Мальчик опустился рядом. Он очень хотел заплакать, но почему-то не мог заставить себя сделать это. Он только гладил Острама по растрепавшимся перьям, оказывая ему дань уважения. Саша провожал его в последний полет.

Таким его и застали риши. Быстро они достигли места падения, окружив упавших. Птица затихла, глядя алым глазом в небеса, манившие недосягаемой синевой. Саша поднялся с затекших колен и огляделся. Риши стояли плотным кольцом, в два ряда.

Это были огромные двуногие грызуны, хотя и низкорослые в сравнении с человеком. Они были едва выше Саши. Ему они больше всего напоминали крыс. Ему казалось странным, что они стояли, прямо, не ссутулившись или сгорбившись. Видимо, эволюция поработала над ними не меньше, чем над человеком. Ноги их, относительно тела, были длиннее, чем у земных крыс, но не так пропорциональны с телом, как у человека, ведь сзади у каждого был длинный, покрытый редкими волосами хвост. Руки более развитые, чем у крыс и имевшие больше мышц. Спины были прямыми. Грудь, как и у людей, выпирала больше чем живот, уравновешивая хвост.

Головы также были вытянуты меньше, чем у земных сородичей. Глаза сидели ближе к центру головы, но не так близко, как у человека. Они были выпуклыми, с темно-карей радужкой. Белков было почти не видно. Глаза были бы очень чувствительными, если бы не их небольшой размер. Большие подвижные уши сидели по бокам головы, а все зубы были одинаково остры, все резцы.

Тела покрыты коротким мехом, но, несмотря на это, все риши носили одежды. Штаны из шкур, стянутые ремнем на животе, и шкуры, накинутые на плечи, с часто открытой грудью. Остроконечные шапки с загнутыми краями, напоминавшие головные уборы английских егерей. На ногах — обувь из цельного куска кожи.

Металлические наплечники, кольчужные юбки, кольчуги. Оружие — мечи и боевые топоры, круглые щиты, копья и даже арбалеты. Риши явно не уступали людям, и во многом были вооружены даже лучше. Так, предводитель отряда, самый крупный из всех, был одет в плотную меховую одежду, поверх которой накинул кольчугу, а затем почти полный набор пластинчатых доспехов. Из-за этого он казался еще больше, двигаясь медленно и неповоротливо. Его шлем был украшен большими белыми перьями — северных карранов, как догадался Саша — а вытянутая морда оставалась открытой. Маленькие глазки также изучающе смотрели на мальчика, как и тот на него.

Карран погиб, но Саша не испытывал ненависти к ришам, прекрасно понимая, что виноват сам. Саша знал, что эти существа воюют с людьми, и с их птицами, но решил пролететь над самым лагерем. Все ради его цели… Ради лекарства для Леры. И теперь он тоже думал о ней. Как бы то ни было, риши могут привести его в лагерь. А там он сможет найти лекарство.

Клык на плече мальчика трещал. И Ворон был с ним согласен, предупреждая об опасности.

Саша поднял руки и выжидающе посмотрел на риша в тяжелых доспехах. Тот перевел взгляд с мальчика на ящера и обратно, а затем не спеша направился к ним. Где-то на полпути он вытащил из-за спины боевой топор.

Саша тут же шагнул назад, оказавшись за спинами кольца ришей. Над карраном, где он стоял секунду назад, выпадал снег, а тело Острама покрылось инеем. Крысолюды удивленно заозирались. Когда они заметили, где теперь находиться мальчик, тут же переместились полукругом, замыкая новое кольцо. Риши удивлялись гораздо меньше, чем это делали бы люди, и реагировали быстрее.

Теперь их командир нахмурился, а затем демонстративно положил топор, и поднял пустые руки. Он снова двинулся к Саше, показывая мирные намерения.

— Сзади, — предупредил Ворон.

Саша резко развернулся и увидел риша с мечом в руках, кравшегося к нему со спины. Он снова шагнул. Кольцо снова переместилось.

Командир не произнес ни слова, но риши вдруг синхронно сложили оружие в ножны. Ворон больше не чувствовал угрозы, а риш знаками показывал следовать за ним.

