В нынешней экономической ситуации втягивание России в новый китобойный промысел обернется скорее всего не созданием рабочих мест и пополнением бюджета, а тем же, чем оборачивается промысел любых других объектов, хорошо идущих на внешнем рынке (крабов, трепангов или морских ежей), – контрабандой. Китовое мясо будут просто-напросто перегружать в открытом море на транспортные суда под экзотическими флагами, а весь доход пойдет в карманы мафиозных группировок, которые станут делить рынки известными способами.

Что же касается этических аспектов, связанных с охраной китов, то их проникновенно выразил сэр Питер Скотт в 1962 году своем в манифесте «Conservation Creed»: «То, что человек сделал с дронтом, и то, что с тех пор делает с синим китом и еще примерно с тысячей видов животных, может быть правильным или неправильным с моральной точки зрения. Однако сохранение природы важно прежде всего в связи с тем, что природа делает для человека».

Позволю себе добавить еше одно соображение. Китобойный промысел действительно внес большой вклад в познание океана, особенно в Южном полушарии. Прогресс в изучении и использовании Антарктики для нужд всего человечества оплачен миллионами жизней высокоинтеллектуальных животных. Наверное, этого достаточно. Сегодня убийство китов ради прибылей китобойных компаний выглядит отвратительно. К сожалению, такая аргументация может оказаться не действенной для людей, рассматривающих китов только как ресурс. Очевидно, право видеть в китах меньших братьев, нуждающихся в защите, это одно из прав человека, которое требует уважения. С другой стороны, если уж мы говорим о правах человека, то не следует забывать о праве народов, охотящихся на китов в течение сотен поколений, следовать своим культурным традициям. Эту мысль ясно высказал министр искусств и культуры Ирландской республики. От нее – один шаг к предложениям, внесенным делегацией Ирландии. Они представляются наиболее разумным выходом из кризиса.

Суть ирландских предложений заключается в следующем. Допускается только промысел китов в прибрежной зоне и промысел, поддерживающий существование аборигенных народов (для береговых чукчей и эскимосов на Чукотке это – вопрос обеспечения пищей на зиму), сохранение культурных традиций и традиционной диеты береговых обшин. Может быть допущен, например, ограниченный промысел японцами и норвежцами из поселков, жители которых делали это издавна, но дальние походы за китами должны уйти в прошлое. Такие ограничения вкупе с невозможностью импорта китового мяса в Японию способны, по замыслу авторов предложений, положить конец убийству китов ради прибыли.

Ирландские предложения разделяют далеко не все природоохранные организации. И, тем не менее, если речь идет о предотвращении нового широкомасштабного промысла китов, то ирландские предложения лучше отвечают долгосрочным задачам охраны этих животных, чем лозунг «Никакого китобойного промысла1 .». Он, скорее, фиксирует состояние «холодной войны» между сторонниками и противниками промысла.

Во всяком случае, обсуждение ирландских предложений на очередной сессии МКК честно и по сути свидетельствовало бы, что правительства стран – членов Комиссии действительно озабочены вопросами охраны китов и прав человека, а не какими-то своими не очень ясными политическими интересами.

Андрей Белкин, Владимир Мормуль

…Говорят, когда эксплуатационникам впервые показали весь перечень десятков тысяч обнаруженных дефектов, они схватились за голову,..

Космические технологии. Что, казалось бы, может сравниться с ними в конце XX века? Пожалуй, еще только технологии в военных сферах.

Но, оказывается, и вполне мирные земные проблемы способны побудить конструкторские умы на такие «подвиги», что их коллеги, ракетчики и оборонщики, могут позавидовать остроумию и уровню технических достижений.

Это, как неожиданно ни прозвучит, – газонефтяные предприятия. А конкретно – трубопроводные компании, в чьи задачи входят функции перекачки добытого продукта от производителя к потребителю. От промысла до нефтеналивного терминала, например.

Казалось бы, дело простое: проложил трубу, заполнил ее и знай перекачивай газ или нефть. Ну а если трубу прорвет? От времени, из-за строительного брака или внешних каких-нибудь причин… Что же тогда?

Этот вопрос, безусловно, задавали себе проектировщики нефтяных и газовых трасс. И с позиций сегодняшнего дня нам интересно: как же они на него отвечали? Ведь ныне очевидно: дав колоссальный позитивный толчок развитию экономики СССР, трубопроводный транспорт постепенно превратился в грозный источник опасности, поскольку к двухтысячному году почти половина трубопроводов России полностью выработает нормативный срок амортизации. Не зря министр по чрезвычайным ситуациям Сергей Шойгу предупреждал, что вероятность техногенных катастроф на трубопроводном транспорте будет расти.

Судя по нынешнему состоянию трубопроводов, проектировщики шестидесятых и семидесятых стояли перед решением задачи со многими неизвестными. Да и как знать заранее, чем обернутся в будущем высокие темпы прокладки магистральных нефтепроводов. Исследований на эту тему не было, поскольку и опыт многолетней эксплуатации тысячекилометровых магистральных нефтепроводов отсутствовал.

Что же, тогда не думали о возможных авариях? Не догадывались о коррозии или, допустим, о возможном заводском браке труб? Конечно, догадывались, знали наверняка. И по уровню тогдашней науки разрабатывали нормативы эксплуатации, профилактического и капитального ремонта трубопроводов. С высоты сегодняшнего опыта отчетливо видно, как несовершенны были нормативный механизм и сама методика поиска возможных дефектов и их устранения.

Тридцать три года – именно такой срок безопасной эксплуатации отвели проектировщики магистралям нефти и газа. Но прошло гораздо меньше лет, и аварии на трубопроводах с углеводородным содержимым стали нарастать.

Первыми это поняли промысловики (кстати, они об этом знали всегда, да к тому же и общая протяженность промысловых труб гораздо больше, чем магистральных, хотя они значительно уступают в диаметре). Во-первых, в промысловых нефтепроводах, в отличие от магистральных, перекачивается не чистая нефть, а скорее нефтесодержащая жидкость, в которой вода, идущая из скважины вместе с нефтью и неравнодушная к металлу, составляет до половины перекачиваемых на промыслах объемов продукта. Во-вторых, в промысловой нефти есть и песок, и другие взвеси с абразивными свойствами. В-третьих, иные скважины дают не только нейтральные для металла углеводороды, но и агрессивные компоненты, активно разрушающие трубу, например сероводород. И хотя у промысловиков свои способы защиты трубопроводов и их ремонта, читателю становится объяснима та череда аварий, которая с некоторых пор начала трепать нервы и нефтяникам, и экологам, и правительству, и населению.

1998 год. Московская область, г. Луховицы, «Диаскан». Магнитный дефектоскоп (общий план)

Стоит также пояснить, что история развития техники гласит; после ввода в строй какой-либо системы число отказов (аварий) сначала достаточно высоко, поскольку проявляются скрытые дефекты изготовления. Затем их количество снижается, и наступает период относительной стабилизации. Третий период эксплуатации – период старения системы с неизбежным ростом отказов. Задача эксплуатационников – активно воздействовать на систему в третьем периоде ее жизни, чтобы максимально снизить эффект старения. Однако средства для этого появились не вдруг.