Ольга Балла. В тени Истории. — “Рабкор.ру”, 2009, 18 декабря <http://www.rabkor.ru>.

“Характерная черта нашей с вами современности — не просто идеализация „мифа” (в ту или иную сторону — не важно: миф как нечто замечательное или как нечто ужасное и опасное), но и громадное его преувеличение, сопоставимое разве что с преувеличением роли „разума” в предшествующую культурную эпоху”.

“Выдумав „историю” (как способ видения происходящего), люди Нового времени оказались попросту вынуждены выдумать „миф” как не-историю, до-историю, пра-историю, чтобы истории-как-таковой было от чего отталкиваться. Чтобы ей было на фоне чего себя видеть. Чтобы она могла быть. Именно поэтому Человек Исторический на всем протяжении своего существования проецировал на „миф” все, чем история быть не хотела — или, наоборот, очень хотела бы, но никак не могла”.

“Люди архаических обществ живут вовсе не в „мифе”, а в реальности как таковой. <...> Идея „мифа” появляется там и тогда, где и когда человек от своей, некогда единственной, реальности отслаивается”.

Дато Барбакадзе. Поэзия и политика. Эссе. — “Новая Юность”, 2009, № 4 (91) <http://magazines.russ.ru/nov_yun>.

Среди прочего: “<...> поэзия вообще не стремится найти решение тому или иному вопросу, ничего не упорядочивает, не указывает на решения, заключения, итоги; поэзия — это сфера процесса мышления, а не результата”.

Кирилл Бенедиктов. Прогрессор. — “Взгляд”, 2009, 17 декабря <http://www.vz.ru>.

“Вторая проблема Гайдара состояла в том, что он и его друзья воспринимали Россию как Арканар”.

Борис Борисов. Сахаровский диабет, или Переход из физиков в лирики. — “Русский Обозреватель”, 16 декабря <http://www.rus-obr.ru>.

“<...> Сахаров как политик просто смешон”.

“Апология Сахарова затмевает имена подлинных создателей ядерного оружия”.

Дмитрий Быков. Счастливец Вайль, или Аппетит. — “Газета”, 8 декабря <http://www.gzt.ru>.

“[Петр] Вайль был как раз из тех, кто наслаждается, и к нему был идеально применим афоризм Цветаевой о Волошине — о том, что его толщину она всегда воспринимала „не как избыток жира, но как избыток жизни”. <...> Вайль в самом деле писал о чем угодно — литературе, живописи, географии, военных действиях, политике, холодной водке, — и это всегда было трансляцией аппетита, азарта, наслаждения. Если бы он брюзжал на все живое, если б они с Генисом, скажем, выпустили учебник, развенчивающий отечественную классику, — слава могла быть больше, но Вайль не любил ругаться. В жизни он был остроумен и язвителен, но литературу свою превратил в пропаганду жизни, и в этом мне видится залог его посмертной славы. Разумеется, кто-нибудь обязательно скажет, что я реализую давние комплексы, связанные все с той же толщиной, — но кто-нибудь обязательно что-то скажет, что ж теперь, рта не открывать?”

Были поэты жидами, стали поэты — бомжами. На четыре вопроса отвечают: Лариса Беспалова, Борис Евсеев, Дмитрий Сухарев, Алексей Симонов. Беседу ведет Афанасий Мамедов. — “Лехаим”, 2009, 12, декабрь <http://www.lechaim.ru>.

Говорит Борис Евсеев — о Владимире Корнилове: “Слуцкого он считал первым русским поэтом того времени, считал его реформатором русского стиха, у которого очень многое взял Евтушенко (да и другие без всякого позволения Слуцким сильно попользовались). А вот к Давиду Самойлову он относился весьма негативно: и к его стиху (который считал не всегда удачными пушкинскими перепевами), и к творческому поведению в жизни”.

Все политтехнологии — жульничество. Беседу вела Ирина Логвинова. — “Литературная Россия”, 2009, № 52, 25 декабря <http://www.litrossia.ru>.

