Принц не договорил. Чуть в стороне неожиданно родился высокий звенящий звук, словно мириады хрустальных бокалов вдруг стали легонько соприкасаться друг с другом.

Островок к этому моменту окончательно ушел под воду; «Королева Свенира» слабо покачивалась на волне залива. Матросы как раз втягивали на нос сходню. А там, где еще недавно была суша, под водой светилась разоренная «Капитания». Светилась все ярче и сильнее, одновременно с усилением хрустального звона.

А потом из воды восстал еще один призрачный корабль, точь-в-точь похожий на корабль-призрак, но в отличие от него вполне пристойно выглядящий, чуть ли не новенький. Паруса у него не стояли, но не приходилось сомневаться, что они целы-целехоньки, не то что рвань на мачтах призрака.

Спустя несколько секунд корабль-призрак неожиданно тронулся с места, как обычно не обращая ни малейшего внимания на ветер, зашел в корму новенькому близнецу и за неполную минуту совместился с ним; в тот же миг небесное хрустальное крещендо оборвалось; погасло и свечение. А на волнах Ягорлыцкого залива закачался корабль – самый обыкновенный, без малейшего намека на призрачность. Дерево бортов поблескивало, словно полированное, белели на реях уложенные валики парусов, а над кормой реял на ветру алый флаг с белым полумесяцем и белой звездой. Все, кто пребывал на «Королеве Свенире», видели корабль с кормы. И каждый умеющий читать мог сложить золоченые буквы над обрезом юта в слово – C A P U D A N I E.

На баке «Королевы Свениры» воцарилось гробовое молчание. Все, кто еще не успел спуститься вниз, застыли, глядя на чудесное преображение корабля-призрака. Это длилось долго и никто не решался нарушить тишину, пока наконец на юте «Капудании» не появилась человеческая фигура. И не помахала рукой людям, глядящим на нее.

– Ну что, Альмея? – спросил принц чуть взволнованно. – У вас еще остались сомнения в том, что действительно произошло нечто… не вполне ординарное, а?

Неординарное, впрочем, продолжало происходить. Фигура на корме «Капудании» вдруг окуталась белесым облачком и словно бы исчезла; облачко превратилось в эдакий миниатюрный вихрь-воронку, за какой-то миг переместилось с кормы «Капудании» на бак «Королевы Свениры», где и обернулось вновь человеком. Одетым в роскошный плащ кремового цвета, под которым виднелись тонкая кружевная рубаха, атласные синие шаровары, подпоясанные широким кушаком, и восточного вида башмаки с загнутыми носками. Плащ ниспадал до самых башмаков.

Человек, представший перед Александром и Альмеей, носил короткую ухоженную бороду; голову его венчал тюрбан с крупным изумрудом на лбу. У левого бедра, едва видная под плащом, висела сабля в ножнах.

– Ваше Высочество! – обратился к принцу человек с «Капудании». – Имею честь представиться: Серхан Гюнуч, в прошлом Капудан-паша. Когда-то меня знали под другим именем, но в последние годы я больше привык к этому.

– Серхан Гюнуч? – с недоумением переспросила Альмея. – Корабельщик из Пантикапея?

– В том числе, – не очень понятно ответил собеседник.

Говорил он совершенно не так, как недавний предводитель скелетов – тот был грубоват и жёсток. Речь же и манеры Серхана Гюнуча мало отличались от речи и манер любого таврийского аристократа. С одной лишь тонкой разницей, которую опытный в таких делах Александр мгновенно уловил: Серхан Гюнуч с ним, с альбионским принцем, говорил в общем и целом уважительно, но даже не как с равным, а как с достойным, но еще очень молодым и поэтому малосведущим человеком. Так с любым из принцев мог бы разговаривать альбионский король в минуты благодушия: как старший, но совершенно без снисходительности.

– Вы не находите, Ваше Высочество, что следует уделить внимание во-он той эскадре, что приближается с севера? Дистанция вот-вот сократится до пушечного выстрела. Смею вас уверить: Назим Сократес, взбешенный изящным ходом вашего штарха, идет громить и убивать.

Александр очнулся. В самом деле! Бриг, груженный несметными богатствами, торчит в Ягорлыцком заливе, и к нему рвутся полтора десятка судов хоть и поменьше размерами, но…

Принц выразительно взглянул на капитана Уильяма Филсби. Тот все понял с полувзгляда и немедленно гаркнул:

– По местам стоять! Гражданские – вниз! Батареи – товсь! Офицерам изготовить роты к мушкетной стрельбе! Шевелись, мертвецы!