Он шел в центре колонны, они направлялись к огромному лагерю на берегах океана. Командир ришей шагал далеко впереди. Шагали абсолютно обыденно и спокойно, риши перекидывались словами. Речь их была щелкающей и сопровождалась не только горловыми звуками, но и трением зубов с определенным звучанием.

Саша прислушивался к ним, напряженно размышляя, что от них теперь ожидать. И ему и Ворону совсем не нравилось их попытка то ли убить его, то ли взять силой. Но он рассчитывал, что так ему удастся не только попасть в лагерь без проблем, но и определить, что же он все-таки ищет.

— Похоже, что они могут передавать образы друг другу… или просто подавать сигналы, — размышлял Ворон.

— Что-то вроде телепатии?

Скорее, это еще один орган общения, выработавшийся в результате эволюции. Вырабатывает определенные запахи или испускает звуковые сигналы в недоступном для тебя диапазоне… Возможно. Скорее всего, именно так они подают друг другу сигналы. Но может быть, это все-таки результат эволюции мозга. Слабые электромагнитные сигналы?

— Как радиоприемники что ли?

— Может даже и так… В любом случае, они должны работать только на небольшом расстоянии. Однако возможность взаимодействовать с материй так, как это делаю я… исключительно мала.

— Интересно, как они живут?

— Сформулировал неверно… Но социальное устройство интересует и меня. Может… — и вдруг он крикнул — Берегись!

Слишком поздно. Удар в затылок выбил цветной узор на веках, и Саша погрузился во мрак.

То, что происходило дальше, Саша помнил смутно.

Ворох белых перьев подошел к нему. Над ним склонился огромный клюв и красные, как кровь глаза смотрели на него, он трепетал от ужаса. Птица закричала, но из раскрывшегося клюва вынырнул не язык, а цветная голова риша.

Риш хохотал и скалил зубы, он вдруг выхватил кривой нож и распорол себе живот. Не переставая смеяться и бубнить, крыса рваной раной прильнула к лицу мальчика. Саша задыхался и кричал, но риш заставлял его пить. Пить тягучую и приторную красную жидкость, рывками выбивавшуюся из багрового месива плоти.

После этого была тьма, были крысы. Они бегали вокруг, то маленькие, то огромные и трогали его холодными лапками, скалили зубы…

А Клык? Какие-то огромные твари вырывали его из рук, ящер шипел и кусался, но они забрали его. Мир вечно расплывался, меняя очертания, и страшно было сделать даже шаг. Деревянный забор… ледяная пустошь вокруг.

А Белая птица снова и снова повторяла процедуру. И каждый раз это было одинаково страшно. Он помнил, как иногда стоял, тяжело дыша, и невероятный ужас владел им. Стальные крысы, огромные крысы…

Белая птица заставляла его пить не только кровь. Из деревянных чаш, разноцветные жидкости, иногда тягучие, иногда горькие, приторные или сладкие, иногда совсем жидкие или соленые.

Иногда его били, заставляли бегать или выполнять нелепые поручения… Это он помнил смутно.

Чем он питался и как справлял нужду, Саша не помнил. Не помнил и как раздели его. Однажды, во время всплеска возбужденного внимания он заметил, что укрыт лишь какой-то грязной шкурой.

Одно воспоминание было ярче других…

Грязно-красное зарево охватило темневшее небо. Вокруг кричали и щелкали отвратительные серые твари. Рядом танцевала огромная белая птица, а впереди полыхала битва светом горящих домов. Белые люди с безумными лицами бросались на серых тварей, вгрызаясь зубами в их тела. А крысы рвали людей… И все они вдруг вспыхивали яркими факелами, обращаясь в пепел.

А Саша лишь стоял, раскачиваясь из стороны в сторону, и стеклянными глазами глядел на бушующее пламя.

Они что-то хотели от него, но он не понимал. Угрожали оружием, трясли лысыми хвостами… Белая птица заставляла его пить. Теперь это была вязкая черная жидкость. С этого момента он помнил отчетливо. Он не анализировал, ничего не понимая в происходящем, но отчётливо воспринимал его.

Он сидел на корточках, бесцельно глядя на белую птицу. Одна из крыс молча выступила из толпы. В руках она держала длинную черную змею. Риш взмахнул рукой, и змея ужалила мальчика. Вскрикнув от боли, он отступил на шаг. Риш ударил снова. И снова.