Говорит Тимур Кибиров: “Я страшно переживаю, что в свое время не овладел каким-нибудь внятным и доходным ремеслом... Сейчас мне было бы гораздо легче. Поэтому я не могу сказать, что какие-то мои творческие амбиции были не реализованы на радио „Культура”. Пошел туда, потому что мне предложили, ровно для того, чтобы получать оклад-жалованье. Но я честно старался как-то соответствовать. Ну, вот так, в общем, довольно бесславно кончилось…”

“<...> притом что в современной поэзии десятки блистательных, ярчайших (без преувеличения) имен, необыкновенно интересных, разных, покрывающих весь возможный спектр работы со словом, но, очевидно, мы не отвечаем каким-то читательским потребностям… Это печально. Я сейчас говорю не о собственной судьбе. Искренне считаю себя очень везучим, мне в этом смысле дано чуть больше, чем я заслуживаю. Но если говорить просто о судьбе русской поэзии, то это очень тревожно. Потому что существование чего бы то ни было, особенно чего бы то ни было хорошего, не гарантировано ничем”.

“Но Пушкин вечен до тех пор, пока мамы будут читать детям „Царя Салтана”, а прекратят читать — и все: где тот Пушкин? и где та вечность? — он исчезнет из реальной нашей жизни”.

Григорий Дашевский, Анна Наринская. Очевидные утраты, сомнительные и несомненные приобретения. Итоги года в литературе. — “Коммерсантъ/ Weekend ”, 2009, № 49, 18 декабря <http://www.kommersant.ru/weekend.aspx>.

“Недостаточно замеченное, но при этом важное, даже главное событие — выход книги Григория Амелина и Валентины Мордерер, посвященной стихам Хлебникова, Пастернака, Мандельштама, — „Письма о русской поэзии”. Работы Амелина и Мордерер вызывают у многих раздражение и даже негодование („Это не филология!”), но такая реакция — предсказуемая плата за ту последовательность и независимость, с какой Амелин и Мордерер утверждают свое понимание и свой способ чтения. Они воплощают собой уединенный и независимый тип читателя, такого, каким Пушкин советовал быть поэту: „Ты царь: живи один”. Когда такой читатель выступает в роли публичного, а не только для себя толкователя, он переводит стихи с загадочного авторского языка не на общепонятный, а на другой загадочный. Он не распахивает для всех парадный вход, а пробивает его в новом, не самом заметном месте, и его толкование не будет ни произвольным, ни позерским, оно будет подчиняться твердым правилам — но своим собственным”.

Владимир Долотов. Литературные излишества. — “Деньги”, 2009, № 49, 14 декабря <http://www.kommersant.ru/money>.

“По словам главного редактора издательства „Ad Marginem” Александра Иванова, проблема отсутствия новых коммерчески успешных проектов появилась значительно раньше финансового кризиса. „За последние пять лет не появилось ни одного нового автора, который бы вызвал хоть какой-то резонанс, а на Западе появился, и не один, — рассказывает Александр Иванов. — Фактически крупные российские издатели поделили между собой отечественных мегаселлеров, взяв себе по три-четыре таких автора, и живут за счет их книг. Зачем создавать что-то новое, когда люди готовы покупать и такое? В России — литературный кризис. И причина этого кризиса не экономическая, а культурная””.

Александр Елисеев. “Сталин ушел не в прошлое, он растворился в нашем будущем”. — “Русский Обозреватель”, 2009, 21 декабря <http://www.rus-obr.ru>.

“Сталин сегодня является „концептуальным правителем” России. <...> Вот Ленин мало интересен в плане исторических споров — хотя это, вне всякого сомнения, фигура титаническая”.

“Сегодня осуществить Рывок можно только от имени Сталина, только апеллируя к нему. Не нужно требовать возврата к сталинизму, что было бы противно самому духу сталинского футуризма. Кстати, характерно, что, согласно опросам общественного мнения, большинство относится к Сталину положительно, но не желает жить в сталинское время. И это совершенно верно. В Сталине главное не то, что он сделал (хотя это очень важно). Главное — его волевая решимость двигаться вперед. Тот, кто постигнет до конца эту главную тайну сталинизма, кто переведет ее на язык политического действия, — тот оседлает историю”.