Значит, следует побыстрее отправляться в Азрас, а оттуда – в Мангус. «Не то совсем раскинешь, девочка».

– Ты слишком молчалива сегодня, – заметил Дауло. – Что-то не так?

Джин поджала губы.

– Да нет, просто думаю, как у вас здесь тихо и спокойно, – сказала она. – В Милике в целом, и у вас дома, в частности. Мне хочется остаться здесь навсегда.

Дауло хмыкнул.

– Боюсь, ты заблуждаешься. Поживи ты у нас несколько месяцев, здешняя жизнь не покажется тебе таким уж раем, – он помолчал немного. – Итак… что же предпримут ваши люди, если окажется, что ты права? То есть, что Мангус – плацдарм для подготовки нанесения вам ответного удара?

Джин пожала плечами.

– Отчасти это зависит от того, что вы предпримете в этом случае.

Он нахмурился.

– Что ты имеешь в виду?

– Брось, Дауло Сэммон, не прикидывайся простачком. Если Мангус не представляет угрозы для Милики, у тебя и твоего отца нет оснований оказывать мне помощь и в дальнейшем. Фактически у вас обоих есть все основания выдать меня властям.

Лицо юноши приняло каменное выражение.

– Сэммоны – благородная семья, Жасмин Моро, – проговорил он ледяным тоном. – Мы поклялись оберегать тебя и не нарушим своей клятвы. Несмотря ни на что.

Джин вздохнула.

– Я знаю. Но нас… предупреждали, чтобы мы не слишком доверялись вашим людям.

– Понимаю, – тихо сказал Дауло. – Ну что же, придется тебе положиться на мое слово.

Он протянул руку и осторожно положил её на плечо девушки.

Джин замерла, прикосновение напомнило ей о Мандере.

– Мы не враги тебе, Джин Моро, – продолжал Дауло. – У нас хватает недругов здесь, на Квазаме, и мы боремся с ними уже достаточно долго. Скажу откровенно, мы чертовски устали от этой вражды. Иногда хочется отдохнуть.

Джин не ответила, и некоторое время они молча прогуливались по двору, вслушивались в доносящиеся из-за дома звуки ночной жизни Милики.

– А что означает имя Джин? – спросил вдруг Дауло. – Жасмин, я знаю, – это земной цветок, джинн, насколько мне помнится, это какой-то мифологический дух или демон.

Джин почувствовала, что краснеет.

– Это прозвище дал мне отец, когда я была ещё ребенком. Он говорил мне, что Джин – это сокращенное Жасмин, – девушка облизнула губы. – Но однажды я наткнулась в библиотеке на список нескольких тысяч имен и их значений. Так вот, там я прочла, что Джин на старояпонском означает превосходнейший.

– В самом деле? – пробормотал Дауло. – Мне кажется, что это было довольно смело со стороны твоего отца – дать тебе такое имя.

– Слишком смело, – согласилась Джин. – В примечаниях к списку я прочитала, что таким именем детей называли крайне редко, поскольку оно предъявляет очень большие требования к ребенку.

– И что, ты пыталась жить так, чтобы соответствовать ему?

Подобная мысль никогда прежде не приходила ей в голову.

– Я не знаю, – призналась девушка. – Может быть, иногда. Во всяком случае, я помню, что на протяжение нескольких недель после того, как узнала значение имени Джин, я испытывала такое чувство, будто все окружающие пытливо смотрят на меня и ждут, когда я совершу нечто «превосходное».

– И вот ты на Квазаме. И по-прежнему пытаешься оправдать данное тебе имя.

Джин сглотнула застрявший в горле комок.

– Наверное. Или, по крайней мере, пытаюсь поступать так, чтобы моему отцу не было стыдно за меня.

Прошло несколько долгих секунд, прежде чем Дауло заговорил снова.

– Я понимаю тебя. Понимаю больше, чем ты, вероятно, думаешь. Между нашими семьями не так уж и много различий, Джин Моро.

Едва заметное движение в одном из верхних окон привлекло внимание Джин, и девушка воспользовалась представившейся возможностью, чтобы избежать ответа на последнее замечание Сэммона-младшего.

– Кто-то ходит в кабинете твоего отца, – сказала она, указывая рукой вверх.

Юноша вскинул голову, озабочено глядя в окно, но тотчас же расслабился.

