Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Синьор Марио, который никогда не старается унизить в моих глазах господина, все-таки не только снял копию с этого документа, но и посоветовал. нет, не посоветовал, а приказал мне переписать его в свой дневник.

А я сижу над ним вот уже несколько часов и все перечитываю инструкцию и свою запись в дневнике.

Потом вскакиваю с места и бегу через два дома в склад, где теперь помещается секретарь. Из-под его двери выбивается слабый свет, он, значит, не спит, но, пресвятая дева, даже если бы он заснул последним, смертным сном, у меня хватило бы сил его разбудить!

Вбежав, я протянул секретарю его копию приказа.

– Что с тобой, Ческо? – сказал он тихо. – Почему ты среди ночи бегаешь полуодетый? Разве ты не знаешь, как коварна здесь лихорадка. – И замолчал, так как я сунул ему бумагу прямо под нос.

У меня очень билось сердце, пока синьор Марио читал все, что я написал о нем и об адмирале. И я ни разу не упрекнул себя за эти горькие слова. Не упрекнул меня и синьор Марио.

– Вот, – сказал он, вздыхая так, точно с плеч его свалилась огромная тяжесть, – вот и ты все знаешь, Ческо! Скажи мне, что происходит с адмиралом? Мы с тобой за оба плавания могли хорошо изучить Голубка. Да, он тщеславен, честолюбив, заносчив, иногда – когда его увлекает воображение – он может сказать неправду, но разве когда-нибудь представал он перед тобой или предо мной человеком, столь низким и безжалостным?

Я напомнил секретарю случай с Хуаном Родриго Бермехо из Троины.

А разве отношение адмирала к Орниччо не свидетельствует о его безжалостности?

– Нет, Ческо, я ведь уже сказал, что адмирал тщеславен и честолюбив, и случай с Бермехо только подтверждает это. Об Орниччо адмирал помнит и днем и ночью, но дала колонии мешают ему отправиться на поиски твоего друга. Однако ни безжалостности, ни низости я в этом не усматриваю. Скажи же, Ческо, что происходит с адмиралом?

– Вы знаете больше моего, – возразил я, – скажите вы мне, что происходит с адмиралом.

Секретарь долго просидел молча, сжимая ладонями виски. – Голубка необходимо разлучить с Алонсо Охедой, – сказал он вдруг. – Адмирал стал неузнаваем с тех пор, как этот человек появился на его пути.

Меня рассердили его слова.

– Что вы говорите, синьор Марио?! Господин наш – адмирал, здесь ему подчинены все – и белые и индейцы. А Охеда – один из самых обычных его подчиненных. Даже больше: он подчиненный его подчиненного – Педро Маргарита!

– Не будем спорить, – сказал секретарь устало. – Конечно, королева на бумаге дала Голубку огромные полномочия. Но разберемся как следует. Для того чтобы осуществить то, что от адмирала требуют монархи, ему необходима поддержка заинтересованных в его предприятии людей. А где эти люди? Ну, аделянтадо – Диего Колон. Хотя мне думается, что он и наполовину не столь энергичен, как его брат. Есть еще рядом с Голубком замечательный человек – фра Бартоломе лас Касас, есть еще немного простых матросов и солдат, королевский секретарь, синьор эскривано, которые заинтересованы в успехе его дела. Вот, пожалуй, и все. Ну, я, хотя от меня мало проку. Ты. Жалко, что нет с нами Орниччо. Как ни странно, но мне думается, что он имел бы большое влияние на адмирала. Голубок так часто о нем говорит.

Мне пришло на ум, что я должен посвятить секретаря в наш заговор с синьором Альбухаро, но я побоялся огорчить доброго человека.

Мы оба долго молчали.

– Нельзя, чтобы великий человек совершал низкие поступки. – произнес наконец секретарь.

На этой его фразе и закончился наш разговор.

Только наутро, увидев на столе секретаря разорванную на мелкие клочки инструкцию Педро Маргариту, я решился спросить:

– Почему же вы дали мне ее переписать? Может быть, и мне следует вырвать последние листки из своего дневника?

– Как хочешь, – ответил секретарь. – Я несколько раз пытался заговорить с тобой об этой позорной инструкции, но не мог. Ты бы все равно мне не поверил. Поэтому я дал ее тебе переписать.

Действительно, я бы ему не поверил. А последних страниц из своего дневника я так и не вырвал.

