— Ты где ходишь? — услышал он голос Калмыкова. — Я же тебе велел не высовываться. Так вот, слушай, старик: ты хоть приблизительно представляешь, куда ты влез?

— Теперь уже представляю, — вздохнул виновато Берестов.

— Так радуйся! Убивать тебя не хотят. Тебя прощают.

— За что?

— За то, что сунулся туда, куда тебе не следует. Более того, с тобой хотят поговорить. В общем, так: завтра выходи на работу и делай заявку на интервью с председателем ассоциации ветеранов «Альфа». Его фамилия Тургенев. Запомни! Возьмешь у него интервью, потом мне расскажешь. Понял?

— Понял. Но поймет ли Авекян.

— Плевать на Авекяна. Лишь бы ты понял!

Утро следующего дня было настолько солнечным, что к Берестову опять вернулось веселое настроение. Он вскочил с постели и, не позавтракав, помчался в газету. Однако все равно опоздал. Переступив порог редакции, он по смертельной тишине определил, что летучка уже началась. В отделах никого не было, даже не было на месте секретарши Оли. «Перестреляли их, что ли, всех?» — подумал Берестов и услышал за дверьми редакторского кабинета мощный бас Авекяна:

— Сегодня начало праздника пива. На открытии будет Лужков. Обязательно надо сделать фоторепортаж. И ещё сегодня на Тверской будут открывать бюст…

Берестов пнул ногой дверь и вошел в кабинет. Так и есть. Вся редакция в сборе. И все, как один, уставились на него. Даже замерла копавшаяся в шкафу секретарша Оля.

— Так кому сегодня будут открывать бюст? — произнес Берестов вместо приветствия.

— А кому бы ты хотел? — пробасил Авекян, сердито глядя на распоясавшегося корреспондента.

Берестов обвел взглядом присутствующих и, встретившись с синими глазками Лилечки, насмешливо произнес:

— Ну… бюст Ивановой мы уже видели. Предлагаю открыть бюст Ольги.

Глаза секретарши округлились. Она схватила под мышку первую попавшуюся папку и поспешно покинула кабинет. Коллеги уткнулись в собственные блокноты, давя улыбки. Авекян, после короткого молчания, произнес:

— Что, Берестов, сегодня ты собираешься делать?

— Хочу взять интервью у Виктора Тургенева, депутата Госдумы и председателя ассоциации ветеранов «Альфа».

Авекян подумал и сказал:

— Главное, что ты должен узнать: сколько бывших «альфовцев» ушло в криминал? Еще спроси, инструктируют ли они чеченских боевиков.

Дальше летучка покатилась по своему обычному руслу. Берестов за это время успел познакомиться со свежим номером «Вестей», на первой странице которого бросался в глаза заголовок: «Путин мстит за жену».

Берестов отыскал заметку и чуть не расхохотался. В ней без тени иронии утверждалось, что НТВ в одной из своих передач неуважительно отозвалось о жене президента и именно поэтому президент упрятал в Бутырку главу Медиа-Моста. Дальше шла информация о том, что Путин все-таки вернул ТВЦ Лужкову. Причем вернул только потому, что прокололся с Гусинским и теперь боялся проколоться с Лужковым.

Берестов взглянул на Лилечку и покачал головой. «Эх, Лилечка, Лилечка! Какой бред тебя заставляет писать этот тупой армянин. И все ради того, чтобы привлечь москвичей к своей гнусной газетенке».

Отсидев летучку, Берестов сразу позвонил Тургеневу в Госдуму. Трубку снял его помощник.

— Это из «Московских вестей», Леонид Берестов, насчет интервью с председателем…

— Да-да, я в курсе. Запишите адрес! С одиннадцати до двенадцати он будет вас ждать.

Берестов посмотрел на часы, вставил в диктофон новые батарейки, в ручку — новый стержень, вынул из стола свежий блокнот и тяжело вздохнул: «Пора начинать новую жизнь!» По пути он зашел в бухгалтерию и попросил, чтобы его зарплату переправили в Лон донский банк.

— Как всегда, всю? — спросила бухгалтерша.

— До единой копейки! — ответил Берестов и вышел из редакции.

Он доехал до метро «Семеновская», отыскал нужный переулок и в нем особняк с глухими воротами. Через ворота он прошел без особых проблем. Его, видимо, ждали. Шкафообразный охранник проводил журналиста на второй этаж и сдал из рук в руки красивой блондинке, которая сразу же усадила его на диван и предложила кофе.

