Стоя в дверях кухни, Крис наблюдала за тем, как Кевин заворачивает в яркую упаковочную бумагу пирожки и перевязывает каждый красивой цветной ленточкой. Он был все утро занят подготовкой подарков и почти не разговаривал с Крис. Раньше, хлопоча на кухне, они беспечно болтали о том о сем, но сейчас в их беседах постоянно всплывало имя Мейсона, и лучше уж было помалкивать, чем еще больше нагнетать обстановку.

Впервые за пять лет совместной жизни Крис и Кевину было неуютно вдвоем. Она чувствовала, что теряет его, и в минуты просветления, когда к ней возвращалась способность рассуждать здраво — это бывало теперь довольно редко, но все же случалось, — даже признавала, что не только Мейсон, но и сама она отчасти в этом виновата. Мейсон по-своему любит мальчика. Конечно, это может показаться невероятным, что он так быстро привязался к мальчику. И до того, как Кевин вошел в ее жизнь, она бы не поверила в искренность Мейсона. Но Кристина на своем опыте убедилась в том, что любовь может нахлынуть внезапно и затмить собой все. Ведь у нее с Кевином именно так и произошло.

А теперь любовь вынуждала Крис сделать то, против чего восставало все ее естество.

— Кевин… — тихо окликнула она сына.

Малыш поднял глаза.

— Кевин… Я… я передумала. — Крис судорожно вздохнула и выпалила, спеша отрезать себе пути к отступлению: — Ты можешь позвонить отцу и пригласить его… Если, конечно, хочешь.

Кевин замер, не веря своим ушам. А потом неловко слез со стула, подошел к ней и молча обнял Крис, уткнувшись носом в ее живот.

Она наклонилась и поцеловала его в макушку.

— Поторопись! — При виде столь безграничного счастья в душе Кристины шевельнулась ревность. — Тетя Мэри ждет нас к трем часам.

— Я сначала ей позвоню, да? Чтобы спросить разрешения…

— Не надо. Я уже с ней договорилась.

— Спасибо, мамочка, — просиял малыш.

— Не за что. Поторопись, пожалуйста. Тебе еще надо переодеться.

Кевин ринулся к телефону и набрал номер, который давно уже выучил наизусть. Но его постигло глубокое разочарование.

— Там автоответчик…

— Ты хочешь оставить какое-нибудь сообщение?

Кевин уныло покачал головой и собрался было положить трубку на рычаг.

— Погоди, — остановила его Крис. Любовь к сыну все-таки перевесила ее неприязнь к Мейсону, и она предложила: — Ты хотя бы поздравь папу с праздником.

Кевин снова поднес трубку к уху.

— Папа! Мы с мамой хотели пригласить тебя в гости, но ты куда-то ушел. Поэтому я тебя поздравляю по телефону. — Он секунду помолчал и добавил, избегая смотреть в сторону Крис: — И мама тоже!

Внезапный звонок в дверь прервал размышления Крис. Боясь потерять нить рассуждений, она поспешила закончить предложение и побежала открывать. В такие минуты, как эта, Крис всегда ругала себя за то, что до сих пор не раскошелилась на домофон. Тогда бы можно было открыть дверь, не вставая из-за компьютера. Но, как и большинство подобных приспособлений, хороший домофон стоил дорого. А поскольку он не был чем-то насущно необходимым, денег на него хронически не хватало.

— Мейсон? — Крис была изумлена, ведь он никогда не приезжал к ним среди недели и уж тем более без предупреждения. — А Кевина нет. Он еще в школе.

Ей вдруг стало неловко. Рядом с этим шикарным мужчиной в дорогом плаще она почувствовала себя замарашкой: свитер старый, мешковатый, лицо без капли косметики…

— Я знаю, — спокойно ответил Мейсон. — Я приехал к вам.

— Зачем? — Крис подозрительно посмотрела на своего недруга.

В последние недели в их войне неизвестно почему наступило временное затишье: то ли Мейсон предпочитал не ссориться с ней в преддверии Рождества, то ли накапливал силы для решительного наступления. Но как бы там ни было, Крис перемирие вполне устраивало, ей надоела бесконечная нервотрепка.

— Я хотел посоветоваться с вами о рождественских подарках для Кевина.

До Рождества оставалось еще полторы недели, но Крис в этом году сделала все покупки заранее. С недавних пор, как Кевин пошел в школу, они стали гораздо меньше общаться, и в каникулы Крис старалась это наверстать, а не тратить время на магазины.

