— Смотри…

— О, боже!!! Это же Камю!!!

На потолке распласталась призрачная фигура юной девочки, она лежала так словно это не потолок, а пол. Рот раскрыт, глаза наполнены ужасом. Арина вспомнила, как однажды каталась на Американских горках и на самом страшном спуске их перекошенные лица фотографировали — вот, именно как на том снимке сейчас выглядела Камю.

— И давно она здесь лежит?

Прад пожал плечами:

— Не знаю, я проснулся и заметил, но может она и раньше тут была…

— Но, что с ней случилось?

— Думаю, то же самое, что с Домовым — на первый взгляд всё в порядке, но никаких признаков жизни, точно её отключили. Я испробовал несколько методов воздействия — ничего, никаких реакций.

Ей почему-то не хотелось знать, что это были за "методы воздействия"

— Капитан, я думаю, мне стоит попробовать полечить их с Мироном, вдруг получится?

— Бессмысленно — не поможет. Я ни секунды не сомневаюсь, что корень всех наших бед в Предводителе. И эти несчастные полутрупы и осада базы — всё его проделки.

— Осада?

— А ты разве не чувствуешь кольцо зла, нависшее над нами? Те аномалии, с которыми вы встретились ночью — были вестниками. Теперь на поверхности дежурят десятки призраков всех мастей. Они не могут проникнуть внутрь, но и уйти не способны. Они — наши сторожа. Ими движет Предводитель. Неизвестно, отдаёт ли он себе в этом отчёт, или подсознательно подчиняет волю всех окружающих, в первую очередь потусторонних тварей. Но его воинство уже начало стекаться в Москву. Сначала призраки — их подчинить проще простого, потом низшие демоны, потом демоны, а за ними все имеющие физическую оболочку: кикиморы, лешие, Яги и твой дружок — Домовой… Когда в Москву из всех близлежащих городов прибудет вся нечисть, услышавшая зов Предводителя, начнётся восстание. Точнее резня, потому что кроме нас и ещё двух сотен колдунов и ведьм в этом городе нет никого, кто бы мог противостоять проклятому войску. Но самое страшное в том, что предводителем стал Демон Смерти. Пройдёт какое-то время и его собратья не смогут ему сопротивляться, пойдут против правил, перестанут провожать души мёртвых на небеса и тогда явится воинство Зомби. Переполненные ненавистью к своим разлагающемся телам, они сойдут с ума и город падёт.

Впечатлённая откровением Капитана Арина, пожалуй, впервые осознала масштаб трагедии, на берегу которой она стояли. Живо представив картину апокалипсиса, она ужаснулась тому, что внутренне согласилась с тем, что один заживо погребённый — не слишком большая плата за мир. Ей как наяву виделись разрушенные улицы, пожары, трупы солдат свисающих с танков на Красной площади, столбы дыма, уходящие в небо, плачущие дети, над останками матерей — ужас войны. А ещё она поняла, чем вызвана головная боль — нет, это не сотрясение — это то самое кольцо зла, сужающееся над ними. Словно они в волчьей яме, чьи неприступные края постоянно отдаляются.

— Что же нам делать?

Прад развёл руками:

— Для начала разбудим Гиту.

Гите полегчало. Об этом говорило хотя бы то, что она перевернулась набок и храпела. Арина заварила кофе, и они сели поодаль, решив не беспокоить спящую.

— Капитан, я тут подумала, — робко начала она, — вы говорили, что наша организация создавалась для борьбы с магией и колдунами… — Помолчала, собираясь с силами, — получается, что я в своём роде тоже наш враг? Ведь я же ведьма…

Прад от души посмеялся:

— Скажу тебе больше, дорогая моя ведьма, если бы мы жили, скажем, в 830 году до нашей эры, встретив тебя на улице, я бы не задумываясь, воткнул в твоё сердце отравленное копьё, а в 1470 я бы ночью подпёр двери дома вилами и сжёг тебя заживо, но сегодня… Сегодня, хорошую ведьму днём с огнём не сыщешь. В большей, мере в этом магическом кризисе, естественно, виновны мы — члены сообщества. Когда магов становится слишком много и они превращаются в угрозу, на них объявляются гонения. Когда их слишком мало — это тоже не есть хорошо, мы ведь за баланс! Сегодня их в самый раз — так что не волнуйся.

