Тут следует сказать о наших девчатах — парашютоукладчицах Александре Мягковой и Кате Барановой, мастерах по вооружению Лиде Зубковой, Нине Зинченко, Зине Цветковой, Лене Марьясовой, Тане Непомнящей и других специалистах различных профилей. Их труд во фронтовых условиях был далеко не простым делом. Кроме своих прямых, непосредственных обязанностей девушкам нередко приходилось подменять товарищей, выполнять тяжелую физическую работу, которая по плечу лишь мужчинам. Что поделаешь, нехватка людей сказывалась всюду.

Случалось, девчат назначали нести и караульную службу, и они отлично справлялись с поставленной задачей. Помню, в Сальске Шура Мягкова стояла на посту у машин. Уже светало, и Шура увидела в небе группу фашистских самолетов. Летели они стороной и бомбить будто не собирались. Вскоре ветер донес до поста листовки. «Стоит на это тратить горючее», — подумала Мягкова Она ведь знала, с каким презрением наши люди относились к этим бумажкам.

Неожиданно совсем рядом увидела незнакомца в гражданской одежде. Он двигался крадучись, обеспокоенно поглядывал по сторонам.

— Стой, кто идет!

Неизвестный пробормотал что-то невнятное, но не остановился.

— Стой, стрелять буду! — предупредила Шура и прицелилась.

Нарушитель застыл на месте, а Мягкова выстрелом вызвала начальника караула.

Сопровождать задержанного в штаб было поручено Александре Мягковой и Лиде Зубковой. Сосредоточенные, серьезные, они шли за ним с винтовками наперевес: крепкая, статная Мягкова и стройная Лида Зубкова.

На следующий день из штаба полка был получен приказ, подписанный майором Федюниным. В нем Александре Мягковой объявлялась благодарность за бдительность на посту. Видно, не простым прохожим оказался задержанный.

…Двадцать дней апреля промелькнули в учебе, тренировках, кратковременном отдыхе. И вот полк вылетел на Кубань.

Цветут сады. Сверху кажется, что станицы утопают в белых озерах. Смотрю на эту красоту и чувствую, как тоскливо щемит сердце. Все до боли напоминает родной край. Когда-то доведется побывать дома?..

Садимся на аэродром. Не успеваем осмотреть машины, как в небе нарастает грохот. Наблюдатели докладывают: группы бомбардировщиков в сопровождении «мессеров» идут на Краснодар. Хорошо бы ударить по ним внезапно. Кто-то из ребят бросается к кабине своего самолета, но в раздумье застывает на месте: за время перелета выработано все горючее, баки пусты. Жаль. После длительного перерыва так хотелось в бой!

В тот же день всем полком облетали линию фронта, побывали и над «Голубой», перехватили разведчиков противника — они, не приняв боя, ушли обратно, даже не пытаясь углубиться на нашу территорию.

4-я воздушная армия под командованием К. А. Вершинина обживала Кубань. Ожесточенные бои шли за станицу Крымская. Наши наступали, оборонялись, контратаковали, метр за метром отстаивая родную землю. Не утихали сражения за Новороссийск. Обстановка изо дня в день осложнялась.

Полк перебазировался на передовой аэродром — в шести-восьми километрах от линии фронта. Поднимаемся в воздух по вызову передового командного пункта. На нем сейчас постоянно находился командир дивизии — генерал-майор авиации А. В. Борман.

Ежедневно над передовым аэродромом закипают жаркие схватки. С обеих сторон в них принимают участие сотни самолетов. На горизонте прямо в небо тянутся черные ленты дыма. Это догорают сбитые самолеты.

В промежутках между налетами гитлеровцы ведут обстрел нашего аэродрома крупнокалиберной артиллерией. Мы прячем самолеты в капониры, но полностью избежать потерь не удается. Военно-воздушные силы, сосредоточенные гитлеровцами в районе боевых действий, были весьма значительны. К тому же, их самолеты Ме-109ф, Ме-109 г-2, ФВ-190, Ме-110 обладали большей скоростью, чем наши И-153 «Чайка», И-16, Як-7б, Як-1. Немаловажен тот факт, что немецкие самолеты базировались на аэродромах Крыма, где были оборудованы твердые полосы покрытия. Они позволяли взлетать в любых погодных условиях — в распутицу и весенние грозы. Отступая, фашисты приводили в негодность все площадки, которые могли бы быть использованы для базирования советской авиации. В дождливую погоду грунтовые аэродромы размокали и становились ограниченно годными для использования. Как оказалось, на аэродромах Донбасса и юга Украины противник сосредоточил свыше 800 бомбардировщиков Ю-88, Хе-111, Ю-87, которые действовали также над Кубанью.

