Не переставай молиться так до последнего твоего издыхания, Бог же силен исполнить прошение твое. Ему слава, честь и поклонение вовеки.

В предыдущей нашей главе представили мы мысленную беседу с Богом, а также и то, о чем подобает размышлять. Теперь же, возмужав духовно и к тому же получив от Господа более мощное оружие, мы, неплохо подвизавшиеся в борьбе с врагом, когда он нападал на тело наше, и получившие в разнообразных бранях немалый опыт, тотчас вооружим и ум против мысленных его противников. Тогда, если враг нападет посредством мечтаний, ум немедленно отразит его чары и, как высоко парящий орел, воспарит посредством божественных помышлений, а не будет пресмыкаться, как прежде, питаясь прахом, подобно змее. Итак, обучившись еще и этому, поведем войну с матерью всех зол, самомнением, этим смертоносным вирусом, который, как некая чахотка, губит плод монашествующего!

Поскольку так соблаговолила премудрая Божественная сила, чтобы мы, ступенька за ступенькой, поднимались по мысленной лестнице богопознания, то, если мы к тому же одолеем и сокрушим самомнение, тогда Сладчайший Податель венцов увенчает нас просвещением и снизойдет на нас божественная благодать Его. Итак, продолжая нашу речь, возвысимся мыслию, чтобы взойти к высшему; ты же, возлюбленный читатель, со вниманием слушай это божественное поучение, чтобы оно принесло тебе пользу. А сказать здесь надобно вот что. Если щедрый Господь, приклонившись к нашим младенческим мольбам, посетит Своею утешающею благодатию находящегося во мраке невежества, если немного рассеет тьму страстей, помрачающих нас, являя нам Свое безграничное желание нашего спасения, не подумай, что ты уже в безопасности, так что больше и в осторожности не нуждаешься! Но знай, что, будучи бедным, ты желал богатства. Теперь же, когда ты обогатился, тебе нужно сильно бояться, чтобы не быть окраденным. Ведь если податель благ, ум, вдруг заснет, а мысль, помрачившись, отдаст свое оружие злейшему унынию, то нападет на тебя неожиданное несчастье и неожиданно явившиеся разбойники похитят сокровище, ты же останешься вновь ни с чем.

Теперь послушай, в чем смысл сравнения с разбойниками. Когда ты молишься и беседуешь с Богом, радуясь сладости молитвы, так что душа твоя переполнена веселием, вдруг самомнение, пришедшее, словно некий разбойник, обращается к твоему уму, говоря втайне, как некогда змий Еве:. «Ты уже получил благодать, уже достиг меры святых. Дальше будет радость и мир. Ни к чему больше страх, печаль и стенания!» Ты же этой хитрой ведьме самомнения отвечай как рассудительный словами возражения и уничтожай мудрым словом злобу ее, помышляя о том, что говорит сам апостол Павел: «Что же имаши, егоже неси приял? Аще же и приял еси, что ХВАЛИШИСЯ яко не приемь?». [196] О том же говорит нам и один из отцов: «Если ты сделал что‑то без движения тела своего, это будет твоим, ибо наше тело есть творение Божие! То же самое и относительно ума. Если ты что‑то помыслил без движения ума, то это твое собственное! Ибо и ум наш — создание Божие!»

Уймись же, лукавый диавол, враг рода нашего. Ибо если бы даже сподобилось мое низкое устроение взойти до третияго небесе, как взошел святой апостол Павел, то вовсе не по моим заслугам! Вот что восклицает этот наш божественный и первоверховный учитель: восхищен бысть в рай и слыша неизреченны глаголы. [197]

Итак, ты разумеешь смысл слов апостола. Подумай и о смысле происшедшего с ним. Ибо то, что помимо нашей воли совершается, не имеет ничего общего и с собственными силами нашими. Но когда посетила апостола божественная благодать, ум же и тело изменились, то и сам он не ведал, каким образом действует Восхитивший его, ибо Он все совершает вышеестественно! Так божественный муж своей божественной проповедью спасал мир, научая нас не думать высоко о своей силе.

