И при этих словах исчезла печаль, он наполнился радостью и миром, и, изливая источники слез, удивлялся и удивляется снисхождению Господа, Который попускает скорби, но и снова утешает, когда видит, что мы унываем.

Поэтому не унывай, не печалься в скорбях и искушениях, но любовью нашего Иисуса облегчай гнев и уныние.

И ободряй себя, говоря: «Душа моя, не унывай!» Ибо малая скорбь очищает тебя от многолетней болезни. Но вскоре она уйдет. И это так же истинно.

Искушения… Чем меньше у нас терпения, тем более сильными кажутся искушения. И чем больше привыкает человек их терпеть, тем слабее они становятся, и он преодолевает их без труда. И делается твердым, как скала.

Итак, терпение! И то, что сейчас тебе кажется трудноисполнимым, когда пройдут многие годы, само придет к тебе в руки и ты будешь владеть этим как своей собственностью, не понимая, откуда это взялось.

Поэтому трудись сейчас, в молодости, не говоря: «Почему?» — и не унывая. И когда состаришься, пожнешь урожай бесстрастия. И будешь недоумевать, откуда у тебя взялись такие прекрасные колосья, хотя ты не возделывал землю! И стал богатым, не достойный ничего! И все твои ропот, преслушание и уныние вырастили такие плоды и благоуханные цветы!

Поэтому понуждай себя.

Если и тысячекратно падет праведный, не теряет своего дерзновения, но снова поднимается и собирает силы, и Господь записывает ему победы. И победы ему не показывает, чтобы он не превозносился, а падения ставит у него перед глазами, чтобы он их видел, чтобы страдал, чтобы смирялся.

Когда же он пройдет через станы врагов и везде одержит незаметные победы, тогда Господь начинает мало–помалу ему показывать, что он побеждает, что получает награды, что руки его осязают что‑то, чего он прежде просил, но что не было ему дано. И так он упражняется, испытывается, совершенствуется, насколько вмещает естество, ум, мысль и сосуд нашей души.

Поэтому мужайся и крепись о Господе и не уменьшай своего усердия. Но проси, взывай непрестанно, получаешь или нет.

Благодать же, чтобы сказать яснее, — это малый или великий дар беспредельного божественного богатствовоздаяния, которое Он, как благий, раздает по беспредельной благости. И снова принимая то, что мы отдаем Ему как благодарение, то есть познание Бога (от которого проистекает удивление), любовь, поклонение, песнь, славословие, — все это принимая, Благий Податель снова нам воздает от Своего Свое, «Твоя от Твоих».

От Своего богатства Он наделяет, и мы, нищие, и слепые, и хромые, от него обогащаемся, и то же богатство остается у Него, без недостатка и без избытка. О величие невообразимое! Всех обогащает! Тысячи тысяч и тьмы тем обогатились и стали святыми, и то же богатство остается у Бога!

Поэтому, во–первых, знай, чадо мое, что всякое благо имеет начало от Бога. Не бывает доброго помысла не от Бога и лукавого не от диавола. Итак, все, что бы ты ни помыслил, ни сказал и ни сделал доброго, — все от дара Божия. «Всяк дар совершен свыше есть сходяй». [24] Всё — от дара Божия, своего собственного мы не имеем ничего.

Итак, всякий, кто желает и стремится принять благодать, чтобы Бог дал ему дар, должен, во–первых, хорошо познать свое собственное существо: «познай себя». И это — действительно истина. Ибо у каждой вещи есть начало. И если не узнаешь начала, не будет для тебя добра в конце.

Итак, и начало и истина в том, чтобы познать, что ты ничто, ноль, и что из ничего произошло все. Рече и быша… повеле и создашася. [25] Сказал, и явилась земля, и, взяв брение, создал человека: без души, без ума — бренного человека. Вот твое существо. Вот, что такое мы все. Земля и грязь.

