Киноскэ Такадзаки впервые за пять месяцев зашел в свой дом, расположенный в районе Это. Впервые после смерти матери. Хоть его и звали на поминальные службы, он каждый раз отговаривался занятостью в университете. Впрочем, его отец, который в своем образовании не пошел дальше школы, не выказывал недовольства по этому поводу.

Киноскэ ненавидел отца. Жене и детям тот каждый потраченный грош ставил в вину, а на любовниц денег не жалел. Если же кто-то осмеливался его упрекнуть, он огрызался:

– Отстаньте! Мои деньги, как хочу, так и трачу!

Его самой большой гордостью было то, что он еще в юном возрасте сумел стать директором супермаркета.

Именно поведение отца, по мнению Киноскэ, стало первопричиной скоропостижной смерти матери. И отнесся отец к ее кончине лишь как к удачной возможности сократить ненужные расходы.

Университет, в который поступил Киноскэ, был расположен недалеко от его дома, но он поселился в студенческом общежитии, чтобы избавить себя от пытки каждый день видеться с отцом. Денег, которые отец ежемесячно посылал ему, хватало лишь на оплату жилья. Приходилось подрабатывать.

Зная скупость родителя, Киноскэ и сегодня зашел домой не за деньгами. Он хотел забрать оставшиеся в его комнате диски с компьютерными программами.

Пройдя через ворота, взглянул на часы. Уже третий час. По будням в это время отец должен быть на работе.

Он вставил ключ в дверь, но когда попытался повернуть, ключ не шелохнулся. Дернул дверь за ручку, и она без всякого сопротивления открылась. Он почувствовал досаду. Неужели папаша уже вернулся с работы?…

Но еще раз тащиться сюда не хотелось, поэтому он решил все-таки войти в дом. Напряг слух, пытаясь понять, в какой комнате находится отец. Но не услышал ни звука.

Киноскэ поднялся по лестнице и запихнул нужные диски в попавшийся под руку бумажный пакет. Если повезет, можно будет уйти, не столкнувшись с отцом.

С пакетом в руке он на цыпочках спустился по лестнице. Никого.

Проходя по коридору, он мельком заглянул в приоткрытую дверь ванной. Собственно ванную предваряла комната для переодевания. В корзине, стоящей на стиральной машине, были навалены вещи отца.

Киноскэ скривился. Днем разлеживаться в ванне!

У него не было ни малейшего желания окликать его. Он крадучись направился к выходу, решив уйти незамеченным.

В это время зазвонил телефон.

Киноскэ стал поспешно надевать ботинки. Он знал, что в ванной комнате на стене установлен беспроводной телефон.

Однако никто трубку не снял. Телефон продолжал трезвонить.

Киноскэ повернулся в сторону ванной. Отец не мог не услышать звонка. Другими словами, ни в ванной, ни где-либо еще в доме отца нет.

Киноскэ снял ботинки и вернулся назад по коридору. Из телефона донесся сигнал автоответчика. После этого послышался бодрый мужской голос: «Это Моримото, из фирмы недвижимости. Вы уже приняли решение по вопросу, который мы обсуждали? Я перезвоню».

Киноскэ заглянул в предбанник. И здесь, и в ванной горел свет.

Вещи, лежавшие в корзине, несомненно принадлежали отцу. Он помнил эту вульгарную розовую рубашку.

Внезапно посмотрев под ноги, он увидел валяющуюся на полу перчатку. Грязная рабочая перчатка. Киноскэ в недоумении покачал головой. Он хорошо знал, что отец никогда не нисходит до работы, при которой он мог бы испачкать руки.

Он положил ладонь на дверь ванной. Толкнул.

Кунио Такадзаки лежал в длинной узкой ванне. Вытянув ноги, положив руки вдоль туловища. Опиравшаяся на край голова была повернута под неестественным углом.

Киноскэ поспешно закрыл дверь и схватил телефонную трубку. Сердце яростно колотилось. Но не от страха или потрясения.

Он все еще не мог поверить, что произошло чудо, о котором он так давно мечтал.

Скрип подошв спортивных тапочек, скользящих по полу спортивного зала. Мерные глухие, упругие удары. Ностальгические звуки, связанные у Кусанаги с воспоминаниями о беспечных студенческих годах.