Так, во многих местах подчеркивает он: «Не по своей воле творю я это, но силою ДЕЙСТВУЮЩЕГО во мне ХРИСТА!»[198] Видишь истинность и рассудительность в его словах, друг мой читатель? Знай же и то, что в том, что ты делаешь якобы своей силой, нет ничего доброго, что не было бы от Бога, и ничего лукавого, что не было бы от диавола. Поэтому разумно отвечай злейшей гордости, низлагая неведение своего ума, и говори так: «Если бы мог я взойти на небеса, узреть ангелов и говорить со Сладчайшим Спасителем моим, Христом, тогда было бы моим совершенное мною. Ныне же — никоим образом!»

Поразмысли и вот о чем: если бы захотел Царь, восседающий на престоле, взять брение, грязь из болота, и приблизить к Себе, посадить рядом с Собой, кто может запретить Ему это? Но из‑за того, что Царь сделал угодное в очах Своих, может ли это брение, сидящее, как сказано, подле Царя, величаться тем, что сидит рядом с Владыкою? Или же ему должно скорее удивляться такому снисхождению и щедрой Благости Владыки, Который не отбросил эту грязь, не погнушался ею, но соблаговолил приблизить ее к Себе?

Поистине достойно удивления сказанное, и смысл его подвигает меня к великому созерцанию. Ведь брение удостаивается такой чести и принимает таковые дары, что ему, слепому мыслию, Владыка дарует зрение; его, расслабленное, валяющееся в страстях, Он укрепляет скрепами добродетелей и дает ему исправление; его, косноязычное и немое, неспособное молиться троично, в едином расположении души — УМОМ, СЕРДЦЕМ И СЛОВОМ, — Спаситель исцеляет просвещением и духовным знанием!

Итак, если такими преимуществами одарил нас Христос и ХОТЕНИЕ и ДЕЙСТВИЕ [199] принадлежат Спасителю нашему, как же мы, неблагодарные, можем гордиться? Ибо как Он пожелал, так и сделал, возвысив нас! Если же пожелает, вновь низринет в свойственную нам по природе грязь, из которой и извлек нас. Итак, восхождение есть дар божественной воли, и стояние опять‑таки — проявление той же божественной силы, как и изменение и ввержение в прежнее состояние есть испытание, посылаемое тем же божественным разумом ради нашего исправления. Поэтому мы по необходимости должны благодарить Бога за все происходящее и не печалиться из‑за случившегося изменения, но говорить так: «О Любоблаже и Человеколюбче, Спасителю мой, я достоин всякого мучения, поскольку, будучи сыном преисподней, не сетую, что совершил дела ее, и продолжаю совершать то же. Ты же Сам, Христе мой и Боже, по Своему хотению благоизволил, чтобы я восшел на небеса, и опять Сам по Своей воле ввергаешь меня в ад. Да будет же на мне воля Твоя святая!»

Только в том случае надлежит нам скорбеть, если Бог оставит нас по грехам нашим, и мы закоснеем во грехе и прогневим Его. И печалиться должно не из‑за падения, но потому, что мы опечалили Бога в ответ на любовь, которую Сладчайший Христос даровал нам. Мы же, вместо благодарности, вновь напоили Его желчью неблагодарности. И вновь, напитав губку уксусом, принесли ее Распятому!

Однако Он вновь прощает нас, если только мы, простирая крылья надежды, начертаем обновление покаяния, а не будем сидеть во тьме отчаяния. Ибо Он может и вновь спасти прибегающих к нему в покаянии. И опять Спаситель простирает к нам руки, опять Христос жаждет нас и с болью душевной ищет заблудшего. Вновь подставляет Свои божественные рамена и взывает: «Дерзай! Ты не умрешь, ибо услышал глас петуха и, выйдя из своего падения, горько заплакал. [200] Вот ты опечалился ради Меня, и Я больше не гневаюсь на тебя!»

И если, как мы сказали, ты, ни в чем не провинившись, испытал изменение, дерзай и радуйся, ибо стал искусным, благодаря приобретенному опыту. С горячей надеждой простирайся вперед, подвизаясь как имеющий знание и веру, так как ты станешь наследником вечных благ, о чем тебе и самому известно. Понуждай же себя к большему смирению!