Бертрам давно уже чувствовал, что меч в его руке становится всё тяжелее и тяжелее, и дышать становилось всё труднее и труднее. В груди то и дело покалывало, как бывало, когда ему приходилось долго бежать. Он снова едва увернулся от направленного прямо на него удара, крутанул рукой с мечом, чтобы отбросить клинок соперника, перекладина на рукояти зацепилась за такую же на рукояти меча Кенна. Бертрам чуть потянул на себя, потом резко дёрнул в сторону. Если бы сейчас кто-нибудь спросил его, почему он это сделал, он вряд ли смог ответить, но Кенн разжал пальцы, прежде крепко сжимавшие рукоять, выпустив меч.

– Довольно!

Послышался голос Доннхада, который трудно было спутать с чьим-либо ещё. Кенн отступил на два шага, растерянно глядя на своего соперника. Бертрам опустил оружие, услышав за спиной хохот, причём громче всех хохотал лорд Доннеган, голос которого тоже было трудно не узнать.

– Неплохо, неплохо, – проговорил тот, отсмеявшись. – Ты, Кенн, был хорош, даже пару моих приёмов выучил, молодец. Да только вижу, и соперник твой не терял даром времени. Ну да ещё бы с таким наставником как ты, мой добрый Доннхад…

Доннхад хмыкнул, подойдя к Бертраму, и потрепал его по плечу.

– Вот это уже куда лучше, – проговорил он.

Всё-таки рука старого воина была тяжелой. Бертрам почувствовал, что ноги у него подкашиваются, и он опустился на траву, заметив только, что так и не выпустил из руки меч. Кенн тоже присел, наверное, и у него сил почти не оставалось.

– Видишь, а ты говорил…

Снова послышался голос Доннхада.

– …Не правда ли, мой лорд, – продолжал он, обращаясь теперь уже к Доннегану, – из этого парнишки выйдет толк. Есть у него бойцовская жилка. Вот ведь чуть было не сломался, а устоял…

Что ещё говорил старый воин, и что отвечал ему лорд Доннеган, Бертрам уже не слушал. Он так и сидел на траве совершенно без сил.

Поединок Бертрама с Кенном сразу стал предметом всеобщего обсуждения. Алистер хлопал его по плечу, подмигивал и всё повторял: «Я же говорил, братишка, у тебя получится!» Он даже уговорил повара поставить за ужином лишний кувшин вина – Бертраму, чтобы отметить это событие, и Кенну, чтобы тот не обижался. Довольный угощением, или просто под воздействием вина, Кенн трещал весь вечер без умолку, в который уже раз рассказывая про замок своего отца, приглашал Бертрама в гости, в общем, вёл себя так, будто они были лучшими друзьями. Лорду Кинмаллоху, конечно, рассказали обо всём, и он впервые одобрительно потрепал Бертрама по плечу, хотя ничего и не сказал. Но Бертрам заметил, что отношение к нему благородного воина стало совсем иным. Теперь он сам каждый день занимался с Бертрамом воинскими упражнениями, уделяя времени даже больше, чем прежде уделял Алистеру.

По вечерам, когда хозяин замка и его гость усаживались перед камином отдохнуть от дневных трудов и выпить вина или эля, они иногда рассказывали своим оруженосцам предания из старины, и Бертрам с Алистером познакомились таким образом с историей Морвена, прежде им неизвестной. Что в этой истории было правдой, а что только легендами, никто, конечно, сказать не мог. Алистер всегда слушал очень внимательно, часто задавал разные вопросы, но Бертраму редко удавалось дослушать до конца. К этому времени его уже клонило в сон. Как-то раз они засиделись позже обычного. Доннеган выпил большой кувшин вина и задремал в своём кресле перед очагом. Кинмаллох сидел, глядя на языки пламени, и, казалось, тоже сейчас заснёт. Бертрам, Алистер и оруженосцы Доннегана сидели молча. Но вдруг Алистер прервал это молчание.

– Достойный лорд, а разве властитель Форхтара может стать королём Морвена? Ведь если я правильно понимаю, у него нет никаких прав на трон.

– Да, таких прав у него нет, – ответил Кинмаллох. – Хотя и говорят, что один из предков лорда Калдера был сыном короля Морвена.

– Но ведь королём может стать лишь тот, чья мать происходит из Рода Королевы, – вступил в разговор Кенн.

