Водитель принялся давить своими познаниями в юриспруденции.

– Что такое чудо? Назовите мне, в каком законе оговорено это понятие?

Был конец рабочего дня. Клим устал, и у него не было сил ругаться. Еще Гера испортил ему настроение своим ослиным упрямством. Человек заработал видеокамеру, но наотрез отказывался идти за ней.

– Мы должны с вами четко разобраться в таких понятиях, как ремонт. Что это понятие в себя включает? Каковы его цели? Какие критерии в нем заложены?

– Знаешь что? – сказал Клим, плеснув на руки немного бензина – иначе невозможно было отмыть руки. – Иди-ка ты вместе со своими критериями в зад!

– Куда? – опешил знаток прав и злобно сжал и без того тонкие губы. – Да за такие слова… Да я с вас еще взыщу…

Он пугал Клима недолго – тот даже не успел отмыть руки. Оскорбление вовсе не тяготило хитрого негодяя. Едва скрывая восторг от того, что удалось отремонтировать машину бесплатно, он сел за руль и выехал из мастерской.

– Спиртяшки плеснуть? – спросил Клим у Геры, который вот уже целый час сидел на пожарном ящике с отрешенным видом.

– Я завязал…

Клим взял из ящика щетку, хозяйственное мыло и пошел к рукомойнику. Он оттирал руки под струей воды и думал о том, как уломать друга.

– Когда они сказали тебе подойти? – спросил он у Геры, снимая промасленную спецовку.

– Я все равно туда не пойду.

– Ты же заработал эту камеру! – вспылил Клим. – Заработал! Она твоя!

– Ты тоже заработал деньги за ремонт машины. А почему отпустил водителя?

– Мне было противно смотреть на его жадную физиономию.

– А мне противно смотреть на жадную физиономию Лисицы.

Клим потер ладонью лоб и покрутил головой.

– А я тебя предупреждал! Предупреждал, что она тебя использует и вышвырнет! А ты, Алкалоид, думал, что в ней вспыхнет необузданное пламя любви, что она кинется тебе на шею, обильно поливая твою грудь слезами? Слушать старших надо, понял, сынок? И подбирать себе ровню надо! Чем, спрашивается, тебе Вика не приглянулась? Почему ты ее обидел?

– Я ее не обижал, – ответил Гера и наконец улыбнулся.

– Тогда почему она тебе уши оборвать хочет?

– Не скажу.

– Ладно, сделаем так, – решительно заявил Клим, полагая, что Гера уже сломался. – Ты постоишь во дворе, а я зайду к твоей Мокрице. Папаша вынесет камеру и вручит ее тебе. И с завтрашнего дня приступаем к съемкам.

– Никуда я не пойду, – упрямо повторил Гера. – Пусть подавятся своей камерой. Шулеры!

Клим нахмурился и сел на ящик рядом с Герой.

– Мы с тобой никогда не будем богатыми, – обреченно произнес он. – Знаешь почему? Потому что считаем достоинство дороже денег. Мы трясемся над ним, как монахиня над своей девственностью.

Гера повернул голову и взглянул в глаза Климу.

– Но ты же не можешь по-другому?

– Да. Меня уже не переделаешь, – вздохнул Клим. – Я сформировался, как кусок застывшего бетона. И у меня бетонные мозги и бетонные мысли. И когда я начинаю думать, грохот стоит неимоверный. К счастью, это случается редко.

– Есть идея! – вдруг воскликнул Гера, спрыгивая с ящика. – Мы купим камеру в кредит! Будем снимать сюжеты, продавать их и погашать долг. Снимать и погашать, снимать и погашать! Понял?

…Скунс несся по улицам словно болид, оставляя за собой черный дымный шлейф. Когда он останавливался на светофорах, водители других машин, несмотря на жару, торопливо поднимали стекла и включали обдув.

– Завтра же снимаем прыжок с телевышки, – говорил Клим так, словно вопрос с камерой уже был решен. – Я буду прыгать в тельняшке и полосатых трусах. Это будет смешно… Надо продумать и твой костюм. Предлагаю загримировать тебя под негра.

– А лучше под какое-нибудь животное, – развивал идею Гера.

