И так уже много лет. Двенадцать или тринадцать. Уже и не знаю. Не помню даже, когда ушел от Элизабет. Помню только момент, когда принял это решение. Это было тем вечером, когда она пересмотрела бабских фильмов и много выпила. Сначала она захотела секса. Она добилась своего, и ничего ее не сдержало. Даже то, что заглядывал ей под юбку в среднем раз в месяц и то ненадолго. Я почувствовал, что сопротивление бессмысленно, поэтому лег и ждал — чем же все это окончится. Правда ждал, потому что Элизабет вдруг вспомнила о существовании позиции “наездника”. Через пятнадцать минут стонов и криков, она зарычала и обвинила меня в том, что я ей изменяю. Я не взорвался горьким смехом, не осмеял ее, не стал объясняться. Нет, решил устроить спектакль.

Сдвинул ее с себя — что было делом не легким — поволок к зеркалу и показал ей невысокого человечка с синяками под глазами, редеющими волосами, нездоровой кожей, заметным брюшком, тонкими ногами и волосатыми плечами.

— Опомнись, женщина, — спокойно сказал я. Мне было все равно. Я ушел без театральных жестов. Не было хлопанья дверями, слез, выкрикивания ругательств. Я проснулся, сказал что-то, что-то съел, собрал самое необходимое и убрался к черту на кулички.

Значит, на задворки “Мэддиз”. Там меня ждал покой. И не только.

Возвращение домой было совсем не легким. Натан чувствовал — то, что он пережил в доме Анны, и узнал от нее, наложит отпечаток на его жизнь. Он решил исправить начинающуюся подавленность единственным известным ему способом. Остановился перед “7-Eleven” и оторвал сонную продавщицу от переписки в Твиттере.

— Упаковку из шести буда (видимо, речь идет о пиве “будвайзер” — прим. переводчика), пожалуйста, — сказал он. — Бутылочного.

Звякнуло стекло, которые ставили на прилавок.

— Что-то еще? — спросила девушка, смерив его оценивающим взглядом.

“О, нет”, - подумал Натан. — “Только не это. Надеюсь, что она меня не узнает”. Он быстро развернулся и взял со стеллажей пакет с булками, нарезку салями и масло. Мужчина расплатился и поспешно вышел, сопровождаемый пристальным взглядом продавщицы.

— А говорят, что количество читающих, черт его дери, сокращается, — прошипел он, заводя мотор машины. “Ранглер” осветил фарами пустую стоянку и витрину магазина, на секунду выхватил из темноты бумажный пакет, который куда-то нес ветер, и выполз на главную дорогу. Натан зачем-то включил обогрев, а затем вставил диск в проигрыватель. Из динамиков послышались холодные звуки The Cure.

— Твою мать, нет настроения, — пробормотал Натан, и выключил проигрыватель. Резко зажег сигарету. Мотор работал мерно. Порывы ветра время от времени врезались в джип, качающаяся антенна посвистывала. По обе стороны дороги стояли темные стены деревьев, изредка их освещали фонари. Высоко в небе клубились облака. Он не смотрел, куда едет — будто бы отключился от всего мира.

“Убежал из Нью-Йорка от своего имени”, - подумал он, — “от проблем, решений, от встреч и исследований, от давления и напряжения. Убежал от вопросов о следующей книге. Убежал от Фионы. Выбрал единственное место в мире, которое сумел полюбить, и оказалось, что попал в ловушку. И здесь появляется загадка, которая много мрачнее всего, что когда-либо написал, ибо она настоящая. Хочу помочь. Чувствую, что надо, но… Но как?”

На лобовое стекло упали капли — начинался дождь. Свет фар осветил его новое жилище, прятавшееся между деревьев.

Он припарковался поближе к веранде, сгреб покупки и взбежал по мокрым ступеням. Он сунул руку в карман, чтобы достать ключи, и вдруг услышал тихое мяуканье. Что-то мягкое потерлось о его ногу.

— Привет, — пробормотал он. — Тебе негде остановиться? Запрыгивай!

Он открыл дверь, и кот без тени сомнения вошел в дом. Натан последовал за ним и вдохнул атмосферу дома. Было холодно, и Натан подумал, не стоит ли выйти и нарубить дров для камина.

— Во-первых, ты не знаешь, где дерево и топор, — напомнил он сам себе. — Во-вторых, никогда в жизни ты не рубил дрова. В-третьих, даже если бы был чемпионом мира по рубке дров, вряд ли захочешь делать это в темноте и под дождем.

Убежденный этими аргументами, снял пленку с дивана, подсунул к нему лавку и разложил покупки из “7-Eleven”. Сделал бутерброд с салями и проглотил его, даже не смакуя.

— Мяу, — напомнил о себе кот, внимательно следивший за его манипуляциями.

— И где мои манеры, — улыбнулся Натан, и дал гостю кусок, который кот поглотил с грацией, умело маскирующей жадность.

Писатель съел еще одну булку, угостил кота, который уже наелся, и утратил живой интерес к хозяину дома. Затем Натан открыл пиво. И тогда его взгляд зацепился за сумку с лэптопом.

Уезжая из Нью-Йорка, Натан пообещал себе полностью порвать с прошлой жизнью. Но в глубине души он понимал, что выполнить это невозможно. Не существует человека, способного полностью переделать себя, для этого недостаточно сменить акцент и взять фальшивое имя. Никто не может избавиться от воспоминаний, навыков и предпочтений только потому, что…

Чтобы родиться заново? Очередной абсурд.

Он и сейчас носил свою любимую куртку. Курил те самые сигареты. Он знал, что в одной из сумок лежит экземпляр “Шепотов” и, как минимум, одна фотография Фионы. Натан не мог перестать вспоминать.

Он поставил бутылку с пивом на лавку и подтянул к себе лэптоп. Включил, хотя и пальцы дрогнули. Заработал вентилятор, замигала заставка операционной системы. Натан вздохнул с облегчением. Одним из решений, которые он принял, покидая Нью-Йорк, было воздержание от интернета. Тогда он не отдавал себе отчет, насколько это трудно и болезненно. В мыслях Натан убеждал себя, что это бессмысленно, потому что в этой глуши интернет и книги — единственная форма контакта с внешним миром. Он подсоединил модем к гнезду USB. Через минуту его засосало киберпространство.

Он утратил контакт с окружающим миром. Проверил оба почтовых ящика, три банковских счета, проверил свой профиль на твиттере, страницу издательства, свой старый литературный блог и форум. Он мчался через дебри интернет-страниц все быстрее, все меньше уделяя им внимание, усмехался, читая новые сообщения, поспешно ответил на электронные письма, записал издательские новости. Время шло, дождь по-прежнему стучал в окно, к двум пустым бутылкам присоединилась третья. На экране сменялись кадры из фильмов, сатирические картинки и раздетые знаменитости.

Кот мяукнул громче.

Натан отодвинулся от компьютера и полез за зажигалкой. В тесном кармане джинсов нащупал продолговатый предмет. Но это была не зажигалка, а флэшка Анны Крэйг. Маленький диск емкостью один гигабайт совсем ничего не весил, но вызвал лавину воспоминаний, которые угнетали Натана. Пиво, интернет и дождь отгородили его от беспокоящих вещей, но завеса оказалась непрочной и кратковременной. Спящий ребенок. Разговор на несуществующем языке. Возбуждение Анны. Ее надежды.

— Вот черт. — Натан сжал кулак. — Все-таки… Все-таки, я не оставлю ее так. Я должен ей как-то помочь.

В неожиданном приступе решимости вставил флэшку в гнездо USB и вызвал программу-проигрыватель. Его пальцы пробежали по клавиатуре, вписывая — не без ошибок — адрес форума любителей паранормальных явлений. Он набрал пароль и стал ждать.

Аудиосистема лэптопа ожила. Сначала раздалась тихая музыка, а потом послышался тот самый мужской голос, неожиданно мощный и ошеломляющий. Натан даже отшатнулся — он выдержал только несколько непонятных слов, после чего закрыл лэптоп. Существо, посещающее маленькую Ванессу Крэйг, произнесло еще слово и стихло.

Тишина. Шум дождя. Дыхание спящего кота. Шипение догорающей сигареты. Стук сердца.

Подождал немного, затем медленно и осторожно открыл лэптоп, и сразу же выключил звук. Затем, торопясь, он отправил первый из файлов на форум, написал короткую просьбу о помощи в идентификации источника, и уже собирался разместить остальные на другом форуме, когда выяснилось, что у него нет адреса этого сайта. Через минуту он понял, что видит экран как бы сквозь дымку, а мысли начали разбегаться. Он смог закрыть компьютер, почистить зубы ледяной водой, и столкнуть кота на пол, после чего вытянулся на диване. Завернулся в одеяло и заснул.