То, что она в порыве великодушия предложила Мейсону забрать Кевина на пару часов в Сочельник, удивило всех и в том числе его адвокатов. Они не осмеливались даже заикнуться ни о чем подобном.

«Наверное, Мейсон хочет меня еще раз поблагодарить, — подумала Крис. — Как будто я ради него стараюсь! Да если б не Кевин, я бы с ним и двух слов не сказала!»

Она немного поколебалась, но все же пригласила Мейсона в дом. Правда, предупредила:

— У меня мало времени. Мне нужно закончить пресс-релиз и отвезти его в офис, а потом сломя голову мчаться за Кевином и Трейси.

— Я могу приехать попозже, — предложил Мейсон.

— Да чего уж там! Давайте все обсудим сейчас, только быстро.

Крис ожидала, что Мейсон обидится, но с удивлением поймала на себе его доброжелательный взгляд.

— Вы, конечно, не поверите, — тихо сказал он, — но я понимаю ваши чувства. Это все чертовски…

— Да что вы понимаете! — вдруг вскипела Крис. — Что вы вообще можете понять? Вы же…

Она осеклась и махнула рукой.

Какой смысл выяснять отношения? Ничего нельзя изменить. Все равно Мейсон никуда не денется, так что лучше не трепать себе нервы.

Сколько Крис ни внушала себе, что Кевин не переживает из-за ее раздоров с Мейсоном, она прекрасно понимала, что это самообман. Малыш очень переживал и старался выступать в роли миротворца. Он вообще в последнее время из кожи вон вылезал, угождая ей и отцу. По-видимому, ему казалось, что если он будет пай-мальчиком, папе захочется жить вместе с ними и все наконец-то наладится.

Так что ради Кевина ей нужно научиться терпеть присутствие Мейсона. Или, по крайней мере, не показывать, как он ее раздражает.

— Хотите кофе? — натянуто спросила Крис.

Мейсон вздрогнул от неожиданности.

— Кофе? Д-да, пожалуй, не откажусь.

— Вы посидите тут, а я сейчас все принесу. — В голосе Крис не было теплоты, но все-таки она разговаривала с ним вежливо — и то хорошо!

— Спасибо.

Мейсон снял плащ, и Крис повесила его на вешалку.

— Если вам интересно, можете посмотреть младенческие фотографии Кевина, — сказала она, указывая на альбом, лежавший на журнальном столике. И уже по дороге в кухню добавила, словно спохватившись: — Там и Дианины фотографии есть.

Изумленный неожиданной переменой, происшедшей с Крис прямо на его глазах, Мейсон нерешительно замер, боясь все испортить каким-нибудь неловким словом. Он хотел попросить Крис показать ему эти фотографии, но был уверен, что натолкнется на отказ.

Как только Крис скрылась в кухне, Мейсон метнулся к столу и схватил альбом. Будто боялся, что она передумает.

С первых страниц на него глядела маленькая Диана, пухлый ангелочек с курчавыми светлыми волосенками. Потом она стала неуклюжим длинноногим подростком, а потом… потом превратилась в ослепительно прекрасную жизнерадостную девушку. И тут же нахлынули воспоминания… Мейсон мысленно увидел себя прежнего, и его сердце болезненно сжалось при мысли о том, что он столько лет ничего не знал о ее смерти, сердился на нее и не мог простить ей ухода.

Нет, он пока оказался не готов смотреть эти фотографии… Может, когда-нибудь Крис позволит ему сделать копии снимков и тогда он наконец отважится их посмотреть. В более спокойной обстановке.

Мейсон перелистнул несколько страниц и увидел расплывчатое изображение крохотного младенца. Кевина сняли «Полароидом» почти сразу же после рождения. Сморщенный заморыш ничем не напоминал маленького здоровячка, каким Кевин стал к пяти годам. У Мейсона сложилось полное впечатление, что на фотографии какой-то другой ребенок.

Он перевернул еще одну страницу и ахнул. От тельца малыша отходило множество трубок, напоминавших щупальца. Щадя свои нервы, Мейсон попытался отвести взгляд, но не смог. И чем дольше смотрел на фотографию, тем страшнее ему становилось. То, что он сначала принял за тень, оказалось открытой раной. Раной почти во весь живот!