Мусаси опасался, что его планы сочтут глупостью или юношескими мечтаниями. Если его мысли воспримут серьезно, то будут предостерегать, что политика – сомнительное дело, повседневные хлопоты отвлекут от заветного меча. Доброжелатели будут искренне печься о чистоте его души. Мусаси верил, что два воина и монах рассмеются или встревожатся, если он выскажет вслух свои замыслы.

– Положись на нас, – завершил разговор Такуан.

– Мы позаботимся, чтобы все сложилось благополучно для тебя, – добавил Удзикацу.

Синдзо, время от времени заходивший в комнату поправить светильник, уловил суть разговора. Радостная улыбка на его лице говорила о том, что он признателен отцу и его друзьям за участие в судьбе Мусаси.

Матахати проснулся и огляделся по сторонам. Акэми в комнате не было. Он выглянул во двор. Никого.

– Акэми! – позвал он.

Ответа не последовало. Матахати рывком распахнул стенной шкаф. Новое кимоно, которое Акэми недавно сшила, исчезло.

Матахати пошел по улице, расспрашивая соседей, не встречали ли они Акэми.

– Я видела ее рано утром, – сообщила жена угольщика.

– Где?

– Она была красиво одета. Я спросила, куда это она нарядилась, а она и говорит: «К родственникам в Синагаву».

– Синагава?

– Разве у нее там нет родни?

– Да-да, есть, конечно, – поспешно соврал Матахати. Побежать за ней? Матахати, по правде, не слишком был привязан к Акэми. Ее исчезновение скорее раздражало его. Матахати сплюнул и пнул камешки под ногами. Перейдя дорогу Сибаура, он побрел к берегу моря. Матахати каждое утро подбирал здесь рыбу, потерянную рыбаками. Пока Акэми готовила рис, он находил пять-шесть рыбин, выпавших из корзин. Сегодня рыба не интересовала его.

– Что случилось, Матахати? – похлопал его по плечу ростовщик с главной улицы.

– Доброе утро, – поздоровался Матахати.

– По утрам приятно прогуляться. Молодец, что каждое утро гуляешь. Полезно для здоровья.

– Шутите! Для здоровья гуляют богачи вроде вас. У меня нет времени для прогулок.

– Неважно выглядишь. Неприятности?

Матахати и Акэми хорошо знали ростовщика, он не раз выручал их деньгами.

– Давно собираюсь поговорить с тобой об одном деле, да все недосуг, – продолжал ростовщик. – На работу идешь?

– Какая у меня работа!

– Может, рыбу половим?

– Я не любитель, – почесал в затылке Матахати.

– Ничего, садись, вот моя лодка. Грести умеешь? Хочу предложить тебе дельце, на котором можно хорошо заработать. Возможно, тысячу золотых.

Матахати мгновенно увлекся рыбалкой.

Отплыли далеко от берега, но море было мелким, и днище лодки скрежетало по дну. Матахати перестал грести и спросил:

– Какое дело?

– Слушай! Держи шест над водой, пусть люди думают, что мы рыбачим.

Ростовщик вытащил из-за пазухи дорогую керамическую трубку и набил табаком.

– Прежде скажи, что обо мне судачат люди?

– О вас?

– Да, обо мне, Дайдзо из Нараи.

– Ростовщики, конечно, живодеры, но вас хвалят, вы добрый. У вас есть сердце.

– А как относятся к моей набожности?

– Все знают о ваших богатых пожертвованиях храмам.

– Кто-нибудь из городских властей не расспрашивал здесь обо мне?

– С какой стати?

Дайдзо засмеялся.

– Мой вопрос показался тебе глупым. На самом деле я не ростовщик. А теперь, Матахати, предлагаю тебе возможность, какая выпадает раз в жизни. Хочешь поймать золотую рыбку?

– Что нужно делать?

– Поклянись, что выполнишь мою просьбу.

– И только?

– Да. Считай себя покойником, если вздумаешь потом отказаться.

– Что я должен сделать? – настороженно переспросил Матахати.

– Пойти в артель, которая копает колодцы.

– В замке Эдо?

Дайдзо задумчиво посмотрел на воду.

– Ты сообразительный, Матахати. Именно в замке Эдо. По-моему, Умпэй давно зовет тебя к себе. Прими его предложение.

– Но… разве заработаешь кучу денег, копая колодцы?

– Не спеши, выслушай меня до конца.

