– Так. Готово. Теперь попросим Клаву, чтобы смыла вам руки. После чего аккуратно выложите инструмент на салфетку и к пациенту.
– Слушаюсь, доктор.
Яков зашел в комнату с поднятыми руками, ничего не касаясь, прямо как настоящий хирург. Мама по-прежнему лежала, рыдая на груди у дочери.
– Клавдия, будьте добры, помогите Лесе помыть руки и перенести инструменты.
– Хорошо, – ответила старушка и удалилась.
Яков подошел к кровати и обратился к матери.
– Мамо. Если мы просто будем рыдать, Фрося умрет, так и не родивши ребенка.
Катерина затихла, продолжая всхлипывать.
Яков настаивал:
– Сейчас можно попытаться спасти их обоих. Пока ещё можно, но когда остановится сердце у матери, можно будет только спасти ребенка, – Яков чуть наклонился. – Ну, мама, решайте. Я не смогу без вашего решения и благословения.
Екатерина поднялась во весь рост и повернулась лицом к Якову. Глаза её были красными и мокрыми от слез. Её дрожащие губы тихо прошептали:
– С богом, Яшенька, с богом.
И повернувшись, она медленно пошла по направлению двери.
– Вы, мамо, не волнуйтесь. И займитесь делом. Следите, чтобы котел на плите и ведра с водой были полны.
В ответ она лишь махнула рукой.
Вошли женщины, подтянули к кровати стол. Постелили чистую ткань. Затем внесли инструменты и, подстелив дополнительно льняную скатерть, разложили их.
– Больше света, тетя Клава.
– Уже собрала все керосинки, что есть в доме.
– Хорошо, хорошо. Ну что, готовы?
– Господи, помоги нам, рабам твоим божьим…
Яков подошел к Евфросинии.
– Клава, эфир пациентке.
– Сейчас, доктор, – и старушка, смочив марлю эфиром, приложила ее к лицу роженицы.
– Раз, два, три, четыре, пять и вышел зайчик погулять… – Яков читал считалочку, как его учили на курсах. Он чувствовал, как начинает потеть его лоб. Капельки пота стекали на его брови и затем заполняли ему глаза, – Хватит, Клавдия, спасибо. Теперь мой лоб. Вытрите, пожалуйста.
Он чуть присел, чтобы старушке было удобней.
– Спасибо.
Яков подошел к кровати ближе и потянул одеяло. Её живот был до безобразия выпуклым с вывернутым пупком. Колени оставались приподнятыми, а полные ляжки распластаны широко.
Яков закрыл глаза и внутренне стал читать молитву. Он читал на идише, как учил его ребе Аристарх.
– Поторопитесь, доктор, – это Леся испугалась, что он уснул.
Яков открыл глаза и сказал: – Кесарево сечение! Он сказал это, словно объявил свой собственный приговор.
– Леся, дезинфекцию места разреза.
И девочка аккуратно смазала живот чистым первачом.
– Скальпель, – сказал Яков, указывая на скатерть.
Далее события происходили, как в нереальном мире. Открывающаяся рана позади скальпеля, разделяющаяся кожа и тонкие кровоточащие сосуды. Алые мускулы, переложенные жировыми прослойками, и далее, через кольца внутренностей. Человеческая плоть мягкая и пульсирующая, лоснящаяся при свете керосиновых ламп.
Зажимы и держатели, как будто серебренные насекомые, собрались в разрезе, словно это был цветок, и руки Якова – режущие, вяжущие и подбирающие. Затем пурпурный мешок матки, внезапно вскрытый скальпелем. И, наконец, ребенок, свернутый в темно-серый мяч с ручками и тонкими ножками, голова слишком непропорционально велика и жирная алая плацента, связанная с ним пуповиной.
Поднятый на руке Якова, младенец свисал вниз, все ещё соединенный пуповиной со своей матерью. Щелчок ножницами и ребенок свободен. Яков шлепнул младенца по ягодицам и тот, вдохнув воздуха, закричал. Через кровать Леся, хлопнув ладошами, засмеялась от радости, внезапно переполнившей её.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