— То есть, если бы в Москве жило ещё несколько ведьм, и был перебор, вы бы меня…

— Ммм… Да! — он повёл бровью, — но сначала я бы тебя совратил!

Пока Прад хохотал, Арину терзали дурные мысли, она вдруг полностью его поняла. Капитан никогда не врал. Он говорил нелицеприятные вещи таким образом, чтобы собеседник посчитал их шуткой, пусть грубой, но шуткой, но на самом деле это всегда была чистой воды правда. Будь сегодня другой год — Капитан бы выполнил приказ. Убил. Ей стало не по себе, захотелось куда-нибудь выйти, чтобы не быть с этим человеком в одной комнате. На выручку пришла Гита — она очнулась.

Было девять утра, когда коллеги ещё раз обговорив случившееся ночью (Арина умолчала о заклинании, всплывшем в сознании и волшебный конях), замолчали.

— Что ж, пока вы воевали, я времени зря не терял, — сменил тему Прад. — Есть одна идейка по поводу личности нашего врага, что ты там говорила по поводу последних слов Камю?

Арина помнила всё дословно:

— Она сказала, что в сети уже два месяца все говорят только о Первом, но кто он?

— Не кто, а что! — поправил Капитан, — вот в чём ваша ошибка, вы искали человека, а нужно было брать круче и искать событие, какие-то глобальные перемены и я кое-что накопал! — В его руке возник пульт от плазменного телевизора, висящего на стене, которым никто никогда не пользовался — коллег объединяло мнение, что по TV ничего хорошего не показывают. — Смотрите.

Экран ожил. Шла традиционная утренняя программа для пожилых россиян "Малахов +". Арина всегда считала, что в ней рассказывают о пользе луковых ингаляций или о клюквенном настое, лечащем недержание — Арина страшно заблуждалась. Боевой старичок-ведущий Геннадий Малахов, сидящий на корточках за спиной какого-то мужчины, сказал:

— Что же вы батенька, не стесняйтесь — приспустит штаны!

Мужчина покраснел, но штаны снял, а сам нагнулся. Геннадий Малахов надел перчатку и…

— Ариша, что это такое?!! — взвизгнула Гита, брезгливо прикрыв лицо.

Арина поражённо следила за действиями ведущего:

— Я могу ошибаться, но кажется, это… Не может быть… Но это прямой массаж простаты!!!

Геннадий Малахов, словно услышав её слова, посмотрел в камеру, улыбнулся и сказал: "Вы смотрите Первый и… Выздоравливаете!".

Девушки переглянулись — началась реклама. После серии традиционно-тупых роликов про майонез, жвачку, шоколадные батончики и прокладки, начались анонсы собственных передач телеканала.

"Жди меня". Мария Шукшина стояла рядом с немолодым мужчиной кавказской национальности:

— Расскажите, кого вы ищите?

— Эээ, — замялся мужчина, но нашёлся, начав сильно жестикулировать, — жэна далеко, а я мущщина! Ищу жэнщину, чтобы — вах! Или ничэго сэбэ!

Ведущая просияла, заиграла торжественная музыка:

— Вы не поверите, но мы нашли девушку, которая всю жизнь искала именно Вас! Сейчас в прямом эфире встретятся два одиночества! Сонечка, выходите на сцену!

Под дружные аплодисменты камера показала немолодую девушку, которых тьма пруди у придорожных кафе для дальнобойщиков, характер её профессии сквозил в стиле одежды и особенностях макияжа. Девушка надула большой пузырь из жевательной резинки.

Мария Шукшина подошла к героине:

— Здравствуйте, Соня! Расскажите о себе…

— А чё? Я Софочка, беру 300 рэ в час.

Зрительный зал, взорвался аплодисментами. Смахивая наворачивающиеся слёзы-счастья, ведущая улыбнулась в камеру: "Вы смотрите Первый… И находите новую любовь!".

— Я не понимаю, сегодня, что первое апреля? — не отрываясь от экрана, поражённо спросила Гита.

— Тихо. Сейчас будет самое интересное!!! — толкнул её в плечо Прад.

"Закрытый показ" — гласила заставка следующего программы.

Арина впитала уважение к Александру Гордону с юных лет и меньше всего ожидала подвоха, но вдруг вместо Гордона на экране возник Глеб Пьяных — ведущий "Программы Максимум на НТВ" и затараторил: