Литмир - Электронная Библиотека
A
A

К счастью, мне это не грозит. Прихвачу его и не отпущу. Переработаю в что-то особенное, создам историю, каких мало.

Я дам ему ник “файрвол”.

Но начну с маски.

10

Этим утром Натан старался сделать все, как положено. Принял горячий душ, съел нормальный завтрак, выпил крепкий кофе, покормил кошку, нарубил дров. Все это сложилось в ритуал, который должен был разогнать злую ауру, висящую над городом, или хотя бы уменьшить вред, наносимый ей. Над кронами деревьев по-прежнему висели тяжелые тучи, каждую минуту угрожающие очередным дождем.

— Еще немного, и у меня отрастут жабры, — буркнул он, садясь в машину. Несколько минут он переключал разные радиостанции, пока не нашел радиостанцию штата. Комментатор со страстью вещал о штормовом фронте, который шел со стороны Мэна на юго-запад. Натан выругался и выключил радио. Тут же лобовое стекло оросил моросящий дождь.

— А может, они уже у меня есть? — спросил он у своего порозовевшего и побритого отражения в зеркале.

Он не спеша ехал по городу. Он пытался составить план предстоящего разговора, но не мог не заметить, что последние дни похитили у окрестностей осеннее очарование. Голые, лишенные листьев деревья и люди в плащах придавали улицам Нонстеда кладбищенскую атмосферу.

Дом Макинтайров произвел еще худшее впечатление. Это было строение, имитирующее викторианский стиль, с большими окнами, лужком, окруженным розовыми кустами и привлекательным вязом перед домом. Глядя на голое дерево и на криво припаркованный “нисан”, Натан не мог избавиться от впечатления, что в доме случилось что-то страшное. Что дом кричал о помощи.

Он неуверенно нажал на звонок и отступил на шаг, нервно потирая ладони. Почти тут же дверь открылась настежь.

— Чем могу помочь?

— Миссис Макинтайр? — пробормотал Натан. Перед ним стояла немолодая, не худая, но ухоженная и элегантная женщина, демонстрировавшая типичное для женщин умение выражать десятки эмоций языком тела. В том, как она уперла руки в бока и легко склонила голову, крылись одновременно любопытство и неудовольствие. Натан не сомневался, что десять-пятнадцать лет назад она могла стать предметом жестоких сражений.

— Да, это я, — сказала она. В голубых глазах появилось беспокойство. — Вы из полиции?

— Нет, нет. — Натан махнул рукой. — Я не из полиции. И не из СМИ. Меня зовут Натаниэль Маккарниш и… меня интересует то, что произошло с вашим мужем.

— Зачем? — Она застыла.

— С ним произошло что-то очень нехорошее. Что-то, что происходит нечасто, что-то, с чем не справятся не полиция, ни психотерапевт.

— Вы меня удивили. Уходите.

Она сделала движение, желая закрыть дверь, но Натан придержал дверь рукой.

— Я не хотел вас испугать, извините. У меня нет злых намерений, хочу разгадать эту загадку.

— Вы не отсюда, — жена агента по продаже недвижимости слегка прищурила глаза. — Издалека, из какого-то далекого города, наверняка большего, чем Нонстед. Почему вас интересуют наши проблемы?

— Интересуют. Когда-то я тоже потерял близкого человека. При похожих обстоятельствах.

— Вы ее нашли? — голос женщины немного дрожал.

— Нет. Я могу войти?

— Да, пожалуйста.

Через минут мы сидели в кожаных креслах в салоне дома Макинтайров и пили чай, о составе (и цене) которого Натан мог только догадываться. Он оценил взглядом помещение — картины, висящие на стене над лестницей, стильная эбеновая мебель и мраморный камин — и посмотрел на хозяйку, задумчиво всматривающуюся в огонь. Он хорошо рассмотрел чуть напухшие щеки и покрасневшие глаза. Рука, державшая чашку, едва заметно дрожала.

— Я уже вас вспомнила, — сказал женщина, не глядя на гостя. — Мой муж сдал вам тот дом над озером. Тот с котом. Говорил, что вы родовитый житель Нью-Йорка. Затем сказал, что в ыгрубиян. Мне кажется, что он ошибался в обоих случаях.

— Необязательно. — Натан безрадостно усмехнулся. — Опасаюсь, что вел себя черство во время нашего первого и, как позднее оказалось, последнего свидания.

