Люгер ожидал, что посланец Арголиды проводит его на верхние этажи дворца, но вместо этого они спускались все ниже и ниже. В одном из подвалов человек в плаще остановился возле глухой и, на первый взгляд, ничем не примечательной стены. Нажимая на едва заметные выступы обеими руками так быстро, что невозможно было запомнить последовательность его движений, незнакомец привел в действие скрытый механизм. Почти бесшумно поднялась тщательно пригнанная каменная плита, открыв вход в подземелье королевского дворца. Но это было только первое препятствие из тех, которые им предстояло преодолеть.

Фрог остался снаружи. Дальше начиналась запретная для него территория. Но у Люгера сложилось впечатление, что пес и сам не вошел бы туда даже под страхом уничтожения.

Об этой части дворца знали только избранные, и лишь очень немногие из них имели доступ в подземелье. Слуги Сферга обнаружили хорошо замаскированный вход уже после смерти короля Атессы, который унес с собой в могилу тайну лабиринта, полного мрачных чудес и смертоносных ловушек. А последний из создателей лабиринта умер на много веков раньше.

Сейчас, спустя два десятка лет после захвата власти, ценой большого числа жертв и значительных усилий, разведчики Сферга сумели изучить некоторую часть подземных помещений, и скорее всего им никогда не удалось бы пройти лабиринт полностью.

В результате Стервятник был гораздо ближе к гибели, чем ему казалось.

Во всяком случае, человек в плаще уже считал чужеземца мертвецом. Он не мог представить себе другого способа сохранить тайну подземелья. Тем не менее, выполняя пожелание любовницы Сферга, он добросовестно провел Люгера мимо многочисленных ловушек, самыми примитивными из которых были скрытые колодцы, двери со створками, унизанными остриями копий, обрушивающиеся с потолков плиты, а также через комнаты, в которых малейшее отступление от сложного маршрута грозило смертью от испепеляющих лучей, ядовитого газа, сводящих с ума звуков или чего-то гораздо более жуткого, потому что его воздействие было неощутимым, но фатальным.

По пути незнакомец подробно рассказывал Люгеру обо всем разнообразии смертей, постигших здесь его предшественников, и, видимо, получал от этого изысканное удовольствие. В свою очередь, Стервятник прекрасно осознавал, что не сумеет выбраться отсюда без посторонней помощи.

Назначение большинства погруженных во мрак помещений оставалось для него загадкой. Кроме огромных темных залов и пустых извилистых коридоров, изредка попадались комнаты, в которых стояла хорошо сохранившаяся деревянная мебель. Благодаря исключительно сухому воздуху, мягкому свету и обилию дорогих безделушек интерьеры выглядели так, словно неведомый хозяин отлучился всего лишь на минуту. Может быть, Атесса и многие поколения его предшественников время от времени уединялись тут в поисках покоя и вкушали недолгий отдых от тяжкого жребия венценосных. А может, именно здесь и протекала большая часть их двойственного существования.

Подземелье было слишком велико для одного человека, одной семьи или даже целого клана – это сразу бросалось в глаза. Люгер ощутил мрачное величие этого места и гнетущее влияние древней загадки. Он проник в тайную обитель тех, чья жизнь была подчинена непонятным обычаям и чуждым законам…

Никто, включая самого Сферга, не мог быть уверенным в том, что до сих пор остававшаяся неизвестной часть подземелья действительно необитаема. По мере дальнейшего продвижения в глубь лабиринта количество изощренных ловушек увеличивалось. Обезвреживание каждой из них требовало длительного времени и большого количества жертв. Последнее обстоятельство вряд ли смущало Сферга, но зато время властвовало над всеми.

Но Арголида, этот падший ангел в теле женщины, довольствовалась тем, что уже имела. Только в подземном лабиринте, несмотря на его опасность, она могла ненадолго спрятаться от кошмара, с которым, впрочем, давно свыклась. Здесь утихали адские страсти, раздиравшие ее душу, здесь она могла испытать нечто, отдаленно похожее на покой или забвение, освободиться от разрушительного напряжения бесконечной борьбы, продолжавшейся наверху. Иногда она предавалась тут порочной любви с мужчинами, женщинами и существами из южных пустынь, но где они были теперь, эти несчастные любовники и любовницы?..

