А Вера всегда чувствовала свою вину перед Галей. Получилось, что именно младшая сестра добавила старшей горящих углей на уже обожженную войной судьбу!

Теперь Гера был не один, а потому желал, чтобы его семья жила в собственном доме. О нём давно мечтал и грезил!

– Уедем отсюда! Руки крепкие везде нужны! Однополчанин зовёт на Волгу, будем там строиться, моя русская «гретхен», – предложил он молодой супруге.

Вера согласилась, и они приехали в этот город.

***

…Здесь у неё есть дом, и есть сад. В доме живёт она с детьми. Им хорошо и спокойно вместе. Только рядом нет Геры. И никто ей его не заменит. Никогда! В этом она глубоко уверена. А натруженные руки – не самое страшное! Главное – жизнь и здоровье её детей.

Скрипнула калитка и Вера увидела, вернувшегося с улицы сынишку.

– Мам, я пришёл, – он улыбнулся и помахал ей рукой, – мам, там Людочка проснулась и плачет.

– Я слышу, сынок! – Вера встала, огладила ладошкой стол в беседке и пошла к дому, – сейчас бабушка из магазина придёт, принесёт хлебушек, и будем обедать.

– А ты сегодня работаешь?

– Да! Во вторую смену. Как покушаешь, обязательно почитай что-нибудь! Избегался напрочь! Буквы не забыл ещё?

– Не забыл! Мам, ты опять плакала? У тебя глаза красные.

– Нет, сынок, не плакала. Мошка в глаз залетела, я и натёрла…

Мила заметила, что танцевал незнакомец красиво, будто специально этому учился. Вполне взрослый и симпатичный. «Может, хватит стесняться и подойти к нему самой, – подумала она, – обожаю военных!»

Лейтенант тоже обратил внимание на девушку с толстой косой вокруг головы в виде короны. После войны такая причёска стала очень модной, и женщины уже не стремились остричь волосы, чтобы сделать завивку. А какие манящие глаза у этой девчонки – не заметить невозможно! И когда прозвучали первые аккорды следующей мелодии, он подошёл к ней и взял за руку. Они станцевали фокстрот, потом вальс и все остальные танцы, которые играл гармонист в этом сельском клубе, заодно познакомились.

– Василий, вы хорошо чувствуете музыку, – сделала ему комплимент Мила.

Парень вместо ответа прижал девушку к себе, и она не отшатнулась.

Когда закончились танцы, он вызвался её проводить, они вместе вышли на улицу и направились к дому Милы. Дорогой молчали. Девушка решила: видимо этот офицер подошёл к ней из-за жалости. «Хороша я, хороша, да плохо одета» – эта песня явно о ней! И без шуток. Одета в старую вязаную кофту да юбку, окрашенную школьными чернилами, зато на ногах новые резиновые ботики на каблучке.

– Помогаете нашему колхозу? – попыталась она разговорить нового знакомого.

– Молокозавод строим.

– А сами откуда?

– Из Белгорода.

– Хорошо там?

– В городе жить легче.

– Тоже хочу в город.

– Зачем? Село ваше красивое и богатое: виноград, груши, да и скотину народ держит.

– Народ держит, – тихо повторила девушка и подумала, что она к этому благоденствию никакого отношения не имеет.

– Работаешь или учишься? – неожиданно парень перешёл на «ты».

– Работаю в школе старшей пионервожатой.

– Ооо! А живёшь где?

– Пришли уже. В этот дом председатель определил меня на жительство, – Мила махнула рукой в сторону беленькой чистенькой мазанки.

– И как?

– Хозяйка добрая.

– Присядем? – предложил он.

Они уселись на скамеечке у плетня. Василий обнял её за худенькие плечи и спросил:

– А родители у тебя есть?

– Мать со старшей сестрой живут в Киеве, а отец в войну пропал без вести.

– Почему ты не рядом с матерью? Одну обидеть могут…

– Райком комсомола сюда определил. С детьми спектакли для сельчан ставлю. Меня здесь любят!

– Смелая!

– Война такой сделала! Полстраны пешком прошла.

– Понятно. Пойду я. До свиданья, Мила! Нежное у тебя имя, – внезапно он встал, прощаясь, опять прижал её к себе и пошёл прочь.

«Иди, иди! Найдёшь себе богатую невесту», – с горьким сожалением прошептала ему вслед старшая пионервожатая.

Не рассказывать же этому лейтенанту, как она с матерью и сестрой, бросив нажитое, бежали из родного города, а потом были только дороги и чужие дома. Что с начала войны вдоволь не ела и не носила хорошей одежды. Но жалость ей не нужна! Хочется человеческого тепла, мужской защиты и ласки. Ведь она вполне взрослая восемнадцатилетняя девушка!

***

Оксана подружилась с Милой сразу, как та приехала в их приморское село. Ей понравилась эта красивая городская девчонка: начитанная, интересная, много пережившая для своего юного возраста. Хотя… Войну и смерть кого-нибудь из близких пережили многие. Но не все бежали из родных мест. Кто-то смог дождаться мира в своём краю, потом потихоньку восстановить потерянное добро, позабыть страшное прошлое и, не спотыкаясь о житейские невзгоды, идти к прекрасному будущему.

Оксана с матерью имели собственный домик с садом и огородом, во дворе бегали куры, а в сарайке набирала вес свинка. Работала девушка в сельском магазинчике, торгуя самым необходимым. Крупа, сахар, карамель, консервы, папиросы – обычный ассортимент послевоенного времени. А на вбитых в стену гвоздях, висели на вешалках, ожидая покупателей, пара платьев, детское пальто и мужская рубашка.

Через несколько дней после встречи с Василием, Мила зашла к подруге в магазин. С утра в нём было пусто, только несколько старушек на крылечке ожидали привоз свежего хлеба.

– День добрый! – поздоровалась она.

– Здравствуй! Ты за хлебом?

– Так зашла, – Мила огляделась, – о! Новые платья привезли. Куплю одно с получки.

– Поторопись! Желающие есть, – ответила Оксана, а после не удержалась и спросила, – как кавалер? Было чего?

– Нет. Проводил и всё.

– Пожалел, наверное.

– С чего взяла?

– Молоденькая, живёшь одна. Не переживай! Может ещё сладится, – Оксана попыталась поднять подруге настроение.

– Ничего не сладится! Хозяйка сказала, что солдатики тут до осени. Молокозавод достроят и уедут.

– Вон оно как!

– Сама чего на танцы не ходишь?

– Мать не пускает. Говорит, чтобы дома сидела и Гришку из армии ждала. А то будущая свекруха узнает, что я по танцам шляюсь – не отмыться! И этого потеряю, и другого не найду.

– Может она и права. Ребята вокруг – одни сопляки.

– Вот именно! Всё из-за войны…

– Оксан, пойду я! После обеда получку обещали, приду за платьем.

***

Мила продолжала работать, иногда ходила на танцы, но новый знакомый на глаза не попадался, и она решила выбросить из головы этого зазнайку-офицера.

А в середине августа её вызвал к себе директор школы.

– Просьба к тебе! – обратился он к девушке.

– Слушаю Вас, Иван Петрович, – заволновалась Мила.

– Чем занимаешься?

– Стены в классах крашу.

– Брось пока! Найдём маляров. А тебе концерт нужно организовать. Праздничный!

– Хорошо. По какому поводу?

– Разве не в курсе?

– Нет.

– Ну, Милка, ты даёшь! Совсем заработалась! Молокозавод сдаём под красную ленточку. Всё! Уезжают ваши кавалеры.