– Я, кажется, говорил, – пробурчал лорд Доннеган, нахмурив брови, – чтобы ты привёл только одного. А впрочем…
Он махнул рукой.
– …это дело моего друга, владетеля Кинмаллоха, ибо он попросил меня…
Лорд Кинмаллох поставил на стол большую кружку, из которой что-то пил, когда они вошли, и чуть подался вперёд.
– Верно, мой дорогой друг, я попросил тебя, потому что видел, как этот юноша сражался. Думаю, не ошибусь, если воспользуюсь тем, что послало мне, как ты говоришь, провидение, а я скажу – только случай. Как бы то ни было, я кое-чем обязан тебе… Алистер, так, кажется, твоё имя?
Александр едва заметно поклонился.
– Да, достойный лорд, так произносится моё имя, хотя звучит оно иначе. Но это не важно, ведь не за этим вы позвали меня.
Было заметно, что с этими лордами он говорил почтительнее, чем с поваром, хотя по-прежнему держался независимо. Лорд Кинмаллох улыбнулся.
– Понятно, не за этим. Я попросил позвать тебя, потому что сложил кое-какое мнение о тебе и подумал, что ты сможешь заменить мне Геда, моего оруженосца, который погиб, защищая меня от рук тех негодяев. Ведь они наверняка убили бы и меня, если бы не ты и молодой лучник. Ты бился достойно, и сдаётся мне, это далеко не всё, что ты умеешь.
– И я скажу, что не много видел тех, кто в таком возрасте мог столь искусно управляться с мечом, – вступил в разговор лорд Доннеган. – Однако, дорогой друг, не поторопился ли ты, не разузнав, кто он и откуда? Похоже, он не из Морвена, поскольку говорит не так, как мы…
Лорд Кинмаллох снова откинулся в своём кресле.
– Ну уж тебе ли не знать, что и в наших краях говорят немного иначе, а в Киннтаре и вовсе… Скажу честно, порой я сам не понимаю тамошних уроженцев, не говоря уж о тех, кто живёт по ту сторону Чёрных гор…
– Так о том я и толкую, – сказал лорд Доннеган. – Конечно, он на киннтарца не похож, и то хорошо, ибо все они разбойники, но всё же…
– А разве это так важно, кто он и откуда? – спросил лорд Кинмаллох, посмотрев на своего друга.
Тот пожал плечами, но ничего не ответил.
– Вот именно. И что-то мне подсказывает, этот юноша не простого рода, и хотя по внешности не всегда можно судить, взять хотя бы меня…
Он усмехнулся.
– …Но я многое повидал в жизни и, полагаю, научился разбираться в людях. Да разве мало в наше время отпрысков владетельных домов, которые вынуждены по тем или иным причинам скрываться? Опять же, посмотри на меня. Не я ли, высокородный лорд-владетель, чьи предки несли знамя с головой оленя в битве при Самманахе, сижу здесь, в твоём замке, не как гость, а как изгнанник, которого могут преследовать все, кому не лень, по указу этого изменника Калдера…
– Никакой ты не изгнанник! Ты – гость в моём замке, ибо я плевал на указы Калдера, ты это знаешь, – проговорил лорд Доннеган. – Однако скажу тебе, немало в наше время и проходимцев, выдающих себя за отпрысков владетельных домов…
Лорд Кинмаллох снова усмехнулся.
– Видал я и таких, – проговорил он, – да сдаётся мне, этот юноша совсем иного замеса. Ведь ты сам признаёшь его способности…
– Позвольте мне сказать, достойный лорд, – заговорил Александр, – в этом нет ничего такого… То есть я просто не хотел, чтобы меня убили…
– Ну да, так оно обычно и бывает, – сказал лорд Кинмаллох. – Другое дело, как этого достичь. Конечно, тебе предстоит ещё многому научиться, прежде чем ты станешь настоящим воином. Но это дело времени, а мне же остаётся только узнать, согласен ли ты? Я спрашиваю потому, что пойдя со мной, ты вступишь на опасный путь, ибо я изгнанник и лишён защиты…
– Это было бы честью для меня стать учеником столь прославленного воина, – к немалому удивлению Бертрама ответил Александр. – А что до опасностей… С тех пор, как мы попали сюда… Я хотел сказать, мы здесь всё время подвергаемся опасностям, так имеет ли это значение? Однако вы говорите только обо мне, а как же мой друг?
И он обернулся к Бертраму, который в продолжение всего этого разговора стоял у дальнего конца стола, не решаясь подойти. Если честно, он просто растерялся, не зная, как вести себя с этими важными лордами. Кинмаллох слегка прищурил глаза и смотрел теперь прямо на него, потом хмыкнул.