Играли парами в бадминтон. В одной из пар был Манабу Югава. Он как раз стоял на подаче.

Югава подал в своей знаменитой манере – волан прошел низко, едва не коснувшись сетки, и полетел к передней линии. Соперник с трудом отразил его. Партнер Югавы, отошедший на заднюю позицию, ударил наотмашь. Некоторое время продолжался великолепный обмен ударами, пока наконец Югаве не повезло – волан пришелся ему прямо под удар.

Он резко взмахнул ракеткой – так, по крайней мере, это виделось со стороны, – но волан, неожиданно потеряв скорость, перепорхнул через сетку и опустился к ногам противника. Тот даже и шагу не успел ступить.

Судья объявил окончание игры. Соперники, улыбаясь, пожали друг другу руки.

Югава отделился от общей компании и подошел к Кусанаги.

– Сразу видно мастера! Вижу, рука еще способна творить чудеса! – сказал Кусанаги. – Я думал, ты напоследок ударишь наотмашь, а ты подрезал…

– Наотмашь, я бил наотмашь.

– Да, но…

– Все дело вот в этом. – Югава показал ракетку: одна средняя струна была порвана. – Волан попал прямиком в то место, где оборвалась струна. Видать, давно ты не играл в бадминтон, раз принял мой удар за подрезку.

Кусанаги скривился, потом несколько раз взмахнул в воздухе ракеткой. Приятное чувство!

– Нет желания иногда поиграть? – спросил Югава, обтираясь полотенцем. – Небось у вас, полицейских, в спортивном зале только дзюдо да кэндо? Скукота…

– Как можно ставить на одну доску профессиональную подготовку полицейских и ваше, извини, «проветривание мозгов»! А впрочем, надо как-нибудь с тобой сразиться. Вот только закончу с нынешним делом…

– Судя по твоему виду, ты опять увяз в каком-то муторном расследовании.

– Да уж, хуже некуда.

– И опять пришел ко мне за помощью?

– Нет, думаю, на этот раз и ты бессилен. Не твоя область.

– Не моя область?

– Тут скорее нужны медицинские познания, – сказал Кусанаги, после чего сунул руку во внутренний карман пиджака и достал поляроидную фотокарточку. – Вот тебе покойничек.

Югава принялся невозмутимо рассматривать снимок трупа.

– Разве не счастье – умереть, принимая ванну? А то отбросишь коньки, сидя на унитазе, и вот, пожалуйста, несмываемое пятно на всей биографии!

– Это все, что приходит тебе в голову при взгляде на этот снимок?

– Кажется, никаких внешних повреждений… Но что это за пятно на груди?

– В этом-то вся и штука. – Кусанаги сам еще раз посмотрел на фотокарточку.

Умершего звали Кунио Такадзаки. Он проживал в районе Это и был директором супермаркета.

Труп в ванне обнаружил сын, но он не сразу сообщил в полицию. Прежде всего он позвонил знакомому врачу и попросил срочно прийти. На тот момент у него и в мыслях не было, что существует вероятность насильственной смерти.

У Кунио Такадзаки было слабое сердце. Врач, которому это было известно, узнав о случившемся, решил, что произошел сердечный приступ. Однако, осмотрев труп, он заметил некоторые странности и вызвал полицию. Тотчас выехали местные оперативники. Но они не смогли определить, в чем причина загадочной смерти – несчастный случай, болезнь или убийство. Было доложено в центральное управление, которое откомандировало несколько детективов. В их числе Кусанаги.

– И к каким выводам пришли эксперты? – с интересом спросил Югава.

– Говорят, что никогда раньше такого не видели.

– Неужели?

– Самое простое объяснение – сердечный приступ и мгновенная смерть. Следов насилия нет, поэтому в обычном случае все бы согласились с таким диагнозом.

– Значит, есть что-то необычное?

– Пятно на груди. – Кусанаги показал пальцем на фотографию.

На груди трупа, со стороны сердца, отчетливо выделялось пятно, сантиметров десяти в диаметре. Серого цвета, не похоже ни на ожог, ни на внутреннее кровоизлияние. Сын заявил, что в этом месте на теле его отца родимого пятна не было.