Матахати летел домой как на крыльях. Они договорились, что вечером Матахати зайдет к ростовщику за авансом. Дайдзо обещал ему тридцать золотых.

Матахати лег спать. Ему снились горы золота.

Проснулся он поздно вечером. От волнения у него пересохло во рту. Выйдя из дома, Матахати постоял немного, раздумывая о неожиданном предложении. «Кто же он на самом деле?» – размышлял он о Дайдзо.

Дайдзо сказал ему: «Выждешь удобный момент и, когда появится сёгун, убьешь его из мушкета. Мушкет и порох спрячут на территории замка под большим рожковым деревом неподалеку от задних ворот».

За рабочими в замке, конечно, строго надзирали, но все же Матахати мог выполнить поручение мнимого ростовщика. Хидэтада любил проверять работы в замке. После выстрела Матахати успел бы скрыться в поднявшейся суматохе и бежать через внешний ров.

Дома Матахати не находил себе места от волнения. Слова Дайдзо звучали в его ушах. Матахати бил озноб, он покрылся гусиной кожей. «Ужасно! Сейчас же откажусь», – решил он, но тут же заколебался, вспомнив, что ему говорил Дайдзо: «Теперь, когда ты посвящен в тайну, на тебя возлагаются строгие обязательства. Неприятно говорить, но в случае отказа от них проживешь не больше трех дней». Матахати поежился, представив взгляд Дайдзо.

Вечером Матахати шел по переулку Нисикубо к лавке ростовщика на улице Таканава. Он миновал глухую стену и остановился перед низким входом в лавку.

– Входите, не заперто, – раздалось изнутри.

– Дайдзо?

– Рад тебе. Пройдем в склад.

Они двинулись по длинному узкому коридору.

– Садись, – сказал Дайдзо, ставя свечу на сундук. – Видел Умпэя?

– Да.

– Когда он возьмет тебя в замок?

– Послезавтра.

– Все в порядке?

– Надо еще заверить печатью мои бумаги у чиновников в округе и в квартале.

– Не беспокойся, я состою в квартальном комитете.

– Почему?

– Ничего удивительного. Я влиятельное лицо здесь, поэтому окружной голова предложил мне войти в комитет.

– Я не удивился… но все так неожиданно.

– Ха-ха! Знаю, что ты подумал. Считаешь, что недопустимо держать в комитете такого, как я. Пойми простую истину: имей деньги, будешь всем угоден и в местное начальство выбьешься. Подумай, Матахати, ты ведь скоро разбогатеешь.

– Д-да, – заикаясь произнес Матахати. – В-вы дадите мне задаток?

– Сию минуту.

Дайдзо со свечой отошел в дальний конец склада, снял с полки лакированную коробку и отсчитал тридцать золотых монет.

– Есть во что завернуть? – спросил он.

У Матахати ничего не нашлось. Дайдзо поднял с пола тряпку и кинул ее Матахати:

– Заверни да спрячь за пазуху.

– Вам нужна расписка?

– Расписка? – рассмеялся Дайдзо. – Честный ты парень! Нет, не нужна. Поручительством служит твоя голова.

Матахати часто заморгал и произнес:

– Я лучше пойду.

– Не спеши. Как следует все запомнил?

– Да. Вот только один вопрос. Вы сказали, что мушкет спрячут под рожковым деревом. А кто его туда положит?

Матахати с утра думал об этом, не представляя, что возможно пронести мушкет и боеприпасы на тщательно охраняемую территорию замка да еще запрятать их за месяц до намеченного покушения.

– Не твое дело, – ответил Дайдзо. – Думай о своем задании. Ты переживаешь, потому что пока не свыкся со своей ролью. Недели через две совершенно успокоишься.

– Хотелось бы.

– Во-первых, тебе следует мысленно настроиться на выполнение задания, а потом действовать.

– Понятно.

– Я не могу допустить провала дела из-за пустяков, поэтому спрячь деньги подальше и забудь о них до завершения задания. Они от тебя никуда не денутся. Деньги могут загубить важное дело.

– Я уже думал об этом. Позвольте спросить, где гарантия, что вы заплатите обещанное после выполнения задачи?

– Не хочу хвастать, но деньги меньше всего волнуют меня. Подойди!

Дайдзо поднял свечу и стал показывать Матахати ящики из-под лакированных подносов, доспехов и прочих товаров, расставленных в складе.