как сокрытие преступления. Или даже – соучастие… Ну ка, Влад, – разъясни нам, непосвященным, юридические нюансы…