– Все в порядке. Это один из наших людей – курьер. Видимо, доставил ответ мэра Каппариса на запрос моего отца.

– Давай-ка все же проверим, – сказала Джин, решительно направляясь к двери.

– Секунду помедлив, Дауло двинулся вслед за ней.

Оставшись наедине с Джин, Дауло несколько утратил ощущение времени и теперь вел девушку по пустым коридорам к кабинету отца со смешанным чувством смущения и вины. Большинство домочадцев и слуг уже разошлись по своим комнатам, и шаги Дауло и Джин гулким эхом отдавались в застывшем доме.

«Мне следовало отвести Джин в её спальню по меньшей мере полчаса назад, – думал юноша, надеясь, что в полумраке незаметно, как зарделись его щеки. – Отец может рассердиться на меня».

Он попробовал было придумать предлог, чтобы убедить Джин не идти к кабинету отца, но на ум ничего не приходило.

Охранник у двери кабинета Круина Сэммона почтительно вытянулся по стойке «смирно», увидев молодого хозяина.

– Добрый вечер, мастер Сэммон. Дауло рассеянно кивнул.

– К отцу пришел посыльный. Он ещё у него?

– Нет, мастер Сэммон. Он только что ушел. Вы хотели поговорить с ним?

Юноша покачал головой.

– Нет, я хотел бы поговорить с отцом. Охранник кивнул и повернулся к интеркому.

– Мастер Сэммон, Дауло Сэммон и Жасмин Алвентин просят вас принять их, – дождавшись неслышного для пришедших ответа, охранник снова кивнул. – Можете войти, – сказал он, распахивая двери.

Круин Сэммон восседал за столом, с вечным пером в руке и странно напряженным выражением на лице.

– В чем дело, сын мой? – спросил он, когда Дауло прикрыл за собой дверь.

– Отец, мы гуляли по двору и увидели, что прибыл курьер, – сказал Дауло. – Я думал, что есть новости из Азраса.

– Да, есть. Мэр Каппарис готов принять у себя двух человек и обещает включить вас в состав рабочей бригады, как только Мангус объявит о её формировании.

– Хорошо, – Дауло видел, что отец чем-то озабочен и, наконец, решился спросить. – Что-нибудь не так, отец мой?

Круин облизнул губы.

– Подойди сюда, Дауло, – вздохнул он. Дауло насторожился. Легонько пожав руку Джин – мол, не волнуйся – он шагнул к столу.

– Прочти вот это, – Сэммон – старший подал сыну листок бумаги, избегая смотреть ему в глаза. – Я хотел, чтобы это письмо доставили тебе завтра утром, за час до рассвета. Но теперь…

Дауло осторожно взял письмо, чувствуя, как сильно бьется сердце. Почему отец так расстроен?…

«Дауло.

В моем послании мэру Каппарису я проинформировал его о том, что семья Йитра нашла инопланетный артефакт. Мэр, в свою очередь, сообщил мне, что уведомил о моем послании Шани, которые отправляют своих представителей в семью Йитра, чтобы выяснить, какими причинами руководствовались последние, утаив от властей обнаружение вышеупомянутого артефакта.

Вам и Жасмин Моро следует отправиться в Азрас как можно скорее – слишком много посторонних людей знает о её пребывание на нашей территории. Для вас подготовлен автомобиль с недельным запасом всего необходимого. Мэр Каппарис предлагает вам воспользоваться его домом для гостей, где вы будете ожидать начала вербовки рабочих.

Будь осторожен, сын мой, и не доверяй Жасмин Моро больше, чем следует.

Круин Сэммон»

Закончив читать, Дауло недоуменно посмотрел на отца.

– Почему ты сделал это?

– Так надо, – твердо сказал Круин, но вид его явно противоречил словам.

– Вы не имели права, отец.

Дауло слышал дрожь в своем голосе, чувствовал, что лицо его горит от стыда. «Сэммоны – благородная семья, – не прошло и получаса, как он говорил эти слова Джин. – Мы поклялись оберегать тебя…»

– Мы заключили сделку с Джин Моро. И она не нарушила своих обещаний.

– Ровно как и я не нарушил их, Дауло. Я обещал отправить её – вас двоих – в Азрас. Просто обстоятельства сложились так, что вы отправитесь туда раньше, чем мы предполагали.