Лыжного костюма под елкой, естественно, не оказалось. И Кевин на сей раз не предлагал позвонить Мейсону. Крис хотелось спросить сына, почему он не поздравил отца, но она так и не решилась.

Праздники кончились, и жизнь вошла в обычную колею. Но в середине января, когда Кевин играл с Трейси, позвонила Мэри и неожиданно попросила Крис зайти, таинственно добавив, что стучать в дверь не надо. А встретив подругу на пороге, заговорщически приложила к губам палец.

— В чем дело? — спросила, волнуясь и стуча зубами, Крис — она выскочила из дому без пальто и, пока добежала до Хендриксонов, успела замерзнуть.

— Пойдем со мной, — шепотом ответила Мэри. — Я хочу, чтобы ты кое-что послушала.

И она подвела Кристину к комнате Трейси, откуда раздавались звонкие детские голоса.

— Не буду я играть с тобой в дочки-матери! — обиженно говорила Трейси. — Ты становишься злой. А я хочу, чтобы ты был добрый.

— Папы всегда злятся и грубят, когда говорят с мамами, — возразил ей Кевин.

— Нет, не всегда!

— Нет, всегда!

— Мой папа никогда не злится, — не унималась Трейси.

— Не спорь со мной! — крикнул Кевин. — Если ты не будешь меня слушаться, я увезу твою дочку на самолете, и ты ее больше не увидишь.

— А я папе пожалуюсь!

— Ну и жалуйся на здоровье!

— Мой папа заставит ее вернуть.

— Не заставит. Папа никого не может заставить. Мой папа даже не заставил маму отпустить нас покататься на лыжах.

Крис хотелось заткнуть уши.

— И давно они так пререкаются? — тихо спросила она у подруги.

— Давно.

Мэри привела Крис в кухню и усадила за стол.

— Я сначала не собиралась тебе звонить, но потом подумала, что, может, тебе стоит послушать. Поверь… я люблю Кевина как родного, Крис, и мне больно видеть, как вы с Мейсоном калечите его своими раздорами.

— Мэри, дорогая, хоть ты не береди мне душу, — вздохнула Кристина. — Боюсь, что дальше все будет только хуже.

— Почему?

— Помнишь, я на прошлой неделе попросила тебя посидеть с Кевином?

— Помню.

— Так вот, мне нужно было встретиться с Полом Майклом.

— Да? Наверное, эта встреча тебя чем-то очень расстроила, раз ты о ней до сих пор не упоминала? — предположила подруга.

Крис жалко улыбнулась.

— «Расстроила» — не то слово! Пол Майкл старался меня приготовить к тому, что мне придется пережить на суде. Тема, как ты понимаешь, не из приятных.

— Так, значит, дата заседания уже определена?

— Да. Мейсон хочет аннулировать усыновление Кевина.

— Да что ж это такое? С ума он сошел, что ли? — вскричала Мэри. — Он ведь прекрасно понимает, что ему не удастся лишить тебя родительских прав. Зачем вообще затевать все это?

— Как зачем? Чтобы лишний раз продемонстрировать всем, как его, бедненького, обидели. Адвокат Мейсона, наверное, попытается припереть меня к стенке и доказать, что я с самого начала знала про письмо Дианы. А мой адвокат будет доказывать обратное.

— Господи, ну почему в таком важном деле все зависит ог изворотливости каких-то чужих людей?! У вас с Кевином на карту поставлена вся жизнь, а этим людям на вас наплевать, они просто отрабатывают свой гонорар! — заволновалась подруга.

Крис вспомнила притчу о царе Соломоне и невесело усмехнулась:

— По крайней мере, надеюсь, эти люди не предложат нам разрубить Кевина пополам. Хотя… расчет, как известно, оправдался… По-твоему, среди современных судей есть такие же мудрецы, как царь Соломон, Мэри?

— А когда будет суд? — вместо ответа спросила собеседница.

— Через три недели, — вздохнула Крис.

— Да, но ведь ты вроде бы хотела покончить с этим поскорее, — удивленно протянула Мэри.

— Верно, однако, поговорив с Полом, я пришла к другому решению. — Крис облокотилась о стол и уткнулась подбородком в ладони. — Все эти месяцы я жила иллюзиями, надеялась, что нам удастся оградить от этих дрязг Кевина. Но теперь…

— Боже мой! Неужели его вызовут в суд? — ахнула Мэри.

