– И где?

– Не знаю. Где-то в подземелье… Может быть там, где ты свалился с лестницы…

Бертрам вспомнил, что как раз где-то там и остался его мобильник.

– …Помнишь, ты всё искал эту лестницу и никак найти не мог? Да и я, честно говоря, никакой лестницы потом не видел. Похоже, как раз в тот момент мы сюда и попали…

– Но как?

– Как? Да не знаю, как. Как-то попали…

Они немного помолчали.

– И что теперь делать? – проговорил Бертрам.

– Спроси что-нибудь полегче. Одно ясно, домой мы вернуться не сможем… Во всяком случае, пока… Я сначала думал, вдруг мы пойдём по этому подземелью и… ну, опять попадём в то место, и там снова будет… Не вышло… Может, где-нибудь в другом месте…

– И где?

– Да откуда я знаю?

Бертраму снова стало страшно. Почти как в подземелье, когда они заблудились. Но тогда он всё ещё надеялся, что это сон. А теперь, если Александр говорил правду, это означало, что всё это происходит наяву, он действительно в каком-то параллельном мире, или в прошлом, или чёрт знает где. Но и это было уже не так важно, важно было то, что он никогда не попадёт домой! Слёзы сами собой полились из глаз.

– Только не реветь! – сказал вдруг Александр и положил руку ему на плечо. – Эй, братишка? Ну-ка, не реветь!

Бертрам вывернулся. Такая фамильярность разозлила его.

– Это ты! – выкрикнул он, – это ты во всём виноват! Ты затащил меня в этот грёбаный подземный ход! Ты, сволочь!

Он размахнулся и хотел ударить Александра, но тот увернулся и перехватил его руку.

– Ты! Ты!..

Бертрам кричал, плакал, ругался, снова и снова пытаясь ударить Александра. Ему удалось схватить его за ворот, резко дёрнуть на себя, и оба, потеряв равновесие, упали на землю, молотя друг друга кулаками. Вдруг Бертрам почувствовал, как чья-то рука хватает его за руку и рывком оттаскивает в сторону. Это был Саймон, который что-то говорил, Бертрам, как и раньше, не понял. И окончательно он пришёл в себя, только когда Саймон оттащил его от Александра, усадив возле какого-то дерева. По лицу текли слёзы, он попытался смахнуть их. Кто-то присел рядом с ним. Это был Александр. Он улыбнулся, потом положил руку на плечо Бертраму.

– Ну и видок у тебя, – сказал он. – Впрочем, у меня, наверное, не лучше. Надо бы умыться что ли?

Бертрам снова попытался вывернуться, но Александр теперь держал его крепко.

– Ну что ты, братишка? Прямо как маленький. Думаешь мне сейчас…

Он снова заговорил по-русски, очень тихо, почти шепотом.

– …Мне тоже хреново, и даже очень… И я правда виноват, не надо было лезть в это подземелье… Но теперь уже поздно. Прости, если можешь…

Бертрам взглянул на приятеля и теперь понял, что тот, несмотря на показную весёлость, на самом деле тоже едва держится, чтобы не расплакаться. Но всё же Александр овладел собой.

– Давай возьмём в себя в руки, – сказал он, – и будем крепко держать… Да и кто нам тут поможет, кроме нас самих? Помнишь, как две лягушки угодили в кувшин с молоком? Одна подняла лапки кверху и утонула, а вторая барахталась-барахталась, в конце концов сбила масло и выкарабкалась. Не уверен, конечно, что лягушка могла сбить масло, но это же… типа аллегория, или как это называется… Короче, и мы выкарабкаемся, если будем барахтаться…

Он снова обнял Бертрама за плечо и прижал к себе.

– …Держись, братишка, ты же парень, а парни не плачут. Держись, я с тобой. Вместе мы обязательно выстоим… Да не дрейфь, как-нибудь выкрутимся. Во всяком случае, пока мы с ним…

Он кивнул головой в сторону Саймона.

– …Я хотел сказать, он всё-таки местный, и почему-то проникся к нам… расположением, что ли… Это уже хорошо. Прикинь, если бы мы тут вообще одни оказались…

– Так почему нам не расспросить его?

Александр посмотрел на Бертрама и покачал головой.

– О чём?

– Ну… не знаю… Выясним хотя бы, где мы, и как тут…

– Что выясним?

Теперь Александр глубоко вздохнул.

– …Не больше, чем он нам уже рассказал. А чтобы больше…

Он снова вздохнул.