Все на «Королеве Свенире» враз пришло в движение; около Александра, Серхана и Альмеи как-то сами собой образовались Джуда с гвардейцами и отчего-то грустный Ральф Зимородок.

– Ваше Высочество! – обратился к принцу Филсби. – Не лучше ли вам будет спуститься в каюту? Тут сейчас…

– Спуститься в каюту стоит, ибо мне предстоит кое-что поведать некоторым из вас, – неожиданно вмешался Серхан Гюнуч. – А вот к бою можно и не готовиться, ибо незачем. Ваше Высочество, госпожа Альмея, Ральф де Криам! Глядите в оба, это имеет прямое отношение к тому, что я вынужден буду вам рассказать!

Он выпростал в сторону приближающейся эскадры правую руку – очень похоже на то, как недавно делал в крюйт-камере «Капудании» – и словно бы что-то метнул туда, к горизонту. Что-то невидимое.

Первые пару секунд не происходило ничего. Потом вдали, на пол-пути к приближающейся эскадре одна из волн сделалась выше остальных. И принялась расти.

Росла она с пугающей быстротой, восставая и восставая, словно цунами, пока наконец не скрыла из виду даже верхушки мачт сократесовских кварисс.

А примерно через минуту волна так же стремительно опала и исчезла. Воды вокруг Тендры вновь сделались вполне спокойными. Только эскадры в прямой видимости больше не было, хотя на воде виднелись множество обломков и даже плавающие и цепляющиеся за обломки люди.

– Вот и все, – сказал Серхан Гюнуч буднично.

– О небо! – Альмея взволнованно прижала руки к груди. – Они там все погибнут? Утонут?

– Зачем же? – пожал плечами Серхан. – Погибли только корабли. А люди выплывут, что им сделается? Тендра рядом.

Александр искоса взглянул на облегченно вздохнувшую девушку.

– Вы так беспокоитесь о своем отце? – спросил он с некоторым удивлением. – Странно, мне казалось…

– При чем тут отец! – Альмея всплеснула руками. – На «Романе» был… вернее, есть кое-кто еще, мне небезразличный.

– А… – кивнул принц понимающе. – Вот оно как…

– Ваше Высочество, – растерянно обратился к принцу капитан Филсби. – Так что? Командовать отбой?

Александр еще раз взглянул на свободный от мачт горизонт.

– Канонирам и солдатам – отбой, – велел он твердо. – Однако текущие вахты нести в полном объеме.

– Будет исполнено… А паруса? Уже поднимать?

Принц выразительно взглянул на Серхана Гюнуча.

Тот истолковал его взгляд верно:

– А знаете, не стану я спускаться к вам в каюту! Тут и без меня есть кому рассказать то, что вы еще не поняли. Поднимайте паруса, Ваше Высочество! Счастливого плавания! От мелей вас сохранит штарх, а от разбойников и лихих людей – эскадра принца Георга, которая спешит навстречу со всей возможной быстротой. Более того, я заранее сообщаю, что отвечу на вопрос, который вы непременно захотите мне задать. Отвечу, когда и если вы меня найдете в будущем. Это и вас касается, госпожа Альмея. Теперь же разрешите откланяться. Я слишком долго ждал этого момента, чтобы медлить, когда он пришел. До встречи!

Не дожидаясь ответа, Серхан Гюнуч уже знакомым образом перенесся на борт «Капудании» и лихо отсалютовал оттуда. По мачтам воскресшего корабля уже сновали матросы – ставили паруса. Матросы, ничем более не напоминающие скелетов – люди как люди.

– Вот дьявол, – пробормотал Александр. – Я даже не успел его поблагодарить.

– Поблагодарите при встрече, – сказала Альмея. – Неспроста ведь он на встречу намекал?

Принц протяжно вздохнул и обратился к капитану:

– Поднимаем паруса, Уильям! Действительно – пора бы и домой. А где Ральф? Ральф, вы почему такой грустный?

Зимородок, стоящий чуть в стороне, и впрямь был хмур как грозовая туча.

– Кассат пропал, – чужим голосом сообщил он. – Его нигде нет.