Сейчас она ждала Люгера в одной из роскошных спален подземелья, давно облюбованной ею. Сегодня Арголида пренебрегла осторожностью, необходимой в подобного рода интрижках. На протяжении ночи Сферг не мог помешать ей, и только она одна знала – почему. Это была тайна, воспользовавшись которой, графиня Норгус собиралась укрепить свое положение при дворе узурпатора.

И вот теперь, после многих лет ожидания, ей наконец представился подходящий случай. Кто бы мог подумать – в Скел-Моргосе появился человек из Элизенвара, которого она любила когда-то со страстной силой и к которому снова потянулась ее навеки заблудшая душа. В этом Арголида видела свою судьбу и волю демонов, ведущих человека по жизни и заставляющих его дорого платить за обретенное могущество. Но она готова была платить…

Встреча бывших любовников получилась довольно прохладной. Он понимал, что целиком находится в ее власти, но не привык зависеть от женщины; она же почти ненавидела себя за то чувство, которое испытывала к нему, потому что это чувство означало слабость, непростительную в ее мире.

До недавних пор Арголида была уверена в том, что избавилась от любых предательских привязанностей, кроме, конечно, унизительной и рабской связи со Сфергом. Ее дурные задатки, проявившиеся уже в юности, достигли полного развития. Долгое пребывание во дворце узурпатора сделало ее коварной и безжалостной, но теперь какой-то проходимец из далекой северной страны заставил ее вспомнить времена, когда она была совершенно свободной, а ее душа и тело еще не принадлежали воплощению дьявола. Вспыхнувшая с новой силой страсть, непреодолимое влечение к Люгеру обрекали ее на подчиненное положение, но она уже слишком привыкла повелевать и жестоко играть людишками Сферга…

Когда ее посланец ввел Стервятника в спальню и тот бесцеремонно развалился в кресле, она почему-то решила, что не ошиблась в выборе. А Слот мгновенно оценил свое изменившееся положение и понял, как надо себя вести. Он видел перед собой женщину, раздираемую противоречиями и сгорающую от похоти. Это давало ему некоторое преимущество…

Воспользовавшись возникшей заминкой, Люгер быстро пробежал взглядом по сводчатому потолку со следами загадочных фресок, тонувшими в полумраке, коврам с длинным ворсом, резным дверям, отполированным плитам пола и мебели из неизвестного ему гладкого материала. Арголида, полулежавшая на роскошной широкой кровати, была едва одета, что, конечно, тоже не ускользнуло от его внимания. При виде ее ухоженного тела Люгер испытал приятное волнение, однако ничем не выдал этого.

– Жди за дверью, – бросила графиня Норгус незнакомцу, все еще прятавшему лицо в тени капюшона. – Утром отведешь его обратно.

Посланец, видимо, меньше всего ожидал, что с ним так обойдутся, и, кроме того, был явно оскорблен ее пренебрежительным тоном. Манеры выдавали в нем человека знатного происхождения, и сейчас его достоинство было задето.

– Но он заплатил мне только за то, чтобы я привел его сюда, – заметил проводник, чуть повысив голос. В его словах содержалась скрытая угроза.

– Значит, я заплачу тебе за обратную дорогу, – теряя терпение, процедила Арголида. – Пошел вон!..

Стервятник не был уверен в том, что она поступает разумно, приобретая себе врагов, однако, похоже, это беспокоило его одного. Он продолжал разглядывать графиню, и воспоминания о веселых днях и бессонных ночах, проведенных с нею в юности, постепенно оживали…

Тем временем посланец удалился, бесшумно прикрыв за собой тяжелые двери.

Люгер встал и приблизился к кровати. С Арголидой приходилось быть чрезвычайно осторожным – может быть, она бесстыдно предлагала себя, а может быть, и нет. Если это все-таки ловушка, он погиб. С другой стороны, зачем Сфергу искать лишний повод, чтобы убить какого-то жалкого чужеземца? Тиран мог сделать это в любой момент…