— Да, да, вы изложили все очень ясно. И я принял ваше предложение.

— Но у вас еще не было возможности узнать о главном предложении, которое мы вам делаем, и принять его.

Цю резко поднял голову.

— О чем вы?

— Есть маленькая деталь. — Гу, как обычно, застенчиво улыбнулся. — Саймон Юнг предал Народную Республику, выдал чужие секреты. Сунь решил, что он должен быть наказан.

Цю внимательно вглядывался в лицо Пять Точек, стараясь понять, что скрывается за его улыбкой. Ему нравился этот человек, он производил впечатление прекрасного солдата, хорошо выполнявшего свой долг.

— Какое же отношение это имеет ко мне?

— Сначала вы должны вернуться в Гонконг, как и было запланировано. Когда приедете туда…

Дверь в комнату открылась с легким щелчком, и мужчины обернулись.

— Я спешила как могла, — сказала Линьчунь. — Пожалуйста, поскорее! Мне удалось остановить такси, но шофер не будет ждать.

Цю повернулся к Гу.

— Позже, — сказал он одними губами и тот кивнул.

Когда они сели в такси, Линьчунь обратилась к шоферу:

— Международный аэропорт. К зданию вылетов.

— Тогда нам лучше поторопиться! Вы слушали радио сегодня утром?

— Нет? А что?..

— В полдень аэропорт закрывается. Места на все рейсы уже проданы. Ни один самолет больше не прибудет в аэропорт.

Цю откинулся на спинку заднего сиденья.

— Так гони! — прорычал он, и такси рванулось с места.

Этим ранним утром улицы были забиты машинами: личные бронированные автомобили, джипы, — все рвались вперед. Неожиданно шофер резко нажал на тормоз и остановился по жесту полицейского. Через перекресток пронеслась целая процессия: сначала открытый автомобиль малинового цвета, с белыми геральдическими гребешками на дверях и флажками на каждом крыле; в ней сидел офицер и два сержанта с флагами; потом большая черная машина с затемненными стеклами, а вслед за ней — джип, забитый солдатами.

— Президент, — пробормотал водитель, когда регулировщик махнул рукой, чтобы они проезжали, — отправляется в горы.

Такси больше получаса ползло по Цянь-Короуд к повороту на автостраду. Когда они, увеличив скорость, мчались по предместью Сань-Чун, поп-музыка, которую передавали по радио, прервалась сообщением. Линьчунь внимательно выслушала его и повернулась к шоферу:

— Главная магистраль с севера на юг перекрыта.

— Да.

— Но почему?

— Наверное, чтобы там могли приземляться военные самолеты. — Шофер выключил радио и тяжело вздохнул. — У вас есть билеты на утренний рейс?

— Да, — спокойно ответил Гу. — Они зарезервированы, и бронь подтверждена.

— Какая авиалиния?

— «Катай-компани». Рейс на Гонконг.

— Здорово. Хотел бы я улететь с вами. Я высажу вас как можно ближе. Но вчера я уже был здесь и предупреждаю: приведите локти в боевую готовность.

Он не преувеличивал. Двойная вереница машин тянулась на добрых четверть мили от терминала. Они расплатились с водителем и оставшуюся часть пути прошли пешком. Цю взял Линьчунь за руку.

— Что это ты говорила о закрытой автостраде?

— Разве ты не знаешь? На этой дороге есть шесть участков, которые можно превратить во взлетные полосы. Разобрать бортики в центре и…

— Да, конечно, — перебил Цю, словно не желая продолжать эту мысль.

Им буквально с боем пришлось брать вход к терминалу, где было настоящее столпотворение. В этом бедламе было хорошо видно только огромное электронное табло с расписанием вылетов. Четыре самолета должны были подняться в воздух в течение ближайших двух часов, остальные рейсы отменялись.

— Я думаю, что китайские авиалинии где-то левее, — прокричал Гу. — В этой давке ничего не видно.

Рядом завизжала женщина, и Цю поспешно оглянулся, испугавшись, что это Линьчунь. Но это была мать, у которой толпа оттеснила ребенка. Женщина тут же впала в истерику, забарабанив кулаками в спины и груди окружавших ее людей. Несколько человек сочувствовали ей и пытались помочь, но какой-то мужчина повернулся с искаженным от ярости лицом и ударил женщину кулаком в челюсть. Линьчунь в ужасе закрыла глаза.