– И это верно, – согласился Кинмаллох. – Потому-то и я, и досточтимый Гартнар, властитель Тейттана, и твой господин, мой дорогой друг владетель Доннеган, да и многие другие не признали его прав. Тогда он заявил, что молодой Кинниод не сын своей матери, и потому у трона Морвена не осталось законных наследников из Рода Королевы, а значит, трон должен перейти к нему, законному наследнику из рода короля Крутне…

– А кто такой король Крутне? – спросил Алистер.

– Разве ты не знаешь легенду о семи сыновьях короля Крутне и великом воине Бруйде? – удивлённо спросил лорд Кинмаллох. – Мне казалось, все это знают. В нашем роду эта легенда передавалась из поколения в поколение. Я мог бы рассказать, хотя слышал очень давно. В моём замке жил прежде Мурлейх-сказитель, он знал наизусть все легенды и предания и часто рассказывал их зимними вечерами. Где-то он теперь… Ну да ладно, расскажу, как помню. Подкинь-ка, Бертрам, дров в камин. Ночи уже холодные, дело к зиме идёт.

Бертрам встал и пошёл к двери за дровами, поэтому не расслышал, что ещё сказал лорд. Когда он вернулся, Кинмаллох сидел, откинувшись в кресле, задумчиво глядя куда-то в пространство, будто пытаясь что-то там разглядеть, а может быть, вспомнить что-то, что видел или слышал когда-то давно.

– Много веков назад, – внезапно начал он, – эту землю населял народ, который звался форхты. Мирные они были люди, не знали войн, но жили очень бедно, и друйды властвовали над ними. Забирали у них половину скота и половину того, что добывали они себе в пропитание; и брали у них самых красивых девушек и самых сильных юношей, и приносили в жертву духам Земли, Воды и Воздуха, коим поклонялись…

– Может, друиды? – спросил Алистер, прервав лорда Кинмаллоха.

Тот сурово на него посмотрел.

– Нельзя прерывать сказителя, – шепнул, сидевший позади Гутри.

Алистер умолк. Лорд Кинмаллох снова посмотрел на него не слишком дружелюбно, потом опустил глаза и некоторое время молчал, глядя куда-то вниз перед собой.

– Но однажды… – заговорил он снова, – …к берегам Форхты пристало несколько кораблей. То были корабли наших предков, коих романцы изгнали из их земли, отсюда на восход. Тогда они решили отправиться за море, где, по слухам, были богатые земли, и куда еще не добрались романцы. Долго странствовали они по морю, пока не дошли наконец до зеленого берега, поросшего лесом. И было это там, где теперь Фойвех.

Сойдя на берег, встретили они форхта, но те убежали от них, боясь, чтобы им не причинили вреда. Наши предки выстроили себе дома у берега и стали в них жить. Потом и другие корабли с теми, кто решился покинуть нашу прежнюю землю, пришли сюда, и люди с них поселились на том берегу. Но мало было у них женщин, потому как многих убили романцы, когда захватили наши земли, а многие умерли, пока плыли по морю. И тогда верховный кунинг наших предков сказал: «Пойдём к форхта и возьмём их женщин, чтобы не угас наш род на этой земле».

И пошли они к форхта, но те не хотели отдавать своих женщин, ибо боялись, что наши предки убьют их, как убивали друйды, ублажая своих духов. Тогда предводитель наших предков сказал, что они не причинят вреда их женщинам, а друйдов прогонят. Но форхта сказали, что друйды таинственный народ. Они умеют разговаривать и со зверями лесными, и с рыбами морскими, и даже камни подчиняются их воле. Не сразу поверили наши предки, хотя у друйдов были большие богатства, и многое, чего не было у наших предков. Они умели обрабатывать металл как никто другой, и ковали такие мечи, которые не могли сломаться. И пошли наши предки в земли друйдов, и убили многих, но вскоре страшные болезни и мор охватили их, и многие умерли.

В отчаянии верховный кунинг наших предков пошел к друйдам со своими воинами и сказал им: «Что мы должны дать вам, чтобы болезни и мор прекратились?» Но что ответили друйды, он не понял, ибо те хоть и владеют нашим языком, говорят так, что никто понять их не может. И в другой раз спросил кунинг наших предков: «Что мы должны дать вам, чтобы болезни и мор прекратились?» Но снова не понял он, что ответили друйды. И в третий раз спросил кунинг наших предков, и снова ничего не понял он из слов друйдов. Тогда самый сильный и храбрый воин выхватил топор, подошёл к священному дубу, который друйды почитали, и принялся рубить его. Но едва лишь нанёс он первый удар, как ветви дуба наклонились, схватили его и задушили. В ужасе бросились бежать наши предки из земли друйдов, и поклялся кунинг наших предков страшной клятвой, что ни один из них никогда более не придёт туда.