— …на то, что воплотится в вещи спустя время, иногда большее жизни самого человека в разы. И те и другие так пытаются оправдать свое существование, сделать себя более ценным в глазах других.

— А ты?

— А я отличаюсь и от тех, и от других. Я всего лишь наблюдаю. Мне не нужна ценность. Да и… я ведь, вообще, не человек?

Ворон зашелся хриплым смехом.

С рассветом лучи Ярби проникли даже в узкие окна сруба, остановив свое движение на носу Саши. И он проснулся, при этом слишком резко повернулся и чуть не свалился с полатей. Спать там было непривычно. Ящерка, привычно дремавшая на груди, скользнула на лавку, недовольно затрещав.

— А ты вырос, друг, — сказал Саша, посмотрев на ящера, увеличившего в размере почти на четверть против прежнего.

Ящер согласно затрещал.

— Его кормят лучше, чем питаются сами — подметил Ворон.

Это было правдой. Для крестьян, насколько знал Саша, мясо всегда было довольно ценным. Но для Ласчи они его находили всегда.

Оглядевшись, мальчик вдруг понял, что нет Пана. Вчера ложился спать в этой же комнате, но теперь был где-то еще.

— Здесь все должны работать с самого утра, а сейчас почти полдень, — прервал размышления Ворон — Похоже, что завтрак ты проспал.

— Я думаю, голодными не останемся.

— Я о том, что тебе надо привыкать к местному режиму, ведь мы здесь надолго.

Саша спустился с лавки и стал одеваться. Пока одевался, обратил внимание на свои запасы одежды. Одни потрёпанные джинсы и такие же потрепанные трусы. Кроссовки. Кофта в рюкзаке. Пара чудом сохранившихся чистых носков. И всё. Футболки и той не было. Хорошо, что хозяин дома дал рубаху, какие носили все местные. Была бы Сашина воля, он бы менять футболку на местную рубаху не стал. Не то что неудобно, а непривычно. Хотя рубаха оказалась из хорошей, легкой ткани, с узорами на рукавах и широком вороте. Наверняка она стоила недешево по местным меркам, однако хозяин дома не пожалел ее для странного гостя. А может, Пан походатайствовал.

Звали хозяина дома Ярд. Это переводилось примерно как богатый, причем имелось ввиду «богатый душой». Ему это подходило как нельзя лучше. Широкий и жилистый, как и Пан, он был притом радушным, гостеприимным хозяином. И дом имел большой одноэтажный, но зато из трех комнат плюс сени. То есть, он был разделен на четыре части. Обычно все спали в комнате с печью, другая комната была гостевой, еще одна отведена под ремесленную мастерскую. Комната с расположенной в ней мастерской имела свой выход на улицу, где, под навесом, мастерская продолжалась.

Саша как раз думал заглянуть туда — из интереса. Но сначала надо было пробраться к печи… Ведь, здесь не было кухни и тем более столовой. Где, как не там, было искать пищу? И он прошел в сени, где натолкнулся на пятилетнего малыша. Ребенок, куда-то бежавший, остановился и принялся пристально изучать мальчика. Конечно, Саша выделялся на фоне черноволосых жителей. Он улыбнулся, проходя мимо малыша в главную комнату, и тот улыбнулся в ответ. А затем ребенок сорвался с места, выбежав на улицу. Наверное, спешил поделиться с такими же малышами своими впечатлениями о госте.

У печи хозяйничала жена Ярда — спокойная, плотная женщина. Она встретила его вопросами в духе — «Как спалось?» и они разговорились. Конечно, оказалось, что все давно позавтракали. Пан ушел куда-то в город, а Ярд работал в мастерской. Она накормила Сашу загодя оставленной кашей, а ящеру дала целую вяленую рыбу. Эти люди никогда не давали ящеру костей. У них ведь были аналоги собак — большие кошки, похожие на земных рысей. И вот их они кормили костями или той же кашей. Ящера так не кормили никогда — только мясом или рыбой.

Потом Саша отправился осматривать дом. В общем-то, ничего примечательного внутри не оказалось. Зато снаружи интересным было практически всё: и сарай для скота, где находились необычные животные и мастерская, где работал Ярд. И даже грядки овощей — тут ведь почти все овощи были Саше незнакомы.

