Как выяснилось, аббат все же придерживал козырь, который предъявил в самый удобный момент, доказав, что обладает выдержкой опытного игрока.

Этим козырем были карты южной пустыни, начертанные на медных дисках. Размером чуть больше обычной монеты, они помещались в ладони, и спрятать их не представляло особого труда. А вот понять, что это именно карты, было непросто. Скорее они напоминали украшения или ритуальные предметы, среди которых не нашлось и двух одинаковых. Неизвестные символы и множество линий – вот и все, что увидел Люгер на их позеленевших поверхностях. Но для посвященного абстрактные изображения были исполнены глубокого смысла.

Медные диски предназначались не только для того, чтобы ориентироваться в искаженных ландшафтах. Люгеру сначала казалось невероятным, тем не менее позже он вынужден был признать, что карты изменяют само пространство. Кравиус священнодействовал с ними, складывал и поворачивал диски, добиваясь определенного взаимного расположения, – и если ему удавалось совместить некие элементы, это неизменно сопровождалось возникновением темной завесы на горизонте, похожей на приближающуюся грозу, однако не было ни молний, ни ливня, а когда «тучи» рассеивались, взгляду открывался совсем другой пейзаж.

Стрелки на часах графини снова отмеряли время. Спустя половину суток отряд въехал в узкое ущелье, настолько глубокое, что вверху осталась лишь извилистая полоска неба. Между каменными стенами на огромной высоте были переброшены мосты, которые казались снизу хрупкими арками, висящими над пропастью. Разделявшие их расстояния становились все меньше, пока арки не образовали фосфоресцирующий свод, а ущелье не превратилось в туннель. Его дно погрузилось в полумрак, но силуэты всадников были хорошо различимы.

В туннеле дул холодный и сырой ветер; капли влаги мерцали на стенах; многократно отраженное эхо создавало хаотичную толкотню звуков. Из-за этого шума Люгер довольно долго не подозревал о том, что кто-то преследует отряд. Однако чутье его не подвело. Он приказал всем остановиться, и в наступившей тишине услышал отдаленный стук копыт. Нокра приложил ухо к каменному дну туннеля и показал два отставленных пальца.

Стервятник начинал догадываться, кем были эти двое всадников, но не спешил делиться своей догадкой с остальными.

Сиулл и Сидвалл. Посланцы Гедалла – беспощадные и неутомимые. Воины, которым нет равных. Сторожевые псы принцессы Тенес…

Люгеру стало не по себе. Он все еще был безнадежно далек от Сегейлы и даже не знал, жива ли она. Ястребам бессмысленно объяснять что-либо, и так же бессмысленно просить их об отсрочке. И если они гнались за ним, чтобы привести в исполнение обещание Гедалла, то его ничто не спасет…

Он хлестнул лошадь и пустил ее галопом. Его спутникам не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ним.

Люгер, который надеялся выиграть время, рисковал свернуть себе шею, но, на его счастье, в туннеле не было препятствий. Скачка продолжалась до тех пор, пока впереди не забрезжил свет – тусклый и робкий, словно просочившийся сквозь толщу мутной воды. По мере приближения к источнику этого света туннель становился все шире. Наконец мерцающие своды исчезли из виду. Однако ощущение замкнутого пространства не проходило.

Вскоре Стервятник услышал отдаленный рокот океанского прибоя – вполне узнаваемый, но какой-то фальшивый звук. Ветер не приносил морской свежести – его порывы были будто взмахи мухобойки в запертом холодном зале.

Всадники выехали на пологий каменистый берег, почти лишенный растительности и усеянный обломками скал. Невдалеке шумели волны, а слева были видны угловатые тяжеловесные очертания какого-то строения – то ли крепости, то ли замка. В безжизненном свете все казалось плоским и ненастоящим, как театральная декорация.

Люгер придержал лошадь, ожидая отставшего Кравиуса. Когда они поравнялись, Слот спросил:

– Тебе известно это место?

Аббат кивнул, с любопытством поглядывая по сторонам.

– Его называют Пересечением. Здесь нужно ждать, пока откроется новая дорога на юг. Если ты, конечно, не собираешься идти по кругу.

