***

Евдокия Ивановна разузнала от своих слуг, что Софья задумала серьёзно изменить жизнь. Из Петербурга приходили новости о жёнах бунтовщиков, которые уезжали за ними в Сибирь.

«Уж не собирается ли туда и наша Софья? – думала она. – Если так, то надо прикупить её имение. Пусть небольшое, но доходное. Уж очень князь его нахваливал! За ценой графиня стоять не будет, а конкурентов я быстро отважу, объяснив, что с невестой бузотёра связываться не стоит – можно и неудовольствие властей на себя навлечь. Не зря же я старалась и то письмецо „подмётное“ в Сенат настрочила. Ведь оно дошло, и мне поверили! Правильно сделали. Больно много болтал и любил не тех… Мы же с ним ровесники – нам по сорок. Он первый, в кого я влюбилась и надеялась стать ему женой. А он выбрал Лизку – великосветскую красавицу! Я тогда назло князю замуж за старика выскочила. Муженёк мой быстренько от „хорошей“ жизни в могилу запросился. И осталась я богатой вдовой. Лизка тоже прожила недолго – при родах умерла. У меня опять появился шанс – стать женою князя. Только он на меня не смотрел… И вдруг откуда не возьмись – Софья! Девчонка совсем, а князя в оборот крепко взяла. Ладно, пусть! Но её поместье я не упущу… В качестве компенсации».

***

Вместе с Софьей согласились ехать кучер с женой, да Дарья с женихом – деревенским знахарем. Василий знал грамоту, а ещё хорошо разбирался в травах и не единожды брался лечить крестьян. Местный доктор даже удивлялся, насколько верно простой парень мог определить болезнь.

На вольные хлеба подались только двое. Мужики были из дворовых. Один умел тачать сапоги, другой клал знатные печки, а потому оба надеялись, что в городе не пропадут. Остальные крестьяне побоялись покинуть имение…

– Софья Николавна, ты за нас не думай. Езжай с богом! Мы привычные к работе на земле и ничего другого не умеем, – успокаивал её деревенский староста.

– Боюсь, что новая хозяйка вам не понравится. Говорят, что больно строга с крепостными. Вы же батогов пока не пробовали!

– Барыня! И про это не беспокойся. Бог не выдаст, свинья не съест!

– Странно, что других покупателей на моё имение не нашлось.

– Так люди говорят, будто княгиня всех в округе запугала. Дескать, опасная ты у нас, Софья Николаевна.

– Чем же я опасная?

– А зачем так далёко едешь? Да ты не волнуйся. Мы тебя не выдадим. А с княгиней, ежели за батоги возьмётся, разговор будет короткий.

– Ох, Матвей! Она – дама злобная. Найдёт управу на кого угодно.

– Да и мы не лыком шиты. Можем петуха пустить, а можем в леса податься.

– Так едем со мной!

– Нет, барыня! Останемся пока. У меня жёнка на сносях, у Егорки тоже. Ты поезжай, а мы поглядим на новую хозяйку…

– Я вам денег немного оставлю.

– За деньги спасибо! Не откажемся.

– Матвей! Очень прошу – не подведи меня.

– Уж я не подведу.

– Ладно, тогда буду укладываться.

– Вот-вот! Укладывайся, Софья Николавна, укладывайся, – хитро улыбнулся Матвей.

***

Через пару недель три гружёных подводы с людьми и самыми необходимыми вещами отправились в далёкое путешествие по России. Везли тёплую одежду, солонину, копчёных гусей, хлеб и книги.

Евдокия Ивановна отъезд Софьи проглядела и примчалась в деревню со своим управляющим только через день. В имении её никто не встретил. В доме было чисто и пусто.

– Где люди? Где староста? – кричала она.

– Поди, в поле, – успокаивал её управляющий.

– Урожай убран. В поле делать нечего. Хочу видеть своих людей сию минуту!

– Хорошо, барыня! Сейчас всех пригоню.

И началась для бывших крепостных графини Быстровой другая жизнь, когда на собственной шкуре они испытали «любовь» новой госпожи.

***

Софья с обозом добралась до Антона Андреевича через три месяца. Он жил в обычной крестьянской избе, но графиня знала куда едет и на большее не рассчитывала. На оставшиеся от поездки деньги они купили лес и по весне стали строить новый большой дом, в котором места хватило бы всем.

Сразу, по приезду, обвенчались, и через год у них родилась девочка. Антон Андреевич был этому событию очень рад. Иногда он вспоминал прошлое и удивлялся, что совершенно не скучает по роскошной жизни. «Сколько в ней лишнего, – думал он, – оказывается можно обойтись малым и быть вполне счастливым. Жаль, что рядом нет сына. Придёт время, и я обязательно познакомлю его с сестрой».

Матушка Антона Андреевича не осталась безучастной к судьбе молодожёнов и прислала им в подарок крупную сумму денег. Их хватило надолго. Часть пошла на строительство небольшой больницы, где лекарем служил Василий. Ему как раз пригодились книги по медицине взятые с собой Софьей Николаевной. Сама она тоже праздную жизнь не вела и с удовольствием обучала деревенских ребятишек грамоте. У Дарьи с Василием родился мальчик. Они никогда не пожалели, что поехали вместе с барыней в этот далёкий край, и Софья была им за это очень благодарна.

P.S. Через пару лет, после описанных выше событий, в деревню Берёзовка, что под Тобольском, на вольное поселение прибыла партия ссыльных. Их было шестнадцать человек: мужчины, женщины и их дети. Конвоир утверждал, что это беглые крестьяне из бывшего имения Софьи Николаевны Быстровой. Они слёзно упросили начальство направить их именно в эту деревню к своей молодой хозяйке. По дороге вели себя пристойно, всячески помогали конвойным и даже их подкармливали.

– Надоела, зараза! Который день круги наяривает… Или уже в филёрши заделалась, – ворчал на большую орастую ворону молодой и очень симпатичный городовой и от души пригрозил, – только нахезай на мой мундир! Застрелю гадину! Не посмотрю, что место людное…

Уж чем он заинтересовал эту старую склочницу, в толк взять не мог, но ворона уже несколько дней кряду встречала городового у ворот и провожала до участка, а потом кружила над ним, сопровождая в делах по городу.

Это был приятный весенний вечер. Он возвращался после службы домой и встретил Нину – молоденькую хорошенькую курсистку, которую знал ещё маленькой девочкой. И тут же краем глаза отметил, что летучая преследовательница уселась на тополь, прекратила каркать и продолжила наблюдение за приглянувшимся объектом.

«Точно филёрша», – усмехнулся городовой, решив, что эту ворону, видимо, выдрессировали и научили слежке. Только он-то причём? С каким-нибудь революционно настроенным студентом спутала?

– Всё хорошеешь? – переведя взгляд с птицы на девушку, запросто сказал он.

– Смеётесь, Николай Петрович? – смутилась Нина.

– Почему? Я вполне серьёзно! С каждым годом всё краше и краше становишься, – с теплотой в голосе продолжил он рассыпаться в комплиментах.

– А что жениться обещали, забыли? – улыбнулась она.

– Не забыл, – Николай вздохнул, – так жизнь сложилась. Прости, Нина! Как вернулся с японской войны, предложили пойти в городовые. Семейные для этой работы подходили больше. Вот и женился!

– А я вам верила! – не то пошутила, не то укорила Нина.

– Ты же тогда маленькая была!

– И матушка ваша по голове меня гладила, невестушкой называла. Помните?

– Помню. Матушка умерла.

– Знаю. Значит, я разонравилась?

– Нет! Ты мне всегда нравилась. На ангелочка походила. Просто росла долго.