Собственные мысли о надвигающейся смерти подгоняли Криса. Он окончательно преодолел расстояние, которое отделяло его от свободы и жизни. Нортон дернул дверную ручку на себя, а потом изо всех сил толкнул ее вперед. Она лишь на миллиметр поддалась. В воде не особо получалось что-то делать. Нортону казалось, что все его движения были слишком слабы. Он предпринял очередную попытку, перебарывая желание глотнуть воздуха.
Толкнув дверь, гипнотизер почувствовал, будто преграда начала уступать напору человека и давлению скопившейся в помещении воды. Еще один толчок доказал это. Стальная дверь открылась. Крис вместе с необузданным потоком холодной воды помчался вперед на лестничные пролеты. Он барахтался, размахивая руками, словно искал, за что ухватиться, чтобы уцелеть и не последовать за стекающим водопадом вниз.
Нортон ударился головой о перила и схватил их руками, сжав пальца до болезненного хруста в суставах. Это сработал инстинкт самосохранения, самый сильный в любом человеке, у которого здравый рассудок был на месте. Вися на перилах, Крис обрадовался, что относился к таким людям.
Два пальца предательски соскользнули. Поток воды наконец-то ослаб. Гипнотизер из последних сил предпринял рывок, ощущая, как мышцы рвутся на руках и их пронзает жгучая мучительная боль. Он подтянулся достаточно, чтобы закинуть одну ногу на перила, и уже с помощью собственного веса перевалился на другую сторону. Впервые Нортон обрадовался тому, что ударился о твердый и холодный бетон, отбив плечо. На его лице заиграла довольная, почти победная улыбка. Он выжил.
- Если я до тебя доберусь, - выкрикнул Крис, приглаживая назад мокрые волосы, которые непривычно лезли в глаза, - убью!
Ему чудом удалось пережить все эти испытания или ловушки. По вискам больно долбил бешеный пульс. Он дышал часто и неглубоко. Организм еще не пришел в норму после того, что пережил. Гипнотизер получил изрядную долю адреналина за короткие полчаса. В руках и ногах ощущалась привычная слабость, словно из него выжали все соки до последней капли. Но настроение у Криса было приподнятое и воодушевленное. По сути, ему удалось выжить в этом кошмаре. И притом превозмочь самого себя. Нортон был рад, что смог победить благодаря силе воли. Она и помогла ему сломать преграды. А он остался цел и невредим, если не считать шишки на затылке и ушибленного плеча.
К сожалению, вся одежда промокла, и очень скоро Крис застучал зубами. Его знобило. Как и положено городскому жителю, гипнотизер самостоятельно добывать огонь не умел. Зато знал, где его можно найти. Нортон поднялся с пола, опираясь на те самые перила, которые спасли ему жизнь.
Крис едва поднимал ноги. Он шаркал ими по полу, передвигаясь по сырому двенадцатому этажу. На тринадцатом продолжало пылать пламя, выжигая все на своем пути, оставляя лишь серый пепел. Но сначала стоило найти место, где можно было развести костер и согреться. Открыв одну из дверей, Нортон обнаружил складское помещение, заставленное старыми и ненужными вещами. Все здесь покрылось тремя слоями пыли, как казалось гипнотизеру.
В целом, помещение идеально подходило, чтобы развести маленький костерок. Крис принес стул, который свалился с верхнего этажа и медленно догорал. Он осторожно, стараясь не потушить слабое пламя, положил его в углу, рядом с выходом. Взял деревянную спинку от сломанного стула и положил ее краешком в огонь. А сам присел рядом. Скоро костер должен был разгореться и согреть замерзшего гипнотизера.
Глава 15.
Тихий гул двигателя иномарки успокаивал. Джим не особо хорошо разбирался в марках автомобилей, но точно знал, что этот из Европы. Он любил старые американские машины, у которых движок ревел как необузданный зверь. А эта ему не нравилась. Сплошной комфорт, и никакого драйва и адреналина.
Лоренс нервно барабанил пальцами по рулю. Яркий свет фар в вечернее время выхватывал одинокие силуэты прохожих. Странно, что после всего произошедшего находятся люди, готовые бродить по улицам одни. Город тонул в реках крови невинных людей. Молодой полицейский мог точно сказать это.