ГЛАВА V

В поисках страны Офир

Удрученный последними событиями и отсутствием известий о моем друге, я начинаю думать, что никогда в жизни мне не придется с ним свидеться. Это лишает меня доброго настроения, и работа, которая выпадает на мою долю, теперь кажется мне карой господней, несмотря на то что я вырос в семье, где все трудились не покладая рук и где слово «лентяй» считалось самой оскорбительной бранью.

Я не отлыниваю от своих обязанностей, как другие, ежедневно отправляюсь на склад, где мы занимаемся перелопачиванием зерна, и работаю по десять часов подряд, задыхаясь от пыли и плесени, забивающей мои легкие.

Если бывает надобность, за мной присылают с мельницы, и я сгружаю там зерно или подаю мешки муки на подводы.

Синьор Марио, встречаясь со мной, провожает меня взглядом, с сожалением покачивая головой. Он находит, что вид у меня болезненный и утомленный, но так выглядят четыре пятых всего населения.

Вести, которые к нам доходят из форта святого Фомы, тоже малоутешительны. Разбойничье поведение солдат форта вывело из себя окружающих индейцев, и И апреля трое испанцев, отправившихся в Изабеллу, подверглись по дороге нападению целого индейского племени. Один из солдат был избит в драке, а у другого было отнято бывшее с ним имущество.

Синьор Охеда, узнав о случившемся, немедленно догнал индейцев, захватил в плен касика того племени и его семью, а у индейца, ограбившего испанца, отрезал нос и уши, несмотря на то что сам пострадавший солдат и его товарищи подтверждали, что индеец только отобрал у испанца свое же, похищенное у него ранее добро. Педро Маргарит и его подчиненные хорошо усвоили инструкцию адмирала!

Девять индейцев в оковах были им посланы в Изабеллу на суд самого адмирала.

Согласно полномочиям, данным господину монархами, ему предоставлялось право суда в новой колонии, однако до сих пор он этим правом не пользовался. Как я был рад, что рыцаря Охеды не было в Изабелле! Я сидел в зале и прослушал весь допрос от начала до конца. Индейцы были приговорены к смерти за восстание против белых. Но тут же на суде господин объявил, что по настоянию дружественных касиков они помилованы. И у меня и у синьора Марио стояли в глазах слезы умиления, когда мы возвращались домой.

Но, к нашему глубочайшему сожалению, это был последний случай милосердия, проявленного к индейцам.

Люди Охеды, перенявшие свирепость у своего начальника, без труда нагнали страх на окружающих их индейцев, и господин пришел к выводу, что все окрестные племена можно держать в повиновении, имея армию, в половину меньшую, чем сейчас, излишек же людей можно будет с пользой обратить к мирным трудам.

Однако и то и другое оказалось ошибочным.

Заняв внимание недовольных синьоров приготовлениями к предстоящему походу, устранив слабовольного Маргарита и заменив его Охедой, устроив, таким образом, дела Изабеллы и форта святого Фомы, господин решил заняться дальнейшими исследованиями вновь открытых земель.

Прежде всего он имел в виду отправиться исследовать берега Кубы, которые, по всем имеющимся у него сведениям, представляли не что иное, как прибрежную часть материковой земли. Особенно полагался он на свидетельство англичанина Таллерте Лайэса, которого во второе плавание он так и не взял.

Передав все полномочия по управлению островом брату своему Диего,[88] господин сам занялся приготовлениями к плаванию. В хунту входили патер Буйль, Педро Эрнандес де Коронель, главный альгвасил, Алонсо Санчес де Корвахаль и Хуан де Лухан.

Когда синьор Марио позвал меня, чтобы сообщить, что он вымолил для меня у адмирала разрешение отправиться в экскурсию вдоль берегов Эспаньолы и Кубы, я не выразил ни малейшей радости по этому поводу. У меня не было сил, мне трудно было даже пошевелить пальцем. Добрый секретарь стал уговаривать меня, обещая, что здоровье мое окрепнет, как только я покину эту нездоровую, болотистую местность, а, больной, как буду я пригоден для розысков Орниччо! Только после этого я решил принять участие в походе. И вот 23 апреля 1494 года мы на «Нинье» и трех небольших караках, специально предназначенных для береговых разведок, вышли в море.

вернуться

88

Адмирал сделал его председателем учрежденной им хунты.

59
{"b":"39685","o":1}