– Был бы я в своём замке, – проговорил он, – тогда, может быть, взял бы и твоего друга тоже. Но ты сам видишь, в каком я положении. Замок мой в руках Калдера, потому и не много у меня теперь монет, чтобы держать и обучать сразу двух оруженосцев…
– На этот счёт ты можешь не беспокоиться, мой дорогой друг, – сказал лорд Доннеган. – Хоть мой сундук и прежде был не так полон монетами, как твой, но ты всегда можешь рассчитывать на меня…
– Мы вместе попали сюда… то есть мы вместе шли сюда, достойный лорд, – снова заговорил Александр. – Хотя мой друг пока мало что умеет, он быстро научится, уверяю вас. И если вы не возьмете его, нам придётся покинуть этот замок, хотя…
Он добавил так тихо, что, казалось, только Бертрам расслышал последние слова.
– …хотя куда нам, собственно, идти…
Лорд Кинмаллох снова задумался, потом тряхнул головой.
– Ты так стоишь за своего друга, – медленно проговорил он. – Конечно, это делает тебе честь, но…
Не договорив, он замолчал и откинулся на спинку своего кресла, как бы задумавшись.
– Мой лорд, – сказал Александр, подходя ближе к благородному воину, – вы много старше меня и наверняка знаете, какое значение имеют друзья в жизни. Вот вы и достойный лорд Доннеган, как я понимаю, много лет знаете друг друга. Вы вместе сражались за общее дело и вместе проливали кровь, потому-то теперь, когда вас постигла беда, он пришёл вам на помощь, так же, как вы пришли бы на помощь ему, если потребовалось. Вот и Бертрам… Я хочу сказать, он мне такой же друг, как вам лорд Доннеган. Так разве могу я поступить иначе? И нам действительно некуда идти, потому что… Потому что так сложились обстоятельства, которые, как вам должно быть известно, иногда оказываются сильнее, чем даже самый сильный человек.
На лице лорда Кинмаллоха отразилось что-то похожее на удивление. Пристально посмотрев на Александра, он покачал головой.
– Однако ты и говорить умеешь не хуже, чем сражаться. А то, может быть, даже и лучше, – проговорил он, потом усмехнулся. – Ну, видно делать нечего, придётся взять вас обоих. И надеюсь, ты не ошибаешься в нём. С другой стороны…
Он хлопнул себя по колену.
– …А, там видно будет. Дозволь только, мой дорогой друг…
Он снова обратился к лорду Доннегану.
– …распорядиться на счёт того, где их поместить, пока я будут гостем в твоём доме.
– Об этом не беспокойся, – отозвался тот, – ты мой старый друг, а потому мой дом – твой дом. Что же до остального… Надеюсь, лихие времена пройдут, хотя они что-то слишком затянулись. Эй, Уван…
Он обернулся к старику-слуге, убиравшему со стола.
– …позови-ка мне Гутри.
Старик поклонился и вышел, но почти сразу вернулся в сопровождении того самого воина, который в лесу помогал перевязывать Саймона. Всё это время Бертрам хотел спросить Александра, зачем тот согласился на предложение этого Кинмаллоха, да и его судьбой распорядился без его согласия, но потом решил подождать более удобного случая. Тем временем Гутри подошёл к обоим лордам и низко поклонился.
– Подай нам старого вина, – сказал ему Доннеган, – того вина, что в дальнем углу подвала. Хочу выпить с тобой, мой дорогой друг, за предстоящие нам славные дела. А потом устрой этих парней рядом с покоями, которые я отвёл для моего дорогого гостя, и вели подобрать им какую-нибудь одежду получше, ибо они должны выглядеть достойными своего лорда, которому отныне служат так же, как ты служишь мне.
Глава 7. Утро новой жизни
Гутри, который, как теперь догадался Бертрам, был не просто воином, а оруженосцем лорда Доннегана, отвёл мальчиков в небольшую каморку во втором этаже башни, где им предстояло спать. Каморка эта была довольно мрачной и неуютной. Конечно, Бертрам не ожидал особого комфорта, но слишком жёстким показалось ему подобие кровати, больше напоминавшее тюремные нары, чем собственно кровать. Правда, он никогда не видел тюремные нары, но именно такими их себе и представлял. Не было на кроватях и подушек, а укрываться предполагалось и вовсе чем-то вроде дерюги. Но теперь, когда он смертельно устал, это беспокоило его гораздо меньше, чем только что закончившийся разговор, в котором он так и не принял участия, но который, тем не менее, предопределял его дальнейшую жизнь. Когда они остались вдвоём, и Александр уже расположился на одной из этих, по виду не слишком удобных постелей, Бертрам решился задать вопрос, который давно вертелся на языке.