Он как раз разглядывал одну грядку, на которой вилось растение с маленькими пурпурными цветочками. Сам побег был покрыт множеством мелких бугорков. А цветы имели по четыре пурпурных листка сходившихся к голубой сердцевине. Что за плоды могли вырасти из таких цветов? В этот момент сбоку кто-то зарычал.

Саша, стараясь не делать резких движений, обернулся. На него смотрела одна из тех домашних кошек, что были здесь вместо собак. Вообще, он на них насмотрелся еще в родной деревушке Пана. Но эта была чуть меньше тех, что ему доводилось видеть и, отличалась от них цветом. Если большинство имело короткий хвост, но совсем не мохнатые уши (что и отличало их от земных рысей), то эта махала длинным хвостом. Как недовольная собака. Притом она была нежного, кремового цвета. Поэтому Саша совсем не испугался ее. Даже то, что она рычала, оскалив немаленькие зубы значения не имело. Разве можно было испугаться светло-розовой кошки?

Саша даже не представлял себе, что надо теперь делать — то ли погладить ее, то ли отползти подальше. В этот момент из-за пазухи вылез ящер и зашипел на кошку. Та тут же замолчала и попятилась. Глаза у нее округлились. Саша готов был поклясться, что кошка удивилась.

— Дара, ко мне. — Это произнес Ярд. Оказалось, он уже давно наблюдал за мальчишкой, выбравшись из внутренней мастерской на воздух.

Кошка отвернулась от мальчика и, пружиня, подбежала к сидевшему на лавке мужчине. Он опустил большую руку ей на голову и принялся чесать между ушей.

— Хоть она и считается зверем охранным, все-таки это женское развлечение. — Ярд говорил глубоким басом. — Жену послушал и вот, бегает теперь постыдный кот по двору. Смеются соседи, куда теперь девать? Жалко всё же.

— Да, он совсем не страшный, — согласился Саша. — Декоративный даже.

Слово декоративный на местном языке прозвучало просто как красивый. И весь смысл фразы явно портило.

— Неужто тебе такие кошки нравятся? — удивился Ярд.

— Просто я таких никогда раньше не видел. Необычная. — Постарался исправиться Саша, неожиданно засмущавшись фразы о красивой розовой кошке.

— А, необычная, это да. Издалека ты, верно, ежели доселе таких не видывал?

— Издалека. Только там у меня дома больше нет. Я здесь… должен кое-что найти.

— Не тайна?

— Вообще, отца.

— Ищешь то в городе?

— Да.

— Так чего ж ты тогда сразу туда-то не пойдешь? Пан в город как ушел спозаранку, так и не видно. Странно, что тебя не взял, ведь и ты бы посмотреть хотел, так я мыслю. Хотя, может, будить не хотел.

— Пан в городе?

— Ну да.

— Значит, теперь может выйти так, что я его не увижу. Я, в любом случае, должен идти. Благодарю за всё.

— Неужто насовсем уходишь? — удивился Ярд.

— Не знаю пока… может, насовсем.

— Что заставляет тебя так спешить? Мог хотя бы сначала дождаться обеда — скоро уж, — посерьезнел Ярд. — А потом и пойдешь.

Насчет обеда Саша поступил так, как советовал хозяин дома. Только после наваристого супа он отправился в город.

— У тебя хоть деньги есть? — спросил Ярд при прощании.

— Нет, — честно ответил Саша.

— И куда же ты тогда собрался? — снова удивился тот. А затем достал из-за пазухи кошелек и перекинул его Саше. Там было достаточно много некрупных монет.

— Благодарю.

— Не за что, — отмахнулся Ярд. — Если брат тебе доверяет, значит человек ты неплохой.

Так Саша снова отправился на поиски.

Сам город не производил приятного впечатления. Для города здесь было слишком грязно, слишком простые дома и немощеные улочки. А для деревни здесь было слишком людно — тысячи жителей. Над городом постоянно стояла пыль, запах сточных канав, протянувшихся по всему городу, и дым многочисленных кузниц и ремесленных мастерских.

И все же, к этим запахам было не так сложно привыкнуть после вони земных мегаполисов. Странно, насколько средневековый город оказывался схож с современным в этом плане. Даже хуже — хоть и не автомобильные запахи, зато вонь нечистот. Большие скопления людей никогда не приносят природе пользы. А маленькие — самим людям.