– …Тогда придётся объяснять, откуда мы взялись, а мы этого и самим себе объяснить не можем. Я недаром стал по-русски говорить, здешний язык, как ты мог заметить, всё-таки имеет с английским много общего. Он может… короче, что-нибудь не так понять. А нам сейчас этого не надо…

– В смысле?

– Ну прикинь, идёшь ты… не знаю… скажем, по улице. Вдруг из-за угла выходит чувак и говорит: я типа из другого мира, не скажешь ли, куда я попал и всё такое. Что ты подумаешь?

Бертрам пожал плечами.

– Теперь уже не знаю.

– Да не теперь, раньше, когда ты был уверен, что никаких параллельных миров не существует…

– Ну… может, подумал бы, что он шутит…

– Ага, шутит. А если он всерьёз?

Бертрам снова пожал плечами.

– …Скорее всего, ты бы подумал, что он обкурился или совсем того…

Александр постучал пальцем по виску.

– …Вот так и мы с тобой теперь… Конечно, он догадывается, что мы нездешние. Но пока никаких вопросов нам не задавал, так что и нам не стоит задавать ему лишних вопросов. Со временем что-нибудь выясним… типа в разговоре. А пока лучше делать вид… Короче, ничему не удивляться. Если он что-то заподозрит или просто решит, что мы не в своём уме, может нас бросить тут, и всё. А без него мы точно угодим в какую-нибудь неприятность…

Александр поднялся.

– …Другого выхода у нас всё равно пока нет, – проговорил он, потом обернулся к Саймону, – эй, Саймон, как думаешь, этот твой Донган, или как его там, нас с Бертрамом возьмёт на службу?

Бертрам выдохнул, отгоняя от себя мрачные мысли. И злость на Александра уже прошла. Ведь он сам пошёл за ним в подземелье, никто его не заставлял. Чтобы совсем успокоиться, он нащупал в кармане пачку сигарет, достал её, взял сигарету, снова порылся в кармане, доставая зажигалку, и наконец закурил.

– Дай-ка и мне одну.

Услышал он голос Александра. Оказалось, тот вернулся.

– Ты же бросил в третьем классе.

– О, к тебе вернулось чувство юмора. Это уже позитивно, – весело проговорил Александр. – Ну дай сигарету, жалко, что ли?

…Незаметно спустилась ночь. Первая ночь, которую Бертраму предстояло провести под открытым небом, к тому же в совершенно незнакомом лесу. На некоторое время он отвлёкся, пока они разводили огонь и готовили себе место для ночлега, но потом снова вернулся к тому, что с ними произошло. Объяснение, которое дал Александр, казалось ему не очень убедительным, хотя было очевидно, что находились они теперь совсем не там, где были ещё сегодня утром. Но сколько ни ломал он голову, ничего другого придумать не смог.

Может быть, Александр тоже думал сейчас об этом, и ему в голову тоже не приходило ничего другого, потому что он почти всё время молчал, лишь изредка обмениваясь короткими фразами с Саймоном. И Бертрам почти не слышал, о чём они говорили, а когда слышал, то почти ничего не понимал. Потом усталость взяла своё, и только засыпая, он подумал вдруг: а что если проснётся совсем не в этом лесу, а в бывшем поместье какого-то давным-давно разорившегося лорда, где располагалась школа английского языка, и всё, что с ним произошло сегодня, окажется только ночным кошмаром… Кажется, это было последнее, что он запомнил из событий того дня, потому что вскоре действительно заснул.

Трудно сказать, сколько Бертрам проспал, но когда он снова открыл глаза, было уже светло. И едва он огляделся, все надежды снова оказаться в привычном месте растаяли, как дым от костра таял в уже освободившемся от облаков небе. Вокруг был всё тот же незнакомый лес, Александр и Саймон сидели у костра, о чём-то тихо переговариваясь. Ему снова стало грустно. Некоторое время он лежал, глядя на смыкавшиеся высоко над ним кроны огромных елей, и думал уже не о том, как всё это могло произойти, а о том, что с ним будет дальше. И этот вопрос по-прежнему оставался без ответа. Впереди он видел только темноту, будто снова был в подземелье, не зная, как выбраться на поверхность, не зная даже, выберется ли он когда-нибудь. И точно так же как накануне, когда они действительно блуждали по подземелью, от этого внутри всё сжималось. Бертрам даже почувствовал, как слёзы наворачиваются в глазах.