Опытный штурмовик Капустин подошел ко мне, и мы крепко обнялись. Растроганный, он долго не выпускал меня из объятий, затем тряс мою руку. Все сидящие за столом горячо нам аплодировали, каждый из них понимал, какое это счастье — спасти товарища. Взаимовыручка, готовность без колебаний прийти на помощь, взаимное доверие, единение — это и есть фронтовое братство.

…7 сентября сопровождаем группу дальних бомбардировщиков ДБ-Зф за линию фронта в район Красниково. Дальние бомбардировщики, как правило, не назначались для атак переднего края противника в дневное время. Максимальная скорость ДБ-Зф — 450 километров в час. Летать без прикрытия они не могут. Но теперь здесь, на нашем направлении, этого требовала обстановка. ДБ-Зф работали и днем при наличии большого наряда истребителей.

Мы с особой тщательностью готовились к этому полету: заранее рассчитали рубежи, сигналы, пункт встречи, проиграли все на картах, отработали полет методом «пеший — по-летному».

И вот несколько девяток уже приближаются к аэродрому. В небо взмыли три красные ракеты. Полк взлетает, строится на флангах и сзади колонны бомбардировщиков. Связываемся с ними по радио, кроме того, обозначаем себя желтыми ракетами. Ведущие экипажи берут курс к переднему краю.

В небе спокойно. Кажется, ничто не сможет помешать нам выполнить задание. Но вот впереди по курсу вспыхнул разрыв крупнокалиберного зенитного снаряда, за ним другой, третий… Идет пристрелка. Ее сменяет сплошная стена огня. Уже все небо клокочет вспышками разрывов. Враг целит в центр кильватерного строя. Осколки барабанят по обшивке моей машины, ее швыряет из стороны в сторону, словно щепку на быстрине бурной реки. Чтобы удержать самолет по курсу, нужны огромные физические усилия.

Но мы не сворачиваем с этой адовой дорожки, на которой вихрят смертоносные осколки.

Без потерь все же не обходится. Левый крайний из второй девятки, накренившись, резко идет к земле… Я вижу, как летчик пытается вывести машину из пике, но она уже неуправляема…

— Боевой курс! — передает флагманский штурман.

Ведомые машины, как бы подтягиваясь, подходят ближе к своим ведущим. Теперь мы идем к точно заданной цели. Штурманы отыскивают ее в свои прицельные окна и готовятся к сбросу бомб.

— Сброс!

Внизу вспышки взрывов, столбы дыма и пыли. Фотоснимки замыкающего разведчика потом подтвердят: удар был снайперский. Уничтожено немало вражеской техники, автомашин, разрушены инженерные сооружения.

Несколько фашистских истребителей пытаются прорваться к охраняемым нами бомбардировщикам, но прикрытие надежно. Гитлеровцы отваливают в стороны, натыкаются на наши заслоны Из всего видно: противник выдыхается, у него не хватает сил, чтобы действовать с одинаковым упорством на всех направлениях советско-германского фронта. Значит, уже недалек тот час, когда мы, наконец, погоним его на запад без остановки.

8 сентября сопровождаем «илы» для нанесения удара по скопившимся танковым частям врага западнее Брянска. Погода с утра отвратительная — низкая облачность, туман. Все это мешает производить взлет. Только к середине дня облака поднимаются до 200–300 метров, и видимость улучшается. Получаем разрешение на вылет. Первыми взлетают штурмовики, за ними — истребители. Низкие облака все же мешают, заставляют прижиматься к земле, как бы ставя заслон у нас на пути. Ведущий группы «илов» с трудом опознает местность, ведет самолеты под нижней кромкой облаков, маневрирует над верхушками деревьев.

Внизу густо темнеют воронки от разрывов снарядов и бомб, валяются срубленные взрывами деревья, застыли искореженные остовы танков, орудий, автомашин. Мелькает ломаная линия передовой: окопы, траншеи, ходы сообщения.

— Проходим линию фронта, — докладывает ведущий штурмовиков.

Увеличиваем скорость до максимальной и проскакиваем опасную зону. Прямо по курсу видны разноцветные трассы снарядов, «букеты» разрывов. Противник берет нас в «клещи» Не теряя времени, штурмовики с бреющего устремляются в атаку на части усиления врага. Мы видим их — пехоту и танки на марше к переднему краю.