— В суд — нет, но зато к нам домой пришлют комиссию. И, скорее всего, направят Кевина к психиатру.

— Что за чушь! Зачем? Кевину не нужен психиатр.

— Ты уверена? — На глаза Крис навернулись слезы. — Даже после того, что мы с тобой услышали в детской? Разве нормальные дети ведут такие разговоры? Господи, если б ты знала, как я за него беспокоюсь, Мэри! На прошлой неделе мне позвонила мисс Эббот. Жаловалась, что Кевин мешает другим ребятам заниматься. Не знаю, может, у меня воображение разыгралось, но, по-моему, он в последнее время совсем не улыбается. Что мне делать? Скажи! Я ночами не сплю, все думаю, думаю… и ничего не могу придумать!

Мэри взяла Крис за руку.

— Успокойся, дорогая, вы и не такое переживали. Подожди. Выход непременно найдется.

Крис разрыдалась.

— Бедный! Он так страдает из-за нашей вражды! Он ведь нас обоих любит и не может понять, почему мы ненавидим друг друга. — Она высвободила руку и торопливо вытерла слезы. — Мейсон говорит, я истеричка… Видел бы он меня сейчас…

— А по-моему, ты ведешь себя очень даже сдержанно. Я на твоем месте давно бы все глаза выплакала.

Крис слабо улыбнулась.

— Ты так говоришь, потому что меня жалеешь. Ты же моя подруга.

— Если бы я знала как, я бы помогла тебе не только словами, — с грустью произнесла Мэри. — А я не могу ничего придумать, хоть убей!

Крис потрогала пальцем щербинку на крышке дубового стола, посмотрела на новые обои, прислушалась к тиканью старинных часов, висевших на стене в гостиной. В этом доме ей все было знакомо, как свои пять пальцев. Щербинка появилась, когда Джон чинил тостер и отвертка выпала из его рук. Обои они клеили вместе с Мэри, отправив Джона с Трейси и Кевином на рыбалку. А потом Джон еще почти месяц не замечал перемен, хотя старые обои ему ужасно не нравились, и он с тех пор, как они вселились в этот дом, постоянно ворчал, что обои на кухне «не того цвета». Старинные часы Мэри купила в подарок для Джона на деньги, которые мать прислала Мэри на ее день рождения. Но Джону ничего об этом не сказала: он бы ужасно огорчился, что сама Мэри осталась без подарка.

К Хендриксонам и Крис и Кевин относились как к родне. Мейсон же для нее чужой и всегда будет чужим!

«Бедный ребенок! — с тоской подумала Крис о Кевине. — Сколько еще потрясений придется ему пережить? И что будет с его психикой, когда он вырастет?»

А вслух она сказала:

— Я не допущу, чтобы к Кевину приставали с расспросами! Он может подумать, что его просят встать либо на мою сторону, либо на сторону отца, и опять начнет разрываться между нами.

— Но у тебя нет выбора.

— Нет-нет, — покачала головой Крис, — не говори так! Я найду выход. Я на все готова, чтобы Кевину было хорошо!

Вернувшись домой от Мэри, Крис позвонила Полу Майклу и попросила до суда устроить ей встречу с Мейсоном. Пол пообещал связаться с адвокатом Уинтера, но никаких обещаний давать не стал.

Пол позвонил через три дня.

— Они отнеслись к твоей просьбе очень настороженно и вряд ли пойдут тебе навстречу, Крис.

— Ты сказал, что это в интересах Кевина?

— Конечно. И даже несколько раз. Но у них это не вызвало никакой реакции. Они и так-то тебе не доверяют, а тут ты еще не хочешь сказать, зачем вам нужно встречаться. Ты же даже мне этого не сказала!

— Но мне нечего тебе сказать, Пол! Понимаешь? Нечего! Я пока и сама не знаю, о чем буду говорить с Мейсоном. Но мы должны с ним договориться! Нельзя допустить, чтобы посторонние люди лезли в душу ребенка. На него и так уже много горя свалилось.

— Намерения-то у тебя благородные, Крис, но…

— Что?

— Боюсь, ты сгоряча что-нибудь ляпнешь, и они используют потом это против тебя на суде.

— Я буду осторожна.

— Я не хочу тебя обнадеживать, — сказал после долгой паузы Пол Майкл, — но, может, удастся кое-что сделать. Если да, то через пару дней я тебе позвоню.

— Спасибо!