3. «Напрасно я бегу к сионским высотам…» (неоконч.?)

4. (Из Пиндемонти)            5 июля

5. Мирская власть              5 июля (июня?)

6. «Отцы пустынники и жены непорочны…»             22 июля

7. «От западных морей до самых врат восточных…» (неоконч.)

8. <Кн. Козловскому> (неоконч.)

9. «Когда за городом задумчив я брожу…»                     14 августа

10. «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…»       21 августа

11. «Была пора: наш праздник молодой…» (неоконч.)

12. Родословная моего героя             нач. сент. (датировка растянута)

13. На статую играющего в бабки

14. На статую играющего в свайку

15. Канон в честь Глинки (одна строфа)               13 декабря

Пушкинский ряд «цикла»

I ?

II Молитва

III (Подражание италиянскому)

IV Мирская власть

V ??

VI (Из Пиндемонти)

VII ???

Предлагаемый ряд «цикла»

1. «Напрасно я бегу к сионским высотам»

2. Молитва («Отцы пустынники…») Великий Пост

3. (Подражание италиянскому) Страстная Пятница

4. Мирская власть Страстная Пятница

5. <Из Ювенала> = 7 + 8 по хронологии

6. (Из Пиндемонти)

7. Кладбище («Когда за городом…»)

8. <Из Горация> («Я памятник себе…») Вознесение

2. Опыт реконструкции А. Боберова

Слушай же.

«Моцарт и Сальери».

I

Напрасно я бегу к сионским высотам,

Грех алчный гонится за мною по пятам...

Так ноздри пыльные уткнув в песок сыпучий,

Голодный лев следит оленя след пахучий.

Но если мне со львом в неравной битве

Пасть не дано, то дай мне Бог в молитве

Покинуть мир… 6

II

Молитва

Отцы пустынники и жены непорочны,

Чтоб сердцем возлетать во области заочны,

Чтоб укреплять его средь дольних бурь и битв,

Сложили множество Божественных молитв;

Но ни одна из них меня не умиляет,

Как та, которую священник повторяет

Во дни печальные Великого поста;

Всех чаще мне она приходит на уста

И падшего крепит неведомою силой:

Владыко дней моих! дух праздности унылой,

Любоначалия, змеи сокрытой сей,

И празднословия не дай душе моей,

Но дай мне зреть мои, о Боже, прегрешенья,

Да брат мой от меня не примет осужденья,

И дух смирения, терпения, любви

И целомудрия мне в сердце оживи.

III

(Подражание италиянскому)

Как с древа сорвался предатель ученик,

Диявол прилетел, к лицу его приник,

Дхнул жизнь в него, взвился с своей добычей смрадной

И бросил труп живой в гортань геены гладной...

Там бесы, радуясь и плеща, на рога

Прияли с хохотом всемирного врага

И шумно понесли к проклятому владыке,

И сатана, привстав, с веселием на лике

Лобзанием своим насквозь прожег уста,

В предательскую ночь лобзавшие Христа.

IV

Мирская власть

Когда великое свершалось торжество

И в муках на кресте кончалось Божество,

Тогда по сторонам животворяща древа

Мария-грешница и пресвятая Дева

Стояли, бледные, две слабые жены,

В неизмеримую печаль погружены.

Но у подножия теперь креста честного,

Как будто у крыльца правителя градского,

Мы зрим — поставлено на место жен святых

В ружье и кивере два грозных часовых.

К чему, скажите мне, хранительная стража?

Или распятие казенная поклажа,

И вы боитеся воров или мышей?

Иль мните важности придать царю царей?

Иль покровительством спасаете могучим

Владыку, тернием венчанного колючим,

Христа, предавшего послушно плоть свою

Бичам мучителей, гвоздям и копию?

Иль опасаетесь, чтоб чернь не оскорбила

Того, чья казнь весь род Адамов искупила,

И, чтоб не потеснить гуляющих господ,

Пускать не велено сюда простой народ?

V

1. <Из Ювенала>

От западных морей до самых врат восточных

Не многие умы от благ прямых и прочных

Зло могут отличить. Рассудок редко нам

Внушает, как развеять тут туман.

«Пошли мне долгу жизнь и долгие года!»

Зевеса вот о чем и всюду и всегда

Привыкли вы молить — но сколькими бедами

Исполнен долгой век! Во-первых, как рубцами

Лицо морщинами покроется — оно

В пустыню выжженную все превращено:

Ущелье иль щека7 , провал иль рот?

И разума прыжок ! И все на оборот!

Природы вид не мерзок и не гадок ,

Встреть взгляд ее и не впадай в упадок.

Как в зеркало вглядись в природы лик:

Ей все равно, что юный, что старик.

Пусть разум в заблужденьи пребывает,

Что время лечит, а не убивает.

А во-вторых…

2. <Кн. Козловскому>

Ценитель умственных творений исполинских,

Друг бардов английских, любовник муз латинских,

Ты к мощной древности опять меня манишь,

Ты снова мне перелагать велишь.

Простясь с живой мечтой и бледным идеалом,

Я приготовился бороться с Ювеналом,

Чьи строгие стихи, неопытный поэт,

На русский перевесть я было дал обет.

Но развернув его суровые творенья,

Не мог я одолеть стыдливого смущенья...

Стихи бесстыдные прияпами торчат,

В них звуки странною гармонией трещат —

Не лучше ль бледность собственных творений:

В них проступает смысл и пропадает гений…

Но именно средь них моя душа

Еще жива…

VI

(Из Пиндемонти)

Не дорого ценю я громкие права,

От коих не одна кружится голова.

Я не ропщу о том, что отказали боги

Мне в сладкой участи оспоривать налоги

Или мешать царям друг с другом воевать;

И мало горя мне, свободно ли печать

Морочит олухов, иль чуткая цензура

В журнальных замыслах стесняет балагура.

Все это, видите ль, слова, слова, слова*.

Иные, лучшие мне дороги права;

Иная, лучшая потребна мне свобода:

Зависеть от царя, зависеть от народа —

Не всё ли нам равно? Бог с ними.

                                                     Никому

Отчета не давать, себе лишь самому

Служить и угождать; для власти, для ливреи

Не гнуть ни совести, ни помыслов, ни шеи;

По прихоти своей скитаться здесь и там,

Дивясь божественным природы красотам,

И пред созданьями искусств и вдохновенья