Машина остановилась напротив магазина электроники. Не дожидаясь, пока ветер разгонит клубы черного дыма, Клим и Гера выскочили из салона и бегом устремились к дверям. Желание приобрести камеру росло по мере их приближения к прилавку. Разнообразие и изобилие товара потрясло друзей. Разинув рты, они застыли у стеклянных полок, заставленных камерами, которые были похожи то ли на инопланетные космические корабли, то ли на какое-то секретное оружие.

– Чем-нибудь помочь? – спросила их улыбающаяся девушка.

– Мы хотим приобрести камеру в кредит, – сказал Клим.

– Камеры в кредит мы не продаем, – продолжая улыбаться, ответила девушка.

Гера и Клим уставились на нее, не понимая, чему она так радуется, в то время как им – хоть вешайся от горя.

– Никакие? – уточнил Клим.

– Никакие.

– Даже под высокие проценты? – спросил Гера, не желая сдаваться.

– Даже под бешеные, – заверила девушка, теряя к парням интерес.

– А напрасно, – произнес Клим, глянув на девушку с угрожающим прищуром, втайне надеясь, что хотя бы испортит ей настроение своей неопределенной угрозой.

Но девушка не испугалась двух парней в выцветших джинсах и футболках, от которых к тому же разило бензином. Она переключилась на седовласого мужчину, который тыкал пальцем в витрину с карманными компьютерами и спрашивал:

– А это что? Мне в подарок внуку надо. Что посоветуете?.. А подороже есть?

– Пошли отсюда, – упавшим голосом сказал Клим и опустил свою тяжелую руку на плечо другу.

Но Гера не шелохнулся. Он смотрел на входные двери.

В магазин вошла Лисица.

Гера не успел спрятаться за витриной. Лисица увидела его, улыбнулась, замахала рукой и пошла к нему. Выглядела она роскошно. Хорошенькие ножки, туфли на высоком каблуке, голубой сарафан с белыми горошинами, который подобно колоколу расширялся книзу. На плече девушки болталась белая сумочка с золочеными замками. Волосы ее, оголив лоб, были зачесаны наверх и прихвачены черными очками. На ушах покачивались массивные серьги.

– Привет! – сказала она, глядя на Геру таким светлым и чистым взглядом, что впору было удивиться, почему на его лице не пляшут солнечные зайчики.

Гера демонстративно промолчал, уставившись на электронный переводчик с таким выражением, словно хотел сказать, что он иностранец и ни шиша не понимает по-русски.

– Как мы рады тебя видеть! – воскликнул Клим, бессовестно выражая собственное мнение как общее. – Каким ветром тебя занесло сюда?

– Я собираюсь купить вам камеру. А вы что здесь делаете?

– Мы? – переспросил Клим, думая о том, как бы в этот ответственный момент Гера не ляпнул что-нибудь.

– Мы тоже собирались купить камеру, – проворчал Гера.

– Он шутит! – растягивая рот до ушей, ответил Клим, пытаясь заслонить собой Геру. – У него после встречи с тобой вообще крыша съехала. И теперь он не совсем хорошо соображает. И путает события. Какая камера? Деньги-то мы пропили! А разве можно купить камеру на пропитые деньги?

– На пропитые деньги трудно вообще что-либо купить, – согласилась Лисица.

– Вот и я ему об этом битый час толкую, – ответил Клим, пытаясь незаметно врезать Гере кулаком в живот. – А он заладил: пошли да пошли в магазин!

– Странно, – произнесла Лисица, пытаясь из-за плеча Клима взглянуть Гере в глаза. – Мы же договорились, что сегодня вечером он придет ко мне…

– Я не приду к тебе, – упрямо ответил Гера.

Тут Клим самоотверженно кинулся спасать положение. Он схватил Лисицу под руку и повел ее по залу.

– Не слушай его! – с волнением заговорил Клим. – Он сам не понимает, что говорит. У него любовный токсикоз мозга! Ему кажется, что у тебя на уме только деньги…

– Это у меня на уме только деньги? – неожиданно вспылила Лисица, отталкивая от себя Клима.

– Ой, нет! Нет! – попытался исправиться Клим. – Это не я сказал, это мой подлый зык! Сейчас я его прикушу! Вот! Вот! Получай, помело, по заслугам!

– Я тоже гордая! – заявила Лисица. – И если твоему другу что-то не нравится…

– Нет-нет! – взмолился Клим, не позволяя Лисице докончить фразу. – Ты гордая, он гордый, только я среди вас один нормальный…