«Черная смерть», как называли фашисты наши штурмовики, носилась над вражескими войсками, разила их огнем, сеяла панику. Вспыхивали и останавливались танки. На дорогах сразу же возникли пробки. Все вокруг горело. Гитлеровцы метались, охваченные ужасом, прыгали в окопы, щели.

Только теперь замечаю истребители противника. На малой высоте они проскочили поперек строя штурмовиков, определяясь для атаки. Но мы рядом со своими. «Мессеры», покружив, уходят, затем появляются вновь. Пара неприятельских истребителей наваливается на отставший «ил», мы немедленно бросаемся на помощь. Не выдержав контратаки, враг уходит влево, почти цепляясь плоскостями за верхушки деревьев.

На помощь «мессерам» спешат «фоккеры». Не сумев прорваться к штурмовикам, они отсекают «яки». Машина крайнего в ряду младшего лейтенанта В. Ф. Шишенкова вспыхивает и несется к земле. Отбивая атаки «фоккеров», мы со слезами на глазах провожаем взглядами горящий самолет боевого товарища. «Фоккеры» продолжают наседать, их число растет. Подбит еще один Ил-2. Резко накренившись, он валится на крыло и несется к земле. В шлемофонах мы слышим взволнованный голос летчика: «Прощайте, друзья!»

Жажда мести кипит во мне. Я настигаю «фоккер», который расстрелял нашего товарища, и даю очередь. Фашист переворачивается вверх брюхом и идет вниз в районе хутора Синявский. Горящий штурмовик врезается в гущу танков и автомашин противника. Прощай, дорогой боевой друг! Подвиг твой мы никогда не забудем.

Справа и слева нам угрожает несколько «фоккеров». Мы с Погореловым отражаем их атаки на пересекающем курсе, не отрываясь от своих «подопечных».

Вот и линия фронта. Ведущий штурмовиков командует: «Подтянуться!» «Илы» прижимаются друг к другу, крыло к крылу. Стрелки-радисты встречают «фоккеры» огнем турельных установок.

Психическая атака «фоккеров» общими усилиями была отбита. Вернувшись на аэродром, мы еще долго анализировали этот вылет. Многие удивлялись, как нам удалось выполнить задачу в таких сложнейших условиях воздушной и метеорологической обстановки. По-видимому, уже достаточно возросло наше летное мастерство, от которого во многом зависит успех любого полета. Наши вылеты превращаются в постоянную работу, трудную, опасную, но необходимую не только нам, но и наземным войскам.

Можно с уверенностью сказать, что учеба в годы войны была неотъемлемой частью всей жизни нашей страны как в тылу, так и на фронте. Во имя главной цели, во имя победы во всех уголках неоккупированной территории была развернута огромная сеть подготовительных учреждений: школ, курсов, готовивших пополнение, кадры специалистов как мирных, так и военных профессий.

Много прошло лет, но я никогда не забуду «академии в воздухе», где усваивались и закреплялись тактика, огневое дело, способы наиболее умелого использования технических и летных данных самолетов. Много внимания уделялось морально-психологической закалке, воспитанию боевого порыва, ненависти к врагам социалистического Отечества. Таков закон войны: бой и учеба неотделимы.

Третий год идет тяжелая, кровопролитная война. Враг еще силен, но уверенность советских воинов в победе крепнет изо дня в день.

На нашем участке бои ведутся в районе севернее Людиново. Могучее дыхание фронта чувствуется и в воздухе. Большие группы краснозвездных самолетов курсируют в небе непрерывно. И только в промежутках между их вылетами над полем боя появляются фашистские истребители.

…Сели, заправились горючим. Не успели отдохнуть, как заработали моторы «илов». Это сигнал и для нас: приготовиться к сопровождению.

— По машинам! — командует начальник штаба подполковник П. А. Федюнин.

Вылетаем парами, идем на малой высоте. Удар предстоит по гряде высот. Там окопался матерый враг. Над районом цели — гарь и копоть. Видно, уже поработали наши бомбардировщики. Дым и пыль, смешавшись с низкими облаками, образовали огромную черную тучу. Она закрывает от нас наземные войска, время от времени как бы пульсирует взрывами, гаснет, растекается.