Наши летчики, благодаря настойчивости и упорной работе, в короткие сроки овладели новыми типами боевых машин Ла-5, Як-9. Это были замечательные самолеты. Мы любовно называли их крыльями победы.

В середине апреля на Кубани разгорелись невиданные до того времени сражения за господство в воздухе. Такого напряжения, как по массовости, так и по интенсивности полетов, еще не знал воздушный фронт с начала войны. Иногда в сутки производилось до двух тысяч самолето-вылетов. С раннего утра и до позднего вечера в небе шел смертельный поединок. Гудели моторы, горели, разлетались на куски и врезались в землю, взметая вверх огненные столбы, и наши, и вражеские машины.

За несколько дней до первомайских праздников мы узнали приятную новость: в полк прибыла делегация саратовских колхозников во главе с Ферапонтом Головатым. Конечно, членов делегации прежде всего интересовало, как «ведут себя» подаренные ими самолеты и как вообще идут дела на фронте.

Встреча с нашими саратовскими друзьями надолго запомнилась тем душевным теплом, сердечностью, которые звучали в словах-выступлениях наших гостей, приехавших отчитаться перед нами за свой труд и принявших от нас наш боевой рапорт.

— Передаю вам, дорогие наши соколы, пламенный колхозный привет. Бейте фашистских бандитов, гоните их поскорее прочь с нашей земли. Родина и народ верят в вас. А мы, ваши отцы, матери, жены, дети, будем бить врага своим трудом. Не сомневайтесь, люди в тылу — крепкая опора для вас, — не торопясь, негромко говорил Головатый, и такая сила звучала в его призыве, что мы, и летчики, и техники, твердо поклялись выполнить наказ колхозников. В конце встречи командир сообщил итоговые цифры сбитых нами на колхозных самолетах машин противника. На моем счету было к тому времени три, на счету Шмалия — две.

Гости прибыли к нам под вечер. Мы собрались в штабной просторной землянке на торжественный ужин. А вечером при свете крошечной коптилки из снарядной гильзы я долго и старательно писал письмо на Саратовщину — ответ моей знакомой Марийке, чтобы успеть передать его с членами делегации.

После обеда делегация отбыла из нашей части, поблагодарив летчиков за встречу и убедившись, что колхозные машины надежно служат делу победы над фашистами.

Два месяца наступления на Кубани дали возможность нашим войскам выйти на рубеж Темрюкский залив — станица Крымская и закрепиться здесь, с тем чтобы скопить силы для нового продвижения на запад. Одновременно с наступлением на Кубани происходили жестокие бои в районе Новороссийска, где в чрезвычайно трудных условиях армия генерала Леселидзе выполняла задачу по освобождению этого города и морской базы.

Еще в начале февраля 1943 года южнее порта удалось высадить десант под командованием отважного майора Цезаря Куникова. Десант овладел небольшим плацдармом на Мысхако и мужественно удерживал его. Площадь в 30 квадратных километров гитлеровцы атаковали с суши, с моря и воздуха, специально подготовив операцию под кодовым названием «Нептун». В ходе ее намечалось уничтожить отважный десант.

Военный совет 18-й армии издал специальное обращение к героям-малоземельцам. «Малая земля — это смертельный нож в спину подлого врага, — писалось в нем. — Боевые товарищи! На Малой земле решаются большие дела во имя освобождения нашей Родины от немецко-фашистских захватчиков».

Советские войска были охвачены единым порывом во что бы то ни стало удержать Малую землю и, развив наступление, освободить Новороссийск.

Получен приказ вылететь группой на прикрытие Мысхако. Противник подкрадывался к Малой земле со стороны моря — приближалось более сотни бомбардировщиков.