— Не смотри, — приказал Цю. — Идем. Идем же!

— Я заплачу пошлину, — тяжело дыша, сказал Гу. — А вы вставайте в очередь на регистрацию.

Каким-то образом они ухитрились пробиться вперед. Гу присоединился к ним в последний момент и швырнул билеты измученному чиновнику. Когда они поднимались по эскалатору, Цю обернулся и увидел лес голов, поднятых рук, злобных и испуганных лиц.

Гу проверял посадочные талоны.

— У вас проход номер два, — сказал он Линьчунь, передавая ей одну из карточек. — Нам придется идти через третий: мы иностранцы.

Они встали перед кабинками. Очередь двигалась медленно. Вооруженные пехотинцы сурово и испытующе оглядывали каждого пассажира. Когда они прошли в глубь зала, Гу потянул Цю за руку.

— Времени не осталось, так что я расскажу вам сейчас, пока не пришла девушка.

— Поторопитесь.

Гу склонился к уху Красного Дракона и что-то зашептал.

Когда они подобрались к таможне, Линьчунь уже поджидала их там. Она улыбнулась Цю, но, взглянув на него внимательнее, испугалась.

— Что с тобой? — воскликнула она, схватив его за рукав. — Ты бледен как смерть!

Изображение на видеопленке задрожало, потом установилось и стало четким: ночная сценка на улице с машиной «Скорой помощи» на заднем плане и полицейской машиной с красной лампочкой на крыше — первые несколько секунд ничего другого на экране не было. Изображение снова задрожало. Потом машина отъехала, и в углу экрана появился фургончик гонконгского радио и телевидения.

— Мы запустили все это рано утром в программе новостей, — сказал Рид. — Вот тело… Смотрите! Это Хэйнс — на заднем плане. Они уводят его… врачи… оцепление, там — толпа…

— Когда это произошло? — спросил Саймон.

— Около семи вечера… А! Вот и Мэй — убийца… Она подходит, приближается… Вот она! — Рид остановил кадр. — Верхняя левая часть экрана, передний ряд.

— Женщина в красном пиджаке?

— Верно. Агент бригады «Маджонг», сотрудница из спецподразделения Суня. Мы и раньше имели с ней дело. Она следила за вами, Джинни, или, по крайней мере, была одной из тех, кто сел вам на хвост. Вот почему вы так нервничали последние несколько недель.

— Но… зачем?

— Эта женщина сказала мне, что они получили приказ следить за всеми сотрудниками «Дьюкэнон Юнг», кто бы ни встретился, после того как был похищен Мэт. Ее прикрепили к Хэйнсу. Пора идти — через несколько минут начнется.

Рид провел Юнгов из своего кабинета, находившегося на последнем этаже Центрального полицейского управления, по коридору в комнату для деловых встреч.

— Сунь сам себя высек, — прошептал Рид Саймону. — Его люди опоздали всего на несколько секунд.

— Что же произошло?

— Хэйнс решил, что Ленни сбежал с Цюэмоя или улизнул от Ли. Инструкций он получить не мог, потому что с Ли у него не было связи. Мальчишка, очевидно, испугался и попытался дать деру. Мэй ударила его ножом. Думаю, она хотела попасть в мышцу, но промахнулась, и нож вонзился в почки. Медики считают, что у Фуна было слабое сердце. Во всяком случае, он скончался от шока в машине «Скорой помощи».

— Черт!

— Это не твоя вина.

— Ему же было сказано никуда не ходить одному.

— Теперь смотри! — Рид остановился прямо перед дверью в конференцзал Центрального управления и обернулся к Саймону. — Держи себя в руках. Мне нужно устроить представление, и ты в нем играешь не последнюю роль.

— Знаю. — Саймон потер лоб. — Я справлюсь.

— Я не о тебе беспокоюсь. Звездой шоу будет Мэт, и он должен выдержать. — Рид внимательно посмотрел на Мэта. — Как ты себя чувствуешь?

— Перестань все время спрашивать об этом.

— Извини. Но сейчас многое зависит от вас, а ты, если честно, выглядишь…

— Как я выгляжу?

— Неважно. — Рид взял Мэта за руку. — Помни, — сказал он тихо, — им нужно услышать самое главное: как Ли Лутан признался, что он член «Формозы». Мне не важно, что ты еще сообщишь или нет, но об этом ты должен сказать напрямик. Понял?