- Майк, а каким образом твоего младшего брата занесло в эту секту? - нарушил неловкую тишину Джим.
- Дело в том, что он сидит на таблетках. Успокоительных. В детстве ему не особо повезло... - казалось, у Майка в горле образовался ком. Он через силу разговаривал с полицейским, стараясь, чтобы слова звучали уверенно.
- Извини за вопрос, но что случилось? - Брэдли понимал, как важно человеку порой выговориться.
- Понимаешь, в наш дом ворвались убийцы, чтобы отомстить отцу за какие-то темные делишки, - Майк крепко сжал руль руками, а потом расслабился, поборов нахлынувший на него гнев. - Я тогда был молод и ушел с друзьями гулять. А Кристофер остался дома доделывать уроки. Он любил учиться.
- Ему пришлось смотреть, как убивают его мать? - Джим говорил медленно, следя за реакцией собеседника. Он хотел, чтобы детектив пропитался к нему доверием, а не отвернулся от него.
- Да. Они отрубили ей голову мачете в назидание всем полицейским города, чтобы никто не смел мешать им! - Лоренс успокоился. В его глазах образовалась безжизненная пустота, словно после смерти матери он лишился чего-то важного.
- У него возникли проблемы с психикой? - из десятка полицейских только единицы пошли туда по той простой причине, что у них что-то случилось в семье, и они хотели очистить мир от грязи.
- Да. После этого все изменилось для нас всех. А тех ублюдков отец вместе с друзьями нашел. И расстреляли на месте без суда и следствия. Все списали на разборку банд, - спокойно проговорил Майк, свернув на проселочную дорогу.
Церковь возвышалась над кронами деревьев Волчьего леса, который плотно окружал небольшую постройку. Ее соорудили еще в начале двадцатого века, когда здесь образовалось маленькое рабочее поселение шахтеров и лесорубов. Неподалеку от города, возле южных рудников, осталась с того времени полуразрушенная и заброшенная шахта, где добывали драгоценные металлы. В то время население росло с удвоенной скоростью, ведь рабочих требовалось все больше и больше.
А потом случилось то, о чем многие помнят до сих пор. Лесорубы, которые сваливали деревья глубоко в лесу, бесследно исчезли. Их семьи и друзья стали искать рабочих, но, кроме брошенных инструментов, ничего не нашли. Прошли месяцы, прежде чем кто-то вновь начал работать на проклятой лесопилке. Все благополучно забыли эту историю, отправив оставшиеся семьи в города, доплатив им за молчание. Предприниматель не хотел терять такое выгодное место.
Но история повторилась. Вновь лесорубы исчезли бесследно и навсегда. А в лесах объявились волки. Тогда все, кому не лень, начали придумывать историю о том, что эти создания охраняли священное место от людей. И тот, кто посмеет прийти в лес с топором, чтобы срубить хоть одно деревце, бесследно исчезнет.
Позже, через десятки лет, была предпринята третья и последняя попытка. Почти полсотни рабочих на машинах со специальным оборудованием прибыли в маленький городок. Они основали свой лагерь на окраине леса, уже прозванного в народе Волчьим из-за стаи волков, которые выли при каждом исчезновении людей, смеющих заходить внутрь. Говорили, будто тем самым они обрекали души на вечное скитание в одиночестве.
Первую неделю все видели лесорубов живыми и здоровыми. Они вечерами отдыхали в барах - пили и веселились. На вторую неделю все, кто захаживал в бар, рассказывали странные истории. Слухи и сплетни того времени расползались быстро, но никто не посмел записать их на бумагу. Звучало слишком бредово. Но все в это верили.
На третью неделю стали бесследно пропадать лесорубы. Машины, на которых они ездили вглубь леса, оставались там, брошенные своими хозяевами. Паника охватила рабочих. Те, кто сохранил последние остатки трезвого разума, поспешили покинуть проклятое место. А особо упрямые работали до самого конца, пока и сами не исчезли. В живых остались лишь те, кто вовремя слинял оттуда. И по сей день никто больше не пытается вырубить Волчий лес. Но никому покоя до сих пор не давали фотографии заброшенных машин со следами когтей на дверях, словно зверь вскрывал кабину, как консервную банку. И люди по своему обыкновению приписали эти случаи оборотням. И церковь построили из камней, дабы отчистить место от проклятия.