Это мало что объясняло, однако у Люгера уже появились недобрые предчувствия. Холодок пробежал по спине, когда в строении, окутанном тьмой, Слот узнал замок Крелг, которому полагалось находиться на западном побережье Адолы, примерно в четырех месяцах езды отсюда.

Замок был виден со стороны северного въезда – через него Стервятник бежал когда-то от королевских солдат (правда, теперь, если верить аббату, говорить о сторонах света было бессмысленно). Из мрака проступали мощные башни и стены, увенчанные зубцами. По мере приближения к ним Слот все больше убеждался в том, что не ошибся.

– Этот замок обозначен на твоих картах? – подозрительно спросил

Люгер у аббата. Сам он мог объяснить происходящее только дьявольским наваждением – и, как выяснилось, был не так уж далек от истины.

Кравиус еще некоторое время рассматривал замок и его окрестности, а затем со снисходительным видом повернулся к Стервятнику. Арголида ревностно следила за каждым его словом или шагом.

– На картах обозначено Место Пересечения, но нет никакого замка, – медленно проговорил Кравиус таким тоном, будто объяснял ребенку очевидные вещи. – Здесь каждый находит то, с чем, может быть, и не хотел бы встречаться…

Люгер с трудом сдерживался, чтобы не заехать кулаком по толстым губам. Очень уж хотелось стереть с них едва заметную хитрую ухмылку. Однако было совершенно ясно, что и для аббата появление адольского замка оказалось полнейшей неожиданностью.

– Сколько нужно ждать?

– Это зависит от тебя…

Арголида посмотрела на Люгера с нескрываемой насмешкой. Он и сам чувствовал себя одураченным. Но замок – это было нечто убедительное, вроде чуда, сотворенного прямо на глазах.

При желании Стервятник мог бы отыскать окна оружейной комнаты Галвика, в которой он прикончил Ралка, а также покоев баронессы Далии и даже трапезной. Люгер и сейчас с сожалением вспомнил о том, как некстати был прерван интимный ужин… Все казалось знакомым и настоящим – за исключением монотонного шума прибоя, доносившегося из темноты, но не сопровождавшегося ни ветром, ни запахом моря.

Чутье подсказывало Стервятнику, что нужно держаться подальше от замка, однако через секунду у него уже не осталось выбора. Сзади раздался топот копыт, и, обернувшись, он увидел двух всадников, которые выезжали из туннеля.

Хватило одного взгляда на них, чтобы подтвердились его худшие догадки. Узкие угловатые силуэты могли принадлежать только Ястребам. Люгер успел достаточно близко познакомиться с ними, а также с их боевым искусством, и потому новая встреча была для него крайне нежелательна. Он не сомневался, что если они и сохранят ему жизнь, то лишь для того, чтобы отвезти в Земмур. Как раба. Как живую приманку или товар. В самом деле – будет чем торговаться с Серой Стаей… Возможно, в этом случае им удастся освободить принцессу Тенес, однако он потерял бы ее навсегда. Нет, Слот представлял свое возвращение в королевство оборотней совсем иначе и, забравшись так далеко на юг, не мог отказаться от поисков древнего оружия, с помощью которого надеялся уничтожить оборотней…

Он подстегнул лошадь и поскакал к воротам замка Крелг. Остальных не требовалось уговаривать – впервые за много дней они увидели что-то принадлежащее привычному миру, который, казалось, исчез бесследно, вытесненный за пределы магических пространств.

Ястребы гнались за отрядом, не издавая ни звука, и в их молчании ощущалась неотвратимость, словно они были орудиями самой судьбы. Лошади преследователей сохранили больше сил и несли меньший груз, поэтому расстояние между ними и четырьмя беглецами быстро сокращалось.

Приблизившись к замку, Люгер с облегчением увидел, что ворота открыты и железная решетка поднята. Спустя некоторое время на стене появилась женщина в длинном белом платье; ее фигура казалась зыбкой, почти бесплотной, а лицо со смазанными чертами – бледным неразличимым пятном.