Это первый урок для того, кто не только хочет принять благодать, но хочет, чтобы она осталась с ним навсегда. От этого он приобретает знание, а от него рождается смирение. Пусть он не праздными словами смиреннословствует, а на твердом основании говорит истину: я земля, я брение, я грязь. Она наша первая мать.

Землю топчут, и тебя, как землю, должны топтать. Ты грязь, ты ничего не стоишь, тебя туда–сюда бросают, из тебя строят. Из одного в другое тебя переделывают, как негодный материал.

Итак, Творец вдохнул в тебя и дал тебе дух жизни. И вот ты сразу стал разумным человеком. Ты говоришь, трудишься, пишешь, учишь: ты стал машиной Божией. Однако не забывай, что корень твой — земля. И если возьмет дух Тот, Кто тебе его дал, тобой опять будут штукатурить стены.

Поэтому поминай последняя твоя и во веки не согрешишь. [26]

Это первая причина, которая не только привлекает благодать, но и умножает ее, и удерживает. Она возводит ум к первому созерцанию естества. А без этого начала человек находит какую‑нибудь малость, но по прошествии времени ее потеряет. Ибо строит не на твердой почве, а добивается этого различными способами и ухищрениями.

Если говоришь, например: «Я грешник!», но в глубине души думаешь, что ты праведник, то не можешь избежать прелести. Благодать хочет остаться, но так как ты еще в действительности не нашел истины, то по необходимости она должна уйти. Ибо ты, несомненно, поверишь своему помыслу, что ты есть то, что ты не есть, и обязательно прельстишься. И посему благодать не остается.

Поскольку у нас есть противник, крепкий искусник, изобретатель зла и творец всякой прелести, который бдит возле нашей пяты, который из света стал тьмой и знает все, который есть враг Бога и стремится всех нас сделать Его врагами. И наконец, он — лукавый дух и легко смешивается с духом, который нам даровал Бог, и берет нашу машинку, и движет ею, как сам хочет. Смотрит, куда склоняется стремление души и каким образом ей помогает Бог, и сразу сам изобретает подобное.

Ибо есть брани, о которых человек знает и их избегает. Но есть и другие, о которых он не знает, потому что это борьба умная, и человеку нелегко их различить. Это — душевные изменения, мысленные движения, телесные болезни и перемены.

Поскольку Творец, Который создал брение, взял состав из четырех стихий: сухой, влажной, горячей и холодной, [27] — потому необходимо, чтобы человек каждое мгновение страдал согласно изменению каждой стихии. То есть сохнул, увлажнялся, нагревался и охлаждался. И если излишествуют свойства какой‑нибудь стихии, по необходимости заболевает тело. И следовательно, вместе с ним страдает и душа. И ум не может совершать свои умные движения, поскольку хромает вместе с телом.

Сохнет от солнечного жара тело? Сохнет и ум. Увлажняется, если идет дождь, и становится вялым тело? Становится вялым и ум. Охлаждается, если дует ветер, тело? Умножается с избытком желчь, помрачается ум, и торжествуют победу мечтания.

Итак, во всех этих изменениях благодать хотя и присутствует, однако не действует, так как органы больны, а наш враг диавол знает, как надо вести брань при каждом изменении. Ибо сухостью он тебя ожесточает, чтобы ты был как камень, чтобы прекословил, чтобы не слушался. Холодом он умеет охлаждать в тебе ревность, чтобы ты был холодным к божественному и остывшим. Жаром — заставлять тебя гневаться и возмущаться, не позволяя тебе различать истину. Поскольку, как мы сказали, появляется избыток крови и посредством теплоты приводит в движение вожделение — страстную часть души — и гнев. А влагой он рождает в тебе сонливость, вялость, упадок сил, расслабление всего тела.

Итак, от всего этого страдает тело, страдает вместе с ним и душа, хоть и умная и бестелесная.

Подобным образом и благодать. Когда она приближается к человеку, то изменяет не природу, а те же самые естественные свойства и благие преимущества, которыми одарено естество — насколько позволяют вместилища каждого — восполняет и переполняет или, наоборот, уменьшает и отнимает.