— Придется подождать. Виктор Семенович занят, — сказала она с сияющей улыбкой.

Ждать пришлось недолго. Не успел Берестов сделать и двух глотков, как его пригласили в кабинет. Навстречу вышел стройный подтянутый мужчина лет сорока с пышной светлой шевелюрой и проницательным взглядом. Он пожал Берестову руку и указал на кресло. Сам же расположился на соседнем. В эту же секунду блондинка внесла на подносе симпатичный чайничек с двумя чашками, фарфоровую сахарницу и вазочку с печеньем. Пока она раскладывала все это на столике, Берестов готовил диктофон и блокнот с ручкой.

— Ну, — произнес председатель ассоциации, после того как дверь за секретаршей закрылась, — что вы хотели у нас узнать?

— В первую очередь — о дальнейшей судьбе ветеранов группы «Альфа»! начал борзо Берестов.

— О тех, кто пострадал, исполняя служебный долг?

— Как раз наоборот. Я уверен, что те, кто пострадал, обеспечены «от» и «до». Меня интересует судьба тех, кто отслужил. Ведь, в сущности, пенсионер «Альфы» — это тридцативосьмилетний мужчина, полный сил и здоровья. В СМИ то и дело мелькает информация, что ваши люди, отслужив, находят себе применение как в криминальных структурах, так и в чеченских бандах?

Виктор Семенович подцепил щипчиками сахарок и улыбнулся.

— За два подразделения — «Альфа» и «Вымпел» — я могу ручаться. За всю историю спецназа ни один из бойцов этих отрядов не переметнулся на ту сторону баррикады. Про другие отделения ничего сказать не могу.

— Про другие, это какие? — насторожился Берестов.

— Видите ли, — сморщил лоб председатель, — в последнее время как-то сместилось понятие о спецназе. В СМИ чуть ли не ежедневно передают, что погибло столько-то и столько спецназовцев. Вот недавно передали: «В Чечне расстрелян отряд спецназа. Убито 28 человек». Журналисты хотя бы понимают, что группа «Альфа», точнее, группа «А» — привилегированный род войск. На обучение одного бойца затрачивается семь лет. Это все офицеры КГБ. Причем лучшие из них. А журналисты называют спецназовцами всех подряд. Омоновцев, например, по сути, простых сержантов, которые всего-то два года отслужили в армии и перешли в отряд МВД. Поэтому, — покачал головой Тургенев, настоящие спецназовцы никогда не инструктировали бандитов.

Берестов, пристыженный своим невежеством, несколько сбавил журналистскую борзость и уже более мягко спросил:

— Современный спецназ также пополняется офицерами ФСБ?

— Нет, почему же, сегодня берем и из ВДВ. Но отбор по-прежнему жесткий. А вообще группа «А» — это детище Лубянки. Она была создана по личному указанию Андропова в 1974 году. Было выбрано 30 офицеров КГБ и отправлено на обучение. Задача стояла трудная — за шесть лет сделать из них бойцов особого назначения мирового уровня.

— Почему за шесть?

— Мало кто знает, — усмехнулся Тургенев, — что одной из причин создания отряда специального назначения послужил инцидент с расстрелом евреев на Олимпиаде в Мюнхене. В семьдесят четвертом уже было известно, что следующая Олимпиада будет проходить в Советском Союзе. Вот чтобы не было подобного эксцесса и в Москве, был подготовлен отряд. И надо отметить, тут Тургенев взглянул на Берестова и странно улыбнулся, — весьма вовремя.

— Во время Олимпиады были какие-то эксцессы? — насторожился Берестов, соображая, что перед Олимпиадой был эксцесс с летающей тарелкой.

— Они начались после Олимпиады, — спокойно ответил Тургенев. — Сразу же по её окончании в стране начался разгул диссидентства. Пошла волна захватов авиалайнеров. Об этом мало писали. Но сегодня можно сказать, что это было самое горячее время для «Альфы». Это уже после девяносто первого года, когда со спецподразделения была снята завеса секретности (случилось это после штурма Вильнюсской телебашни, когда один из наших сотрудников был убит и ни одна часть не признала его своим), все наши операции проходили под пристальным вниманием прессы.