— Я не удивлена, — вздохнула женщина и отложила чашку, будто бы та стала вдруг слишком тяжелой. — Томас в совершенстве владел искусством вести себя как идиот. Вы знаете, таковы требования его профессии. Хороший агент по продаже недвижимости должен соответствовать своим клиентам.

Натан придушил вопрос, который так и рвался с его губ, и тоже отложил чашку.

— Миссис Макинтайр, я уверен, что полиция задала вам массу вопросов, и возможно, вам они надоели. Я бы этому не удивился. Хотел все же попросить, чтобы мне вы сказали все, чего не сообщили полиции.

— Вы намекаете, что я утаиваю правду? — Ее глаза были проницательны.

— Нет. Я уверен, что вы сказали все, что было нужно. Но, возможно, есть что-то, чего полиции знать не обязательно. Того, что офицер полиции мог бы не понять.

— Не понимаю, что вы хотите сказать.

— Потому что нелегко об этом говорить. — Натан подошел к залитому дождем окну. Выдержать взгляд миссис Макинтайр оказалось одним из самых простых заданий. — Вы правы. Я из другого, большего города, и не принадлежу Нонстеду. Кроме того — а может именно поэтому — ощущаю, что происходит здесь нечто дикое, мрачное и загадочное, и очень опасное. Касается это многих людей, которые стесняются признаться в существовании проблемы даже себе, не говоря уже о представителях закона. Я уверен, что ваш муж был одним из таких людей. Я уверен, что он скрывал страшный секрет, который…который его дважды почти уничтожил.

Я не смотрю на миссис Макинтайр, но по дрожащему голосу знаю, что ее глаза полны слез.

— Что вы хотите знать?

— Что-нибудь. — Затем он сумел перебороть себя, и повернулся к женщине. — Какой-то нюанс, который поможет мне разгрызть этот орешек, тайну этого городка.

Женщина громко выдула нос, затем подтянула колени к подбородку и уставилась в пламя камина. Она сказала:

— Томас стал странно вести себя несколько месяцев назад. Он и раньше работал допоздна. Но всегда звонил после окончания визита последнего клиента, и предупреждал, что возвращается. Но постепенно время между его звонком и возвращением домой стало увеличиваться. Бывало, что задерживался на час, хотя самый дальний объект, которым он занимался, находится в 20 минутах езды. Возвращался задумчивый, мрачный, почти враждебный. Ел немного, не отвечал на вопросы. Ложился спать и тут же засыпал. Может…

Она вздрогнула.

— Иногда он был жесток ко мне. Нет, он меня никогда не бил. — Она спокойно смотрела в перепуганные глаза Натана. — Никогда. Но в определенный момент он забыл о нежности. Он превращался в зверя.

Ее бледные щеки заливает едва заметный румянец.

— Я заметила, что его ботинки часто в грязи, рубашки разорваны, иногда в волосах были иглы елей. Я спрашивала, зачем он ходит по лесу, но он не отвечал, только махал рукой. А однажды потратил 2 тысячи долларов на снаряжение для сурвивализма. Боже, чего там только не было. Спальник, палатка, GPS, переносная газовая плита, нож, по сравнению с которым тот из “Рембо” годиться только для чистки картошки… Я спросила, зачем ему все это, но он помрачнел и не ответил. Я перестала спрашивать.

Натан прикусил губу и опустил голову.

— Я могу задать вам…

— Меня зовут Ева. — Прервала его хозяйка.

— Послушайте, это прозвучит странно, но…

— Извини, но на этом этапе моей жизни слово “странный” звучит пусто.

— Он уходил по ночам. Вы находили грязь в постели? Хвою, мох?

— Стал ли он оборотнем? — Ева удивленно подняла брови. — Так, как в фильме с Николсоном? Нет. Ладно. Он исчезал на полночи за неделю до своего первого исчезновения, но вернулся в ботинках. Не было и крови под ногтями или чего-то в этом роде.

— Он при вас использовал слово “Отшельница”?

— Нет. — Ева хлебнула остывшего чаю и отложила кружку. — Нет, но это значения не имеет. Я росла в Нонстеде, и знаю, о чем речь. Сожженная проклятая хижина, которая ночью привлекает потерявшихся в лесу и пожирает вместе с рюкзаками. Успокойся.